— Не понимаю, на что вы намекаете. Впрочем, это не имеет никакого значения. Главное, что вы обращаетесь с Рут ужасно плохо.
— О. да, — беззаботно согласился Кеттеринг, — но ведь она весьма вынослива. Она ваша дочь. Мягче воска внешне, но тверже гранита внутри. Вы всегда славились своей твердостью, но Рут перещеголяла вас и в этом. Вы, во всяком случае, одного человека любите больше, чем себя. Рут же никогда никого, кроме себя, не любила и любить не будет.
— Довольно, — прервал его Ван Альдин. — Я пригласил вас, чтобы открыто сообщить о своих намерениях. Моя дочь должна обрести свое счастье, и помните, что теперь вы будете иметь дело лично со мной.
Дерек Кеттеринг встал и прислонился к камину. Он отбросил сигарету и заговорил спокойным голосом:
— Интересно, что вы под этим подразумеваете?
— А то, — отозвался Ван Альдин, — что вам лучше бы не мешать разводу.
— О! Это угроза?
— Понимайте как хотите.
Кеттеринг пододвинул кресло к столу и уселся напротив миллионера.
— А предположим, — сказал он вкрадчиво, — что из чистого упрямства я буду отстаивать свои права?
Ван Альдин пожал плечами.
— У вас же нет никаких фактов в свою пользу, наивный вы человек. Спросите ваших адвокатов, они вам подтвердят. Ваше поведение известно всему Лондону.
— Видимо, Рут подняла крик из-за Мирей. Очень глупо с ее стороны. Я ведь не вмешиваюсь в ее отношения с друзьями.
— Что вы имеете в виду? — резко спросил Ван Альдин.
Дерек Кеттеринг рассмеялся.
— Я вижу, вам не все известно, сэр. Вполне естественно, что вы настроены против меня.
Он встал, взял шляпу и трость, затем направился к двери.
— Не люблю давать советы, — нанес он последний удар, — но в данном случае я бы посоветовал отцу и дочери быть более откровенными друг с другом.
Дерек быстро вышел из комнаты и успел прикрыть дверь, прежде чем миллионер вскочил с места.
— Что он имел в виду? — пробормотал Ван Альдин, снова опускаясь в кресло.
Он пододвинул к себе телефон и набрал номер дочери.
— Алло! Алло! Это Мэйфэйр 81907? Миссис Кеттеринг дома? Вышла? Ясно, уехала обедать. Когда она будет? Не знаете? Ну хорошо. Нет, ничего передавать не надо.
Он сердито бросил трубку. В два часа дня он уже беспокойно мерил шагами комнату в ожидании Гоби. Последний появился в десять минут третьего.
— Ну что? — резко спросил миллионер.
Маленький мистер Гоби, однако, не спешил. Усевшись за стол, он достал очень потрепанную записную книжку и начал читать монотонным голосом. Миллионер со все растущим удовлетворением внимательно слушал. Наконец Гоби закончил и уставился на корзинку для бумаг.
— Так, — произнес Ван Альдин. — Кажется, все довольно ясно. Дело пойдет без сучка и задоринки. Как я понял, факты по отелю налицо.
— Совершенно верно, — откликнулся мистер Гоби и злорадно улыбнулся креслу.
— Кроме того, он на мели. Ему до зарезу нужны деньги. У отца, как вы сказали, он уже вытянул все, на что мог надеяться. Как только станет известно о разводе, он не сможет достать ни цента. А если еще скупить его долговые расписки, то мы сможем оказывать давление и с этой стороны. Он у нас в руках, Гоби. В железных тисках!
И Ван Альдин стукнул кулаком по столу. Торжествующая улыбка заиграла на его суровом лице.
— Информация, — констатировал тонким голосом Гоби, — оказалась полезной.
— Мне остается только сходить на Керзон-стрит, — добавил миллионер. — Я очень доволен вами, Гоби. Вы прекрасно работаете.
Бледная довольная улыбка появилась на лице маленького человечка.
— Благодарю вас, мистер Ван Альдин. Я старался сделать все, что в моих силах.
Но Ван Альдин не сразу поехал на Керзон-стрит. Сперва он отправился в Сити, где провел несколько деловых встреч, которые еще больше подняли его настроение, а затем на метро добрался до Даун-стрит. Идя по Керзон-стрит, он увидел, как из дома № 160 вышел мужчина и направился навстречу ему. На мгновение миллионеру показалось, что это сам Дерек Кеттеринг — человек был такого же роста и телосложения. Однако, когда они сблизились, Ван Альдин понял, что ошибся. Человек этот был ему незнаком. Точнее, не совсем незнаком, его лицо пробудило в миллионере какие-то воспоминания, определенно связанные с чем-то неприятным. Он тщетно ломал себе голову, пытаясь вспомнить, где он мог встречать его. Так ничего и не припомнив, он продолжал свой путь, раздраженно качая головой.
Рут Кеттеринг явно ждала его. Когда он вошел, она бросилась к нему и нежно поцеловала.
— Как дела, папа?
— Очень хорошо, — ответил Ван Альдин, — но мне нужно сказать тебе пару слов, Рут.
Почти сразу же он почувствовал, как на смену ее искренней импульсивности пришло настороженное ожидание какой-то опасности.
— И о чем ты хочешь поговорить со мною, папа? — осторожно спросила она, усаживаясь в большое кресло.
— Сегодня утром я видел твоего мужа.
— Ты видел Дерека?
— Да. Он много чего мне наговорил, в основном, грубости и дерзости. Но уже уходя, он сказал кое-что, чего я так и не понял. Он посоветовал мне убедиться в том, что между мною и тобой существует полная откровенность. Что он имел в виду, Рут?
Миссис Кеттеринг слегка шевельнулась в кресле.
— Я… не знаю, папа. Да и откуда мне знать?
— Наверняка ты знаешь, — возразил Ван Альдин. — Он еще сказал, что не вмешивается в твои отношения с друзьями. Что он подразумевал под этим?
— Я не знаю, — повторила Рут Кеттеринг.
Ван Альдин сел. Его лицо помрачнело.
— Послушай, Рут. Я не могу больше закрывать глаза. Я отнюдь не уверен, что твой муж не захочет всеми правдами и неправдами помешать разводу. Разумеется, сделать это ему не удастся. Я знаю, как заставить его замолчать раз и навсегда, но мне хотелось бы знать, стоит ли прибегать к таким средствам. Поэтому мне необходимо знать, что он имел в виду, говоря о твоих друзьях?
Миссис Кеттеринг пожала плечами.
— У меня множество друзей, — неуверенно произнесла она. — Я абсолютно не знаю, что он хотел сказать.
— Нет, знаешь, — сказал Ван Альдин тоном, которым он позволял себе разговаривать только с конкурентами. — Я задам тебе конкретный вопрос. Кто этот мужчина?
— Какой мужчина?
— Этот. Ведь именно на него намекал Дерек. Какой-то мужчина, который является твоим другом. Тебе не стоит волноваться, моя милая. Я не считаю, что в этом есть что-то компрометирующее, но мы должны все предусмотреть, прежде чем обращаться в суд. Ты же понимаешь, что там могут прицепиться к чему угодно, поэтому я должен знать, кто этот мужчина и в каких отношениях ты с ним находишься.
Рут молчала, нервно сжимая и разжимая пальцы.
— Ну успокойся, моя дорогая, — Ван Альдин снова стал нежным и мягким. — Не бойся своего старого папочки. Я же не был к тебе слишком строг, даже тогда в Париже… Черт побери!
Он замолчал как громом пораженный.
— Так вот кто это был, — пробормотал он про себя. — Я так и думал, что где-то видел его раньше.
— О чем ты говоришь, папа? Не понимаю.
Миллионер подошел к дочери и крепко сжал ее руку.
— Послушай, Рут, ты снова встречаешься с этим типом?
— С каким типом?
— С тем самым, из-за которого было столько неприятностей в свое время. Ты отлично знаешь, о ком я говорю.
— Ты говоришь… — неуверенно произнесла Рут. — Ты говоришь о графе де ла Рош?
— Граф де ла Рош! — фыркнул Ван Альдин. — Я еще тогда тебе говорил, что это никакой не граф, а обыкновенный мошенник. В свое время ты попалась на его удочку, но, слава богу, мне удалось вырвать тебя из его когтей.
— Да, ты это сделал, — горько воскликнула Рут. — И я вышла замуж за Дерека Кеттеринга.
— Ты сама этого хотела, — резко возразил миллионер.
Она пожала плечами.
— А теперь, — продолжал медленно Ван Альдин, — ты снова с ним встречаешься — после всего того, что я тебе говорил. Сегодня он был в этом доме. Я встретил его на улице, правда, сразу не узнал.
К Рут Кеттеринг вернулось ее обычное самообладание.
— Я должна сказать тебе, папа, что ты очень несправедлив по отношению к Арманду… я имею в виду графа де ла Рош. Я знаю, что в юности у него было несколько неприятных инцидентов — он сам мне об этом рассказывал, но он всегда совершенно искренне меня любил. Он чуть с ума не сошел от горя, когда ты разлучил нас тогда в Париже, а теперь…
Отец прервал ее негодующим возгласом.
— И ты поверила этой чепухе? Ты, моя дочь! О боже!
В отчаянии он всплеснул руками.
— О женщины! Как вы можете быть чертовски глупы!
6. Мирей
Дерек Кеттеринг так стремительно вышел из номера Ван Альдина, что столкнулся с проходившей по коридору леди. Он извинился, она любезно улыбнулась и продолжала свой путь, оставив в его душе приятное воспоминание о дышащей спокойствием фигуре и довольно привлекательных серых глазах.
Несмотря на всю его беззаботность, разговор с тестем обеспокоил Дерека гораздо больше, чем он хотел бы признаться самому себе. Он в одиночестве позавтракал и затем направился, немного хмурясь, в роскошную квартиру, занимаемую особой, известной под именем Мирей. У дверей его с улыбкой встретила аккуратная француженка.
— Заходите, месье. Мадам отдыхает.
Его провели в хорошо знакомую ему большую комнату, убранную по-восточному. Мирей лежала на диване, окруженная огромным количеством подушек различных оттенков янтарного цвета, приятно гармонировавших со смуглым цветом ее кожи. Танцовщица обладала великолепной фигурой, а лицо ее, былую свежесть которого теперь уже не удавалось восполнить даже с помощью толстого слоя косметики, тем не менее таило странное очарование; коралловые губы нежно улыбались Дереку Кеттерингу.
Он поцеловал ее и бросился в кресло.
— Чем ты занималась в одиночестве? Только встала?
— Нет, Дерек. Я работала.
Она указала на рояль, где в беспорядке были разбросаны ноты.
— У меня был Амброз. Он играл мне новую оперу.