Ощупал себя. На груди сильный ушиб, может быть, ребро треснуло, но дырки нет, а остальное заживёт. Из нагрудного кармана достал две половинки диска. Чёрт, неловко вышло. И артефакт поломал, и ванны с пеной как-то не ожидается.
— Где мы?
— А как ты думаешь? — ядовито спросила Геманта.
— Думаю, в погребе. Нас решили сохранять в прохладе?
— Да, чтобы мы не испортились до вечернего барбекю.
— Барбекю?
— У вас это, кажется, называется «шашлык». Мясо, жаренное на палках. Палки они уже собирают. Вечером нас привяжут к столбу, обложат палками, подпалят — и шашлык готов. С ведьмами и их приспешниками тут не церемонятся.
Крошечная Кори жалобно всхлипнула в углу, я только сейчас её заметил. Видимо, ей не нравится идея стать шашлыком во имя… кого там призывал тот шаман? Искупителя? Вот, во славу его. Я тоже не в восторге.
— А с чего они тебя так невзлюбили вдруг? — спросил я рыжую. — Когда я уезжал, готовы были ноги целовать.
— Проклятый священник! Не знаю, как ему это удалось, но он меня блокировал.
— Блокировал что?
— Ты что, правда идиот? Мои способности! Ты всерьёз думал, что они просто так меня полюбили?
— Ну, может, у них культ рыжих, почём мне знать?
— Клянусь матерью, ты точно дурак какой-то. Я эмпатка-менталистка, просто приказала им меня любить. Так же, как приказала тебе найти машину и вернуться. А потом явился этот гад, и они перестали!
— Наверное, им не очень понравилось быть жертвой манипуляции. Мне, вот, совсем не нравится.
— Ну, извини, — ответила Геманта без всякого раскаяния в голосе, — так быстрее и проще. А знаешь, что ещё было бы быстрее и проще? Перестрелять этих придурков с вилами издали! Или хотя бы священника грохнуть, раз уж ты такой гуманист!
— Да, — задумчиво ответил я, — у нас, похоже, несколько разные представления о гуманизме. В мои не входит убийство священников.
— А теперь они сожгут нас на костре! Очень гуманно!
— Их можно понять. Это самозащита. Ты же ведьма, что им ещё остаётся?
— Я не ведьма!
— А как по мне, самая она и есть. Заколдовала их, заколдовала меня… на, забери свой амулет, кстати.
Я покопался в потайном кармане куртки и протянул рыжей двадцатигранную кость.
— Это не амулет, а артефакт. Никакой магии, фрактальная физика. Я не ведьма, а менталистка, никого не могу заколдовать, только слегка закодировать, смещая приоритеты.
— Как по мне, разницы никакой.
— Оставь себе, — отпихнула она мою руку. — Немного везения тебе пригодится. Может быть, дрова окажутся сухими, не будешь долго мучиться.
— Сильно ты меня закодировала?
— Достаточно, — буркнула она в ответ недовольно.
— Достаточно для чего?
— Чтобы ты не бросил нас с Кори, а вернулся.
— Я бы и так не бросил.
— Может, да, а может, и нет. Я не могла рисковать. Ты даже под кодировкой не сильно-то торопился! И, клянусь матерью, речь не только о моей личной безопасности. Если наша миссия провалится, пострадают очень многие. Кроме того, я компенсировала тебе неудобства.
— Это ещё как?
— На тебе висел отпечаток моей ауры. Ты должен был нравиться людям, вызывать симпатию и желание тебе помочь. Ничего особенного, никакого «колдовства», просто лёгкая модификация поведения — ты, сам того не понимая, вёл себя так, чтобы люди, с которыми ты сталкивался, в тебя слегка влюблялись. Это несложно, люди очень предсказуемы, и манипулировать ими просто.
— По-моему, это отвратительно. Это не компенсация, а гнусная подстава.
— А что ты так напрягся? — удивилась Геманта. — Неужели у кого-то спонтанная симпатия зашла слишком далеко? Не переживай, это временное воздействие, оно быстро рассеется.
— Знаешь, — сказал я зло, — если бы я не был предназначен для соседнего костра, то подбросил бы дровишек в твой.
— Фу ты, какие мы нежные! — фыркнула рыжая. — Да и пожалуйста. Можно подумать, мне не плевать.
Мне вот было не плевать. Я внезапно понял, почему меня, отнюдь не красавца, не умника, не отличающегося обаянием, нищего, одноногого и бестолкового, так хорошо приняла Аннушка. Это было чёртово колдунство проклятой рыжей ведьмы. И как мне теперь девушке в глаза смотреть? Впрочем, наваждение, судя по реакции туземцев, уже рассеялось, так что, думаю, всё решится само собой. Получит Аннушка сигнал со своего артефакта и даже если припомнит, кто я такой, то только удивится — какого чёрта потратила ценную вещь на какого-то мутного придурка? Сплюнет: «Чего это на меня нашло?» — и забьёт. Артефакт-то всё равно испорчен, а ради меня нет смысла бензин жечь.
Больше мы с Гемантой не разговаривали. Сидели молча, глядя в разные стороны, пока крышка погреба не откинулась на скрипучих петлях.
— Ну, вылезайте, что ли, жертвы суеверий, — сказала наклонившаяся над люком Аннушка.
Кабина в пикапе двухместная, на пассажирском сиденье умостились Геманта с Кори, а я ехал в кузове, на месте стрелка. Аннушка вернула на место турель, и от встречного ветра меня слегка прикрывал бронещиток пулемёта, но помогало это не очень. Машина неслась как безумная, о комфорте и нервах пассажиров водительница не думала. На голову мне водрузили танкистский шлем с наушниками, но без микрофона, поэтому я так и не узнал, что там случилось с туземцами. Когда мы вылезли из подвала, аборигенов вокруг не было, ни живых, ни мёртвых. Вещи наши нашлись в доме, включая винтовку, а вот невезучий лендкрузер обрёл свою последнюю стоянку — его раздолбали и сожгли. Объяснять Аннушка ничего не стала, погрузились в «Чёрта» и рванули.
Поговорить время нашлось только на привале. Я отозвал Аннушку в сторону и рассказал ей всё — благо, ментальный запрет, наложенный на меня Гемантой, исчез вместе с «аурой обаяния».
— Так ты из-за этого такой надутый? — рассмеялась она. — Я с тебя угораю, солдат. Под тебя уже костёр разложили, а ты сидишь и паришься, что обманом прокрался ко мне в койку?
— Ну… — растерялся я, — ты говорила, что сама не понимаешь, почему…
— Да брось ты, — отмахнулась Аннушка, — сначала я и правда напряглась, с чего это из меня неадекват попёр, но потом сообразила и успокоилась. Я раньше встречалась с кайлитами.
— То есть то, что Геманта меня заколдовала, или как там это называется, никак не повлияло?
— Разумеется, повлияло! Запоздало доперев, что на тебе глубокий, как отпечаток жопы в снегу, след кайлитского воздействия, я не могла не заинтересоваться, где ты мог встретить живого кайлита. И разумеется, догадалась, откуда ветер подул. Эй, рыжая, ты же дочь Меланты? Похожа на маму, кстати.
— Вы знали мою маму?
— Я знала её мужа. Возила как-то раз. Когда за Основателями гонялся весь Мультиверсум, только я оказалась достаточно отмороженной, чтобы доставить Меланту туда, где они прятались. А потом отвезти обратно. Она предлагала им убежище, они не согласились и правильно сделали. Но твоя мама, надо сказать, была умной и даже весьма правильной — для кайлитки, разумеется. Готова была рискнуть собой ради других. Жаль, ты не в неё пошла.
— Я тоже, — сказала Геманта, надувшись, — ради других. А вас я помню, видела в детстве. Вы та самая Аннушка.
— А ты одна из рыжих бесенят Мелантиного выводка, вас было слишком много, чтобы запоминать, я вас и сосчитать-то ни разу не смогла. Значит, подросло-таки поколение новых кайлитов. И что же тебя понесло в Мультиверсум, Геманта Мелантовна?
— У нас с Кори важная миссия! Вы должны нам помочь её выполнить, понимаете?
— Ты серьёзно? — расхохоталась Аннушка. — Вот так? Мне? Эй, рыжик, если ты ещё раз попробуешь на мне своё кайлитское вуду, я тебя отшлёпаю!
— Какая наглая молодёжь пошла, — сказала она мне, — вообще берегов не чуют.
— То есть на тебя её колдунство не действует? — уточнил я.
— Если не застать врасплох, то нет. Меня даже мамаша её не смогла обаять, хотя пробовала. Так что перестань так напрягаться, солдат, я тебе дала не из-за происков этой рыжей дурочки. Просто порыв, у меня бывает. Не бери в голову, это…
— … ничего не значит, я помню. Прости, что сломал твой маячок. Я не специально.
— Да хрен с ним. Я не сомневалась, что кайлитка доведёт тебя до беды, и в любом случае собиралась на неё посмотреть, так что метнулась до Терминала, заправилась и сразу поехала. Если в Мультиверсуме снова появились кайлиты, это, знаешь ли, не просто так.
— А что за наводку тебе дали? Как ты меня находишь?
— Кровь. Твою. Она лучше всего. Другие жидкости тоже работают, подружка моя, например, просто трахалась с теми, кто был ей нужен. Но кровь есть кровь. Не знаю, откуда твоя кровь у заказчика, — маленькая такая стеклянная пробирка с красной пластиковой крышечкой.
— Понятно, — сказал я мрачно, — а нам говорили, что это анализ на аллергены или типа того… Необходимо, мол, любому сталкеру, без этого заданий не видать…
Эту информацию надо переварить. Если Злобный — а доступ к крови был именно у него — действительно сильно захочет меня найти, то у него, оказывается, есть такая возможность. А я, между прочим, всё ещё не отработал аванс. Вот он, мой груз, сидит у костра, губки дует.
Аннушка не против доставить кайлитку туда, куда ей надо, и тем закрыть мой заказ. Ей очень интересно, кто там её ждёт и зачем. Но беда в том, что мои заметки по маршруту не говорят курьерше ни о чём, а я не знаю, как к нему привязаться. Чтобы найти конечную точку, надо сначала найти хотя бы одну промежуточную — то есть срез, в котором я был и от которого можно идти дальше. Увы, наши с Аннушкой системы координат совершенно не совпадают. Она может доставить меня куда угодно, но я не могу объяснить, куда мне надо.
Геманта раскрывать подробности своей миссии категорически отказалась. На всех разобиделась, на просьбу «больше не воздействовать» ответила: «Да кому ты нужен?» — и легла спать у костра, обнявшись со своей мелкой спутницей.
Аннушка попросила у меня посмотреть артефакт — ту самую двадцатигранную кость. Рыжая её назад не требовала, ну, и я не стал больше предлагать. Будем расставаться насовсем, верну. Покрутила в руках, хмыкнула, отдала обратно.