Внимания на меня никто не обратил, видимо, действительно не выделяюсь. И то сказать, лица вокруг самые обычные, как в каком-нибудь Тамбове, витрины магазинов ничем не удивляют тоже — побогаче, чем в Урюпинске, победнее, чем в Москве. Запахи из кафе заставили облизнуться, но заказать я не сумею и расплатиться не смогу, так что воздержусь пока. Заберу груз, вернусь обратно, выйду из среза, устрою себе пикник — продуктов ещё достаточно.
Маршрут привёл меня не к гаражу, а к обычному частному дому. Хотя гараж при нём тоже есть. Мне туда? Или как? Поколебавшись, нажал кнопку звонка у калитки. На крыльцо вышел паренёк в тёмных очках, помахал приглашающей рукой, ну, и я вошёл. Не стоять же?
— Заходи, — сказал он по-русски, и я понял, что по адресу.
Никаких паролей и прочих шпионских страстей нам не передавали, но он как-то сам догадался, что я тот, кого он ждёт.
— Долго ты, — упрекнул он меня, но я только плечами пожал. Мне сроков не назначали.
— Где груз?
— Да проходи, чаю попьём, поболтаем. Успеешь забрать.
Я прошёл в дом, поприветствовал сидящую за столом в гостиной рыжую девушку с ребёнком, сел рядом. Парень поставил на стол чайник, ещё одну чашку для меня.
Чай оказался самый обычный, чёрный, без сахара, а вот ребёнок при ближнем рассмотрении оказался странненьким. От ребёнка в нём, точнее, в ней, только рост. Метр максимум. А вот пропорции — взрослой женщины со всеми соответствующими признаками. Издали ошибиться можно, вблизи — никак. Взрослая тётка, только в масштабе один к двум. А девушка нормальная — рыжая, зеленоглазая, круглолицая, с широким улыбчивым ртом и ямочками на щеках. Не красотка, но интересная. И ощущение от неё необычное, как будто она всё время немного смеётся внутри. Шекочущее такое чувство, как от газировки.
— Лёха, — представился я. Ответного представления не последовало.
— Какое у тебя задание, Лёха? — спросил парень.
— Получить груз. Доставить, куда скажут. Маршрут должен получить на месте. Видимо, от тебя.
— Всё верно, — кивнул тот, как мне показалось, с облегчением. — Столько посредников, могли напутать. Но почти точно.
— Почти? — напрягся я.
— Ну, есть маленький нюанс… Груз это они, — молодой человек показал на девушку и микродаму.
— Неожиданно, — сказал я. — О таком предупреждать, как бы, принято. Как минимум, я бы взял побольше еды.
— У них есть с собой. А предупреждать было нельзя, они… как бы это сказать… в розыске.
— Об этом тоже принято предупреждать. И насколько серьёзный розыск?
— Ну, найдут — убьют, без вариантов.
Девушка широко мне улыбнулась, и я, уже готовый послать их лесом с такой подставой, внезапно передумал. Как будто щёлкнуло в голове что-то.
— И кого мне опасаться?
— На всякий случай всех. Но реально опасности нет, потому что те, кто её разыскивают, ходят моими путями, а не вашими. На Дороге меня с ней спалят разом, я для них как маяк, но ваши крысиные ходы никто не учитывает.
Мне снова захотелось его послать, но я почему-то опять не стал и даже не спросил, что за Дорога такая и почему он маяк.
— Вот маршрут, — парень двинул ко мне блокнот.
Я полистал, убедился, что привязки понятны — начинался он с того гаража, в котором я оставил квадр, так что проблем быть не должно. Конечная точка не знакома, но большая часть пути по хоженым срезам.
— У тебя же есть транспорт? — уточнил он. — Они не любят ходить пешком.
Я хотел было сказать, что пофиг мне, кто там чего не любит, но под взглядом зелёных глаз опять заткнулся. Кивнул только, что есть, мол. На квадре второе сиденье, а мелкая дамочка и на багажнике поместится. Надеюсь, вещей у них немного.
— Вещей у них немного, — подтвердил парень. — Вон рюкзаки стоят.
Я прикинул — два рюкзака, один побольше, второй совсем крошечный, — увяжем как-нибудь. Мне не давало покоя другое, я чувствовал где-то рядом кросс-локус.
— Здесь в гараже проход? — спросил я. — Вы через него пришли?
— Да, тут есть кросс-локус, — сказал тот, — но пришли мы не через него. Я не проводник, у меня свои пути.
Я покивал головой, мысленно поставив пометку «записать новый маршрут». Такие сведения дорогого стоят, хоть продать, а хоть и себе заначить. Тем более, мир живой, это само по себе редкость.
— Ну, что, — парень встал из-за стола, — долгие проводы — лишние слёзы. Пока, Геманта, увидимся на месте. Сильно нигде не задерживайтесь, это не экскурсия.
Он подошёл к рыжей, растопырил руки с намерением обняться, но тут моя чуйка взвыла сиреной воздушной тревоги, и я завопил: «Ложись! Все на пол!»
Девушка испуганно отшатнулась, и пуля, предназначавшаяся ей, пробила стену.
Вторую стрелок выпустил в парня, который кинулся к нему через всю комнату, но не добежал, споткнулся, осел на пол. А вот меня из виду выпустил — то ли потому, что я сидел сбоку, то ли потому, что не ожидал застать кого-то кроме них, то ли не счёл достаточно опасным и оставил на потом. Напрасно. Пять лет в штурмовых всё-таки. Нож, которым тут резали хлеб, оказался у него в глотке раньше, чем он успел ствол в мою сторону повернуть.
— Уходите, немедленно, — сказал парень. — Прямо сейчас, через гараж.
Грудь его пробита навылет, рана пускает пузыри, кровь струйками стекает изо рта, бледный, как бумага, пульс слабеет на глазах. Я не врач, но опыт есть опыт — скорее всего, пробито лёгкое и перикард, внутреннее кровотечение. Не жилец.
— Тут есть какая-то скорая?
— Некогда, уходите, бегом! — очки с него свалились, глаза неправдоподобно синие.
— Маршрут от другого кросс-локуса, — не соглашаюсь я. — Там транспорт, там все вещи…
— Плевать! Я умираю! Как только я умру, срез закроется и начнётся коллапс.
— Почему?
— Геманта! — прошептал он. — Быстрее! У меня пара минут…
— Сделай, как он говорит, — сказала рыжая, коснувшись моего плеча.
И я почему-то раздумал спорить. Взял рюкзаки, подхватил странную винтовку нападавшего, спустился в гараж, открыл из него проход и вышел в другой мир, как всегда делаю. И, как только мы оказались там, внутри будто струна оборвалась. Я вдруг понял, что прохода тут больше нет.
Исчез. Обратно уже не вернуться, надо искать новый путь.
Глава 26Гори, ведьма, гори!
На финише нас встретил настоящий песчаный самум. Ветер взвыл, шарахнул в борт лендкрузера так, что чуть не опрокинул тяжёлую машину, песок заскрёб по кузову. Немного подождать, и отполирует до металла, хоть заново крась. Видимость упала почти до нуля, я край капота вижу с трудом. Не знаю, каким чудом ориентируется в этой бурой мгле Аннушка, но я руководствуюсь её направляющим перстом, которым она указывает, куда рулить. Скорость километров двадцать в час, стараюсь не воткнуться в ограждение, которое периодически наползает тёмной низкой тенью слева. Когда расстанусь с Аннушкой, буду ориентироваться по нему. Мне предстоит вернуться к той точке, через которую я в этот мир вошёл. Кажется, что сто лет прошло, а ведь совсем недавно это было. Точка входа далеко, но если машина выдержит, то доберусь. А если нет… Я окажусь в той же позиции, что в начале пути, только плюс песчаная буря и минус Аннушка. Так что лучше бы «кукурузеру» не ломаться.
Сарай я бы без Аннушки точно проехал, но она уверенно указала пальцем влево, и действительно, вот он, голубчик. Пока открыли ворота и загнали внутрь вторую машину, наелись песка так, что дальше некуда, — и это несмотря на предусмотрительно захваченные с собой очки-консервы и респираторы. Содержание кремния в организме стремительно повысилось, мелкий песок лезет в каждую щель, и когда мы закрыли ворота обратно, то все исплевались. Сарай тоже негерметичный, но внутри гораздо лучше, чем снаружи.
— Так, пока я бензин перелью, ты фильтры проверь, — велела Аннушка.
И действительно, в корпусе воздушного фильтра уже полведра песка. У «кукурузера» есть шнорхель, но в такую бурю от него толку никакого, вверху метёт так же, как внизу. Вытряхнул, выколотил фильтр, собрал обратно. Придётся где-то останавливаться по пути, чистить, иначе забьёт, и всё — либо в мотор прососёт, либо просто заглохнет. Посреди бури уже не вытряхнешь, трындец мне тогда.
Аннушка заткнула пробоины в баке заготовленными заранее чопиками, быстро перелила туда бензин из канистр.
— Уверен, что справишься, солдат? — спросила она. — Буря жуткая. Если собьёшься с пути или врежешься во что-то, я тебе не завидую.
— А тебе не всё равно разве?
— Ну, не так чтобы совсем, — призналась она. — Влюблённость в меня я категорически не приветствую, но и не совсем посторонний человек. Точно не хочешь, чтобы я с тобой мотнулась?
— Нет, — сказал я с большим сожалением, но решительно. — Во-первых, ты не знаешь, куда мне надо, а я не смогу объяснить, то есть всё равно придётся тащиться через бурю к кросс-локусу. А во-вторых, просто нельзя. Я должен вернуться один.
— Почему?
— Так сложилось.
— Что-то мутишь, солдат. Ты мальчик большой, я тебе не мамаша, не хочешь, не говори.
Я хочу, честно. Очень хочу. Но не могу.
— Итак, ты Лёха, — сказала тогда рыжая, недовольно оглядываясь, — я Геманта, это Корианотия, но ты зови её просто Кори.
— А что… кто она такая?
— Мой эмоциональный симбионт, неважно.
— А ты кто такая? — похоже, что смерть спутника девушку не расстроила и не шокировала. Ну, или у неё очень крепкие нервы. Лично меня до сих пор слегка потряхивает, уж больно неожиданно это произошло.
— Это не имеет значения.
— А что имеет?
— То, — сказала она, пристально глядя мне в глаза, — что ты обязан доставить нас туда, куда сказано.
— Обязан, — не стал спорить я. — Контракт есть контракт.
— Это не просто контракт, Лёха. Это дело всей твоей жизни. И ты её отдашь за нас, если потребуется. Ясно?
— Э… ясно, — сказал я, ощущая, что примерно так всё и есть. Чёрт его знает, почему, но это очень, очень важно. Важнее всего, что было со мной до того.