– Валентин, может, прямо скажешь, для чего мы здесь?
Ну что за мерзкий тип? Не мужчина, а какая-то змея, все сидел, глазел, обсматривал, да мерзенько улыбался.
– Может быть, я просто захотел с тобой повидаться…
– Я должна в это поверить?
– Ну, не знаю, а ты веришь?
– Не особо. Почему сейчас?
– Да как тебе сказать…
– Как есть!
– Ладно, будь по-твоему. Я, конечно, с первого дня понял, что ты ну… не из наших. И все подтвердилось, несмотря на то, что тебя нарядили в брендовые шмотки и раскрасили как шлюху с трассы, я-то знаю, что мне попалась целочка…
– Валентин… – гневно прошипела я его имя.
– Ну так вот, думал я тут думал и понял, что все-таки, это ненормально…
– Что ненормально?
– Замужняя целка. И вот тут мне стало интересно, а твоего муженька все устраивает? В смысле, ему жена не дает, спит с другими, а он в пролете?
– Так беспокоишься за судьбу моего супруга?
– Мужская солидарность, – Валентин улыбнулся и развел руками в стороны.
Я обвела его очередным взглядом и со злостью скомкала в руках ни в чем неповинную салфетку.
Идиотка. Я сама во всем была виновата.
– Что. Ты. Хочешь? – процедила сквозь зубы, понимая, что еще чуть-чуть и просто вцеплюсь в лицо этому моральному уроду. К слову, его привлекательную внешность в тот злосчастный вечер я тоже переоценила. Сейчас я видела перед собой самого обычного мужчина. Совершенно ничем не примечательного.
– Денег, разумеется. Я не думаю, что твой муженек в курсе, что его баба потеряла свою целку со мной. Так-то я понаводил о нем справки, крутой и богатый мужик, резкий на поворотах, агрессивный.
– А не боишься его?
– Мне-то за что? Не я ж ноги раздвигал перед левым мужиком по пьяни… – он ухмыльнулся, пожимая плечами.
– Я просто скажу ему, что ты все придумываешь. Что ты влюбился и не отстаешь от меня. Прохода не даешь. И тогда бежать и прятаться нужно будет тебе, а не мне. Сам хорошо описал моего супруга.
– Да ты посмотри, какая борзая, – он рассмеялся вслух, вызывая на спине стаю мурашек. Смех этот не предвещал ничего хорошего. Это был смех победителя. – Я бы очень хотел посмотреть, как ты будешь вешать ему лапшу на уши после вот такого, – с этими словами Валентин развернул ко мне экран своего мобильного, на котором были изображены мы… Это была видео заставка, но я даже с нее различила наши силуэты, узнала цвет платья и все остальное. – Мне включить видюшку?
К горлу подкатил ком. Я видела такое только в фильмах, чтобы парень устанавливал в своей комнате камеру и тайно снимал секс со свей подружкой…
Я была уверена, что такое бывает только в фильмах. Дурацких американских фильмах, которые уже давно никто не смотрит, потому что они вышли из моды.
– Я тебе перешлю, ты на досуге глянешь сама, – приторно ухмыльнулся Сташевский, убирая телефон в карман, снова делая глоток кофе, как ни в чем не бывало. И, главное, в каждом его движении читалась размеренность и спокойствие. Так, будто мы были старыми друзьями, обсуждавшими погоду. Не так, словно он рушил мою жизнь прямо в этот миг.
– Я…
– Двести тысяч. Пока что хватит.
– Сколько? – Я задохнулась от услышанного.
– Девочка, не надо меня злить, – Валентин резко изменился в лице, тон его стал ледяным, он даже чуть-чуть подался вперед, чтобы я лучше его слышала. – И держать за дурака тоже не нужно. Я хорошо разнюхал вашу ситуацию с Закировым и я точно знаю, что у этого мужика бабла завались. И я точно знаю, что никакая телка в здравом уме не хотела бы попасть такому зверюге под горячую руку. Ты ж не просто изменила, ты мне свою вишенку подарила, – он тихо рассмеялся, вызывая во мне натуральный приступ тошноты. – Так что ты, давай, собирайся мысленно, приводи все в порядок и через денек здесь же, на этом месте в то же время. И без глупостей, ладно? – Валентин поднялся со своего места, проигнорировав принесенный официанткой счет и, мило мне улыбнулся на прощанье.
Вот и все. Я попала.
Глава 9
Разумеется, я понимала, что на двухста тысячах дело не закончится. Да и сам Валентин дал понять, что это только начало, он даже не скрыл этого факта, а все благодаря уверенности, что у меня просто нет другого выхода.
У меня его и не было. Поздно было себя обвинять, не было смысла в самобичевании, требовалось найти выход, но мой мозг не выдавал ничего, кроме «заплати».
Заплатить-то заплачу, а вот что будет дальше?
Что будет, когда Сташевский потребует еще? А затем еще и еще?
Это было отвратительно. Платить шантажисту из денег того, кем меня шантажировали.
Конечно, Тагир дал карту с деньгами, но я больше чем уверена, что он следил за моими тратами. Я уже итак рискнула, когда сняла ту тысячу долларов наличкой, а тут шли в ход уже другие суммы…
Как было за них оправдываться?
– Что ты от меня скрываешь? – прозвучало как гром среди уже далеко неясного неба. Я сжалась и сглотнула, останавливаясь. Мы прогуливались по берегу реки на Воробьевых горах. Мне настолько здесь понравилось, что мы частенько тут бывали: иногда ужинали где-нибудь неподалеку, катались на лодке или просто гуляли, как сегодня.
– О чем ты? – Я посмотрела на супруга и заметила его необычайно серьезный взгляд.
– Не знаю, что именно, но что-то тебя гложет. Ты очень дерганная и зажатая в последнее время. Вот я и спрашиваю – что случилось и почему ты мне об этом не говоришь?
Он не знал. Пока что не знал. И вот настал тот самый подходящий момент, когда мне стоило бы ему обо всем рассказать. Но как? Как мне было сказать о том, что произошло Тагиру? Тому самому Тагиру, который готов был положить весь мир к моим ногам, который завоевывал мне полтора года и все-таки сумел это сделать, потому что, наконец-то, мое сердце оттаяло, тому самому Тагиру, который души во мне не чаял и обращался так, как не обращаются с принцессами?
– Да все нормально…
– Ты плачешь по ночам.
– Что?
– Так было уже несколько раз. Ты встаешь с постели, когда думаешь, что я уже заснул, уходишь в ванную и плачешь там. Плохо ешь, выглядишь… иначе, чем раньше, ходишь бледнее тени… Я еще раз спрошу, Аврелия… есть что-то, о чем мне стоит знать?
– На что ты намекаешь?
– Не знаю, – Тагир неожиданно улыбнулся. – Может, ты беременна?
– Что?!
Закиров тихо рассмеялся, наблюдая за моей реакцией.
– Я не уверен, потому и задаюсь этим вопросом…
Я замерла с открытым ртом. Призадумалась на секунду и поняла, что кое в чем муж все-таки прав. Я действительно стала хуже выглядеть в последнее время и пищевые мои пристрастия изменились, но я даже не обратила на все это внимание в постоянных размышлениях о том, что произошло сначала на вечеринке, а затем уже позже в клинике.
Я настолько погрузилась в страх, позор и сожаление, что вполне себе могла проморгать все на свете. Врач в той же самой клинике, где мне делали гименопластику, прописала мне таблетки, но в последние несколько недель они закончились, а за новыми я так и не съездила, напрочь забыв о том, что, вообще-то, секс между двумя взрослыми людьми разного пола без какой-либо защиты вполне себе мог привести к нежелательной беременности.
– Я… я… я…
Тагир снова рассмеялся, наблюдая за моей реакцией.
– Я не знаю, то есть… я не знаю, беременна я или нет, не знаю, могли ли это случиться, я…
Я идиотка! Я настолько сосредоточилась на том, чтобы скрыть факт потери девственности с Валентином, на последующей операции и теперь на самом Сташевском, что совершенно упустила из вида важные вещи…
– Ну… если это так, то я буду очень рад, – Тагир протянул ко мне руки, заключил мои ладони в свои и подарил трепетный поцелуй в лоб. – Это же так здорово…
Я промолчала в ответ.
Какое там здорово? В моей жизни была сплошная неразбериха и было не до беременностей! Нужно было разобраться с Валентином, как-то очистить совесть, переписать прошлое, а не беременеть среди всего этого хаоса!
– Ты ведь не расстроишься, кис? – с какой-то надеждой протянул Закиров, крепко обнимая меня и прижимая к себе.
– Я… удивлюсь, – выдавила из себя, стараясь ничем не задеть своего супруга. – Я не планировала….
– Да и ничего страшного. Ребенок – это всегда благословление небес, ты так не считаешь? – Я пожала плечами в ответ, крепко обнимая супруга, пряча лицо в изгибе его шеи.
Может быть, сам по себе ребенок и не был чем-то ужасным, тем более, когда ты был в браке и с деньгами все хорошо, но в моем случае… в моем случае счастью мешал, как минимум, Валентин, как максимум – мой отвратительный поступок из прошлого.
– Все будет хорошо, кис, ты главное не паникуй. – Тагир поцеловал меня в макушку, а я прикрыла глаза, мысленно повторяя за ним слова о том, что все обязательно наладится.
Тагир оказался прав.
Тест на беременность, третий по счету, кстати, показывал один и тот же результат. Две полоски.
Я залетела. Идиотка! Проморгала такое! И в какие времена, спросите вы? В самые неподходящие, отвечу я.
Сегодня пришлось отдать Валентину те самые двести тысяч, о которых он говорил. Пришлось заехать с утра в банк и снять наличку, а затем, сдерживая порывы тошноты, отправиться в ту пресловутую кафешку и отдать ему толстый конверт.
При этом еще пришлось выслушивать его гадкие шуточки и с полчаса смотреть на довольную морду с жеманными ухмылочками.
Господи, кто бы только знал, как сильно я хотела вернуться в тот вечер, когда все произошло и отмудохать его, а не давать. Врезать так, чтобы стереть эту самоуверенную улыбку с лощенного лица. А заодно вмазать и себе, чтобы пришла в себя.
Все. Вот теперь я точно могла сказать «попала». Это был настоящий капкан. Целый ворох проблем. Замужество, из которого я так и не смогла вырваться. Предательство близких людей, которое так и не смогла отпустить. Потерянная девственность, явно не с тем мужчиной, с которым стоило бы связываться. Ложь, которой пришлось выстилать себе весь дальнейшей путь. Странные чувства, которые появились к ненавистному мужу, который при ближайшем рассмотрении оказался не таким чудовищем, каким казался. И беременность. Последний гвоздь, как говорится.