ноклассники, жаждущие приобщиться к окружению гения поколения, порвавшего противника во вчерашней дуэли.
— Привет, Завулен. Поздравляю тебя с победой в дуэли.
— Завулен, а как ты вчера порвал этого Белозерского? Что это было за заклинание?
— Завулен, ты такой крутой! Можешь научить меня тому защитному заклинанию, что ты использовал на дуэли?
— Уважаемый гений поколения, могу ли я войти в вашу свиту?
Полтора десятка парней наперебой задавали мне какие-то вопросы, старательно давая понять, что готовы вылизать мне задницу при первой же возможности. И это натуральным образом выбесило меня. Я уже был готов взорваться и показать, как именно я порвал человека на дуэли, вызвав на дуэль всех присутствующих, а потом показательно порвав их всех по очереди, но тут послышался чей-то голос:
— Отойдите, не мешайте Завулену предаваться мудрым размышлениям. Вы же видите, что вы не интересны гению поколения. Отойдите. Запись на приём к Завулену Великолепному производится только через меня.
На удивление, всего через минуту от меня отстали, и рядом остался только один лизоблюд, радостно скалящийся от того, что я обратил на него внимание.
— Завулен, признайся, я спас тебя от этой толпы. — Самодовольно обратился ко мне Джорах Святнов.
— Ничего подобного. — Отмахнулся я. — Ты только что спас жизни этой толпе. Если бы они не отстали от меня, я бы начал рвать их на части прямо тут. Ну никакого понятия о культуре поведения у людей. Как простолюдины, ей богу. Так что можешь прямо сейчас идти к ним и вымогать вознаграждение за спасение их жизней. А меня лучше оставить в покое и не мешать моим возвышенным думам.
— Как скажешь. — Согласился неунывающий «друг», после чего и вправду пошёл вымогать деньги и прочие свидетельства благодарности у одноклассников.
Время до начала урока я посвятил тому, что пытался вновь почувствовать себя важным и величественным старейшиной секты. А потом начался урок, и я сосредоточился на лекции. Как ни странно, даже с самых первых уроков местные преподаватели излагали такие знания, которые в моём мире посчитали бы секретными и распространяли только во внутреннем круге секты.
Стоило окончиться уроку, как я опять подкатил шары к Азуре Раскатной, интересуясь, не снился ли я ей сегодня ночью в эротических снах? Та так и не призналась со всей определённостью, снился я ей или нет, так что я продолжил допекать её своими предложениями немедленно заняться сексом.
После третьего урока, когда девушка вырвалась вперёд, чтобы опять оставить меня в неопределённой задумчивости относительно эффективности моих подкатов, ко мне подошёл Джорах.
— Завулен, зря ты так увиваешься за Азурой. — Ухмыльнулся он мне. — Она не даст. Она же старшая дочь графа Раскатного. У неё даже жених есть.
— Жених не стенка, подвинется. — Отмахнулся я. — Да и, признаться честно, чем мне ещё себя развлекать на переменах? Глядя на ваши унылые лица, можно и самому стать таким же унылым и посредственным. Нет, это не мой выбор.
В очередной раз избавившись от самозваного «друга», я задумался над тем, где набрать себе гарем? Ясно, что эта Азура мнит себя особенной и не собирается отдаваться первому встречному, даже если этот встречный — гений поколения. Но с другой стороны, я никогда не занимался такой ерундой, как ухаживание за девушками. Наоборот, это они бегали за мной, так и норовя запрыгнуть в постель. А время от времени самые рьяные поклонницы ещё и устраивали между собой гладиаторские бои на выбывание, чтобы выяснить очерёдность попадания в эту самую постель. Нужно будет подумать, как объявить о наборе претенденток в свой гарем.
Учёба как-то сразу захватила меня, и я погрузился в неё с головой: слушал учителей на лекциях, задавал им вопросы, занимался на практических занятиях, читал книги после занятий. А вечером, заперевшись дома в своей комнате, я пытался использовать местную Ци для культивации.
Так прошла почти вся неделя, а в пятницу утром перед самыми воротами академии у меня на пути встал мужчина лет сорока на вид.
— Завулен Зарницкий? — Спросил он больше для проформы. — Ты убил моего сына Романа Белозерского. Более того, ты повредил его магическое тело, из-за чего после воскрешения он потерял способности к магии. Я Анджей Белозерский так этого не оставлю.
Голос отца смертника так и сочился ненавистью. Говорил он громко, и некоторые прохожие принялись останавливаться, чтобы послушать, или наоборот шарахались в сторону, не желая иметь ничего общего с разозлёнными аристократами.
— Давайте пройдём на территорию академии и обсудим этот вопрос там. — Гаденько улыбнулся я. — Зачем пугать прохожих?
Моё поведение явно выбесило барона, на что я, собственно, и рассчитывал. Не дожидаясь его реакции, я сделал едва ли пару десятков шагов, миновав входные ворота академии. Барон последовал за мной, явно не собираясь заканчивать конфликт простыми угрозами. Да и я тоже не собирался заниматься пустой болтовнёй.
— А теперь слушай сюда, тля безродная. — Встретил я барона фразой, которую скорее можно было ожидать от него самого. Спешащие на уроки ученики замедлились, а охрана академии начала подтягиваться поближе. — Твой сынок был таким же бездарем, как и ты сам. Если у тебя есть какие-то претензии ко мне, то давай просто устроим дуэль до смерти и решим всё там, как настоящие маги. А вот эти истеричные выкрики на улице — это действие достойное лишь самых беззащитных простолюдинов. Так что, согласен устроить дуэль? Или зассал?
Услышав мои слова, барон потерял остатки самообладания. Сейчас место нашего «общения» играло скорее против него самого, так как нас слышало множество свидетелей. И большая часть из них была аристократами, которые не поняли бы открытого проявления трусости со стороны другого аристократа. Особенно, если объектом страха был простолюдин. Так что итог моей провокации был вполне закономерным.
— Я Анджей Белозерский вызываю тебя Завулена Зарницкого на дуэль до смерти здесь и сейчас.
Вообще-то, вызов на дуэль простолюдина был тем ещё анекдотом. Но сейчас я был учеником академии и находился на территории академии, так что меня нельзя было назвать стопроцентным простолюдином. Скорее чем-то средним. А значит, дуэль со мной вполне подпадала под действие императорского закона о дуэлях.
— Я принимаю твой вызов. — Осклабился я. — Но предлагаю провести бой на арене академии, чтобы не допустить жертв среди случайных учеников. Тут много родственников высшей знати.
Барон перестал сверлить меня ненавидящим взором и осмотрелся. Кругом и вправду хватало учеников академии. И если во время дуэли пострадает хоть один из них, это создало бы немало проблем победителю. А так как барон по определению видел победителем только себя, то долго думать не стал.
— Хорошо, идём на арену.
Мы отправились в сторону здания арены, сопровождаемые несколькими охранниками и стайкой учеников. Мы с бароном держали дистанцию в несколько метров, посматривая друг на друга в ожидании внезапного нападения. Но Белозерский не стал опускаться до бесчестного удара в спину и дотерпел до арены. Там нас уже встречали распорядитель арены и его помощник, который обычно исполнял роль судьи во время поединков.
— Господа? — Напряжённо спросил нас распорядитель.
— Дуэль до смерти на вашей арене. — Выплюнул барон. — По правилам империи.
— Вы приняли вызов? — Обратился ко мне представитель администрации академии.
— Да. Но мне нужно уточнение, какие именно правила используются.
— Хм… — Мужчина переглянулся со своим помощником и недовольно зыркнул на барона. — Стандартные правила проведения дуэлей подразумевают разрешение на использование родовых защитных артефактов и артефактного холодного оружия. — Просветили меня.
— Я хочу увидеть эти артефакты. — Уставился я на барона.
Тот вытащил из-за пазухи амулет, а следом извлёк из ножен рапиру.
— Тогда по законам империи я требую право забрать трофеи с тела побеждённого, в том числе родовые артефакты.
Родовыми считались артефакты, принадлежность которых к роду была зарегистрирована в императорской канцелярии. Их нельзя было так просто забрать, так как в случае смерти обладателя они должны были быть переданы наследникам. Но дуэль до смерти была одной из ситуаций, когда подобные артефакты могли сменить своего владельца вполне официально. Так как у меня никаких артефактов не имелось, то по законам империи это давало мне право требовать компенсации в виде трофеев. Естественно, забрать их я мог только после победы.
— Согласен. — Высокомерно ухмыльнулся барон. — Идём на арену.
Не дожидаясь меня, он прошёл вперёд, спускаясь к арене.
— Молодой человек, вы уверены? — Не смог удержаться от вопроса распорядитель арены. — Это барон Белозерский. Не стоит сравнивать его с сыном.
— Всё в порядке. До начала уроков ещё есть время, а дуэль не займёт больше пары минут. Прошу вас лишь внимательно проверить, что у барона нет никаких других артефактов, кроме заявленных.
Собственно, я и так видел, что больше у него ничего серьёзного нет, но мне нужно было содействие со стороны судьи поединка. Стоило продемонстрировать окружающим, что академии была на моей стороне. Как я и предполагал, барону устроили тщательный досмотр, по результатам которого он лишился серьги в ухе и карманных часов. Меня же обыскали простеньким сканирующим заклинанием, которое не нашло вообще ничего, за что можно было зацепиться.
Заняв места на арене, мы уставились друг на друга, ожидая начала дуэли. И если на моём лице гуляла снисходительная улыбка, то рожа барона была перекошена от одолевающей его ненависти ко мне. Я выставил перед собой одну руку, сложив вместе указательный и средний пальцы, а мой противник приготовился создавать заклинания двумя руками. А уж персональный щит у него был активирован ещё с момента нашей встречи на улице.
— Начали! — Выкрикнул распорядитель арены, взявший на себя роль судьи.
Разделявший нас щит погас, и Белозерский тут же кинул в меня какое-то сложное заклинание. Увы, далеко светящийся сгусток магической энергии не улетел, потому что ему наперерез устремился мелкий заряд Ци, выпущенный из моего указательного пальца. Мельчайшая пылинка моей Ци седьмой ступени культивации с лёгкостью развалила ключевой узел магической структуры, и заклинание рассеялось, создав лишь безвредную вспышку света. Сразу вслед за первым заклинанием в меня полетело второе, но результат был тем же.