Моя мама владеет небольшим, но уже довольно известным в узких кругах агентством по оказанию эскорт-услуг. Все в рамках закона. Никакого теневого бизнеса или деятельности, связанной с секс-индустрией. Только дружеское сопровождение на деловых встречах или открытых мероприятиях в пределах округа Майами-Дейд и чрезвычайно высокая анонимность. Я знаю, о чем говорю, потому что мне приходилось дважды подменять моделей матери. Свое личное время – вот все, что я продавала ее богатеньким клиентам.
Помимо сопровождения, девушки из агентства нередко подрабатывают фотомоделями, снимаясь для журналов, каталогов одежды и прочей ерунды. Этим тоже заправляет Руби. Все контракты с ее моделями заключаются только через нее. Именно поэтому я сейчас здесь. Выбранная для рекламы модель внезапно заболела, и, чтобы не потерять деньги, мать договорилась с заказчиком, что ее заменю я.
– Держи. – Мак протягивает мне бумажный пакет. – Можешь переодеться в гардеробной на втором этаже.
Я заглядываю внутрь пакета и чувствую, как к щекам приливает жар.
– Что это? – Я с ужасом смотрю на две маленькие красные тряпочки, ткани которых не хватит даже на костюм для чихуахуа.
– Купальник, – осторожно отвечает он, хлопая своими раскосыми глазами. – Разве Руби не говорила тебе, что фотосъемка будет у бассейна?
Я с яростью перевожу взгляд на мать.
– Ты окончательно выжила из ума?
– Хантер, это всего лишь купальник. – Ее какая-же-ты-королева-драмы тон еще больше выводит меня из себя. – Ты каждый день ходишь на пляж, где все пялятся на тебя абсолютно бесплатно.
– Это не то же самое!
– Детка, давай просто сделаем это, ладно? Ты же не можешь подвести всех этих людей? – Она указывает рукой на свою команду, которая стоит за стеклянной дверью.
– О, еще как могу. – Я швыряю на пол бумажный пакет и пинаю его носком кроссовки. – Смотри, беру и подвожу.
– Хантер…
– Я буду фотографироваться только в одежде.
– Зачем она тебе нужна? – Мак успокаивающе кладет руку мне на плечо. – Взгляни на свою фигуру, милая. Ей позавидует даже Кендалл Дженнер. Прятать такие формы – преступление.
Я опускаю глаза на свою футболку с изображением Уолтера Уайта[5] и недоумеваю, о каких таких формах щебечет этот гавайский попугай. Моя грудь не изменилась со времен младшей школы, а задница и вовсе в комплектацию не вошла.
– Я сказала «нет».
Руби стонет так громко, что все головы за стеклянной дверью поворачиваются в нашу сторону.
– Хантер, если я не выполню условия соглашения, мне придется выплачивать чертову неустойку! Ты же знаешь, что мы сейчас на мели. И благодаря кому? – Она театральным жестом указывает на меня. – Благодаря одной занозе в заднице, которая решила поступить в самый дорогой университет Флориды и повесить на меня все свои гребаные счета! Так что, если не хочешь до конца своих дней переворачивать котлеты для гамбургеров в Макдональдсе, надевай хренов купальник и работай.
Я уверена, что мой праведный гнев ощущает на себе каждый в этом доме, – потому что такой тишины не бывает даже на кладбище.
– Я хочу пятьдесят процентов от гонорара, – объявляю я тоном, не терпящим возражений.
Ее густые темные брови взмывают вверх.
– Мы договаривались на тридцать.
– Я сказала – пятьдесят.
– Истинная Брэдшоу, – хохочет Мак.
Его слова вызывают у Руби довольную ухмылку, и она протягивает мне руку.
– Идет.
Глава 3. Хантер
Тридцать минут я кружу по кампусу Рейнерского университета, прежде чем нахожу свободное место на парковке. В первый учебный день здесь яблоку негде упасть. Заглушив двигатель, снимаю солнечные очки и устремляю взгляд на сверкающий зеркально-стеклянный фасад гуманитарного корпуса, в котором с минуты на минуту начнется моя первая лекция.
– Ну, приветик, взрослая жизнь с непонятной иерархией и долбанутыми правилами, – нараспев произношу я, разглядывая все вокруг.
Частный Университет Джона Рейнера был основан в конце прошлого века, поэтому на его территории стоят только современные постройки преимущественно из бетона, стекла и нержавеющей стали. Бесконечные ряды окон в пол, стирающие границы зданий, вечнозеленый ландшафт, усеянный высокими качающимися пальмами, и теплый осенний воздух, пропитанный солью бушующего рядом океана… К слову, никаких вульгарных архитектурных форм, плюща и удушливого запаха снобизма, присущих большинству знаменитых кампусов. Некоторые постройки здесь вполне могут претендовать на сертификацию LEED[6] от совета по американскому экологическому строительству.
Несмотря на довольно молодой возраст, Рейнер стабильно входит в десятку лучших университетов страны. Он предлагает отличную программу по криминалистике, на которой я собираюсь специализироваться, а судебные науки здесь преподают знаменитые на весь мир профессора.
Я тянусь к маленькому рюкзаку, лежащему на соседнем сиденье, и достаю из него зеркальце, чтобы оценить свой внешний вид: длинные волосы собраны в высокий хвост, туго стянутый шелковой лентой-твилли от Эрмес, в ушах сверкают золотые сережки в форме скрепок, а на лице – макияж «без макияжа», на который я потратила полчаса своей прекрасной жизни. Мое отражение показывает мне долбаного ангелочка с широко раскрытыми голубыми глазами и раскрасневшимися от жары щеками, и я не имею ни малейшего представления, кто теперь эта девушка.
Очевидно, я больше не та «дрянная девчонка», с которой все мечтали дружить в старшей школе. Теперь я первокурсница в университете, где учатся отпрыски людей, правящих этой страной. И кем я здесь стану – зависит только от меня.
Черт, ну почему я не родилась Питером Пеном?
Тогда мне не пришлось бы взрослеть.
Выхожу из машины и жадно вдыхаю горячий воздух, в котором буквально витает дух успеха и богатства. Я мечтала здесь учиться с тех пор, как начала задумываться о своем будущем, но мои планы получить стипендию рухнули так же быстро, как и мой средний балл, когда я нарушила парочку правил в старшей школе.
Окей, может, чуть больше, чем парочку.
К счастью, Руби довольно успешна в своем эскортно-модельном бизнесе и в состоянии оплатить мое обучение в престижном университете.
По дороге я изучаю карту и без труда нахожу нужную аудиторию. Но перед тем, как в нее войти, бросаю взгляд на наручные часы. Ноги прирастают к полу.
Проклятье. Я опоздала.
Нет, не просто опоздала – катастрофически опоздала в первый же день занятий!
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
Мысль о том, что какой-то преподаватель станет гневно отчитывать меня перед сотней незнакомых людей, переворачивает мой желудок. «Дыши», – приказываю я себе, пытаясь игнорировать подступающую тошноту.
«Пунктуальность – подружка зануд и бездельников, Хантер», – раздается в голове скучающий голос матери, и я быстро киваю, вытирая о джинсы внезапно вспотевшие ладони, пока мой внутренний Люцифер продумывает для нас план спасения.
Прежде чем открыть проклятую дверь, решаю осторожно заглянуть в щелку. Разумеется, профессор уже начала свою лекцию. Ее тоненький, почти детский голосок совершенно не вяжется со строгим внешним видом. Она похожа на Эдну Мод из мультфильма «Суперсемейка» – черное платье, геометричный боб и круглые очки в роговой оправе.
Мысленно пожелав себе удачи, я широко распахиваю дверь и на одном дыхании выпаливаю:
– Простите, профессор, но вашу машину только что пытались угнать!
Женщина поворачивает голову в мою сторону. На ее лице отражается замешательство, которое быстро сменяется испугом. Я облегченно выдыхаю. Вся территория кампуса, включая парковки, строго охраняется, и каждому преподавателю это известно, просто в стрессовой ситуации люди часто поддаются эмоциям, что мешает им трезво мыслить.
Благослови Господь создателей психологических триллеров!
Я окидываю беглым взглядом лекционный зал в поисках свободного места и замечаю, что все студенты пялятся на меня, как на пришельца. Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не закатить глаза.
Ну да, я лгу, и что с того?
– Белая Тойота Королла? – с ужасом спрашивает «Эдна», прикладывая руку к груди.
– Точно, – киваю я. – Но вам не о чем беспокоиться, профессор. Когда я пригрозила хулигану, что вызову полицию, он сразу же сбежал.
– Иисусе, – шепчет она небесам, а затем снова сосредотачивается на мне. – Спасибо вам за бдительность, мисс э-э-э…
– Хантер Брэдшоу, – сверкаю я своей лучшей фальшивой улыбкой.
– Спасибо, мисс Брэдшоу. Пожалуйста, присаживайтесь.
Нахожу свободное место в третьем ряду, возле длинноволосой брюнетки в дорогих шмотках, в которых без труда узнается крой премиальных брендов. Она слегка улыбается мне, когда я сажусь рядом.
– Брэдшоу? Как в «Секс в большом городе»[7]?
– Как «Хаос в маленьком пригороде», – бормочу я, вытаскивая блокнот из рюкзака.
– Что за пригород?
– Катлер-Бей.
– Понятия не имею, где это.
– Я тоже.
Девушка беззвучно смеется, а затем протягивает мне руку под столом. Я чувствую легкий аромат ее цветочных духов.
– Меня зовут Дэнни. Даниэла Ривас. Я из Пало-Альто.
Мы обмениваемся быстрым рукопожатием, и я поворачиваю голову, чтобы внимательнее ее рассмотреть.
Дэнни полная противоположность мне: черные волосы, смуглая золотистая кожа, полные губы и красивая фигура с аппетитными изгибами в нужных местах. Сдвинутые на макушку солнечные очки подчеркивают безупречный овал лица, а густые черные брови оттеняют невероятные светло-зеленые глаза с вкраплениями золота и янтаря.
– Твои глаза… Это что, линзы?
– Нет, это многонациональные корни моих родителей. – Она равнодушно пожимает плечами, словно не считает свой внешний вид грандиозной победой в генетической лотерее. – Моя мать – американка русско-турецкого происхождения, а отец – кол