Рыцарь Хьюгли оглянулся и сдавленно вскрикнул. Хрустальный замок исчез. Он увидел только голый холм, а на вершине обугленную сосну. Лунный маслянистый свет стекал по склону холма.
— Проклятье! Все обман! Замок пропал, как сквозь землю провалился! — отчаяние Хьюгли перешло в безудержный гнев. — Может, серебряный меч тоже обман?
Одним рывком Хьюгли выхватил меч из ножен.
В то же мгновение серебряный меч рванулся из его рук с такой силой, что рыцарь едва успел соскочить с седла.
— Нет, шалишь, тебе не вырваться! — Хьюгли, не выпуская меча, перепрыгнул через упавшее дерево, вломился в кусты. Меч все сильней тянул, волочил его за собой. Он словно стремился к неведомой цели. Мелькнула березовая роща. Вверх по косогору, вниз по каменистому склону и снова вперед через густые заросли. Над головой хороводом кружились звезды.
Вдруг деревья расступились, и Хьюгли застонал от ужаса. Прямо перед собой он увидел прозрачное, глубокое озеро. Далекое дно было устлано серебром.
Хьюгли и ахнуть не успел, как вслед за мечом он с шумом и плеском окунулся в воду.
Отфыркиваясь, Хьюгли вынырнул. Меча в его руках уже не было.
Тут ошеломленный Хьюгли чуть снова не окунулся с головой. Он увидел, что над ним наклонилась женщина дивной красоты. В руках она держала пропавший меч. Хьюгли обомлел: лицо женщины, ее сверкающие одежды, тонкие руки — все было прозрачно. Хьюгли разглядел сквозь ее плечо звезды на небосклоне, пролетевшую, как тень, ночную птицу.
— Знай, рыцарь, я фея Серебряного озера Нентиэль. — Голос феи звучал нежно и властно. — Не гневайся, что я взяла этот меч. Он мой по праву и всегда был моим.
Рыцарь Хьюгли выбрался на берег. С него потоками лилась вода. В складках плаща запутались тонкие серебряные водоросли.
— В обмен за меч я сниму с тебя заклятье королевы Демонты, — продолжала фея Нентиэль. — Отныне ты, как и прежде, не будешь бояться воды и бури!
Рыцарь Хьюгли в счастливой растерянности ощупал себя руками.
— И правда, больше не боюсь! — воскликнул он. — Теперь я без страха взойду на корабль и поплыву в открытое море. Я прикажу поднять все паруса…
— Ветер будет попутный, — улыбнулась фея. Хьюгли увидел, что на ее туфельку прыгнул серебряный лягушонок. Квакнул, уставился на рыцаря выпуклыми глазами.
— Одно меня печалит, — рыцарь Хьюгли отжал мокрый плащ, — что я вернусь к моему отцу без родового меча. Пусть ржавый, он был мне дороже всех мечей на свете.
— Так устроен мир, — негромко отозвалась фея Нентиэль, и сквозь нее рыцарь увидел туманную заходящую луну. — Одно мы теряем, чтобы обрести другое…
Фея плавно, не всколыхнув воды, погрузилась в озеро. На миг на дне призрачно блеснул серебряный дворец. Слуга с серебряным лицом почтительно распахнул высокие двери, и все померкло.
Глава шестнадцатаяКубок с темными письменами
Рыцарь Гиальмар без сил прислонился к стене.
— О боже, моя Нинисель! Теперь я знаю, почему ты так страдаешь! — содрогаясь, прошептал он. — Одна-одинешенька, замерзая на снегу, ты отдала… Ты отдала в обмен за жизнь свою душу безжалостной королеве-колдунье. Вот она страшная тайна Хрустального замка! Дьявольская тайна… Что же мне делать, как спасти тебя, любимая? Святой отшельник убит…
Гиальмар, шатаясь, сделал несколько шагов в редеющем, тающем тумане. Нечаянно задел высокую вазу из тонкого фарфора. Ваза упала на мраморный пол, со звоном брызнули острые осколки.
Альфиора торопливо распахнула двери, тяжело дыша, остановилась на пороге.
— И давно ты здесь, рыцарь? — скрывая тревогу, спросила она.
— Да только что, — овладев собой, спокойно ответил Гиальмар. — Слуга вел меня, но заплутался в тумане. Какая странная ночь, принцесса!
— Хоть и поздний час, я рада тебе, рыцарь!
Гиальмар вошел вслед за Альфиорой, и ему сразу же бросился в глаза золотой кубок, покрытый темными письменами, стоящий на столе.
— Вижу, вижу, рыцарь, — с притворным вздохом проговорила Альфиора, — ты охладел ко мне. Что ж, любовь не терпит принуждения. Тогда выпей это вино за новую избранницу твоего сердца!
Принцесса взяла кубок и недрогнувшей рукой поднесла его рыцарю.
— О, печаль, печаль… — просвистел Цепной Ветер, пролетая мимо башни, играя с последними лентами тумана.
Но Гиальмар, не пригубив, поставил кубок на стол.
— Это старинное вино из подвалов моего замка, — настойчиво сказала Альфиора. — Отведай его, рыцарь!
— Порой старинные вина бывают отравлены, принцесса. — Гиальмар покачал головой, пристально глядя на Альфиору.
— Неужели я похожа на отравительницу? — Альфиора обольстительно улыбнулась.
— Среди отравительниц встречались и редкие красавицы, — возразил Гиальмар.
— Стыдно, рыцарь, ты пуглив, как молодой олень! — вспыхнула Альфиора. — Чтоб рассеять твои обидные подозрения — смотри!
Альфиора поднесла кубок к губам и отпила глоток напитка.
— Он слаще ме…да… — с запинкой проговорила она. Ее прекрасное лицо начало странно меняться. Она побледнела, в глазах зажегся новый теплый живой свет.
Альфиора в недоумении огляделась вокруг, будто не понимая, где она, что с ней.
— Это ты, рыцарь? — неуверенно проговорила Альфиора. — Как все изменилось вокруг. Я не узнаю тебя, будто вижу впервые. Выпей же вина, скорее! Молю тебя…
Но Гиальмар резко оттолкнул кубок. Кубок опрокинулся. Темный напиток разлился по скатерти, словно густо-алая кровь.
— Что ты наделал, безумный? — вскрикнула Альфиора. Она окунула пальцы в темную лужицу вина, с жадностью облизнула их. — Неужели ты отвергнешь меня, отвергнешь мою любовь? О, что я вымолвила? Но видишь, я не краснею… Я люблю тебя, рыцарь!
Альфиора пошатнулась, она упала бы, но Гиальмар успел подхватить ее. Она обняла его своими белоснежными руками.
— Милый… — прошептала она.
Гиальмар мягко отстранил Альфиору. На его плече остались черно-красные следы ее пальцев.
— Прости, принцесса, — проговорил Гиальмар. — Я так многое узнал за эту ночь. В моем сердце великая грусть, но тебе не понять меня. Прощай!
— Ты уходишь? Ну уходи, неужели ты думаешь, я буду удерживать тебя? — принцесса звонко рассмеялась, но это был смех отчаяния. — Уходи! Прощай… Нет, ты не уйдешь. Я прикажу бросить тебя в подземелье, заковать в цепи! Какие цепи? Разве мои объятия не крепче цепей?.. Уходишь, уходишь? Тогда уходи скорее… Нет! Слуги, стража, сюда! В подземелье его! Приковать к стене!
В зал вбежали слуги, мелькнули веревки, цепи. Гиальмар оттолкнул одного, отшвырнул в сторону другого. Но, связанный, опутанный цепями, скоро он уже не мог сопротивляться.
— Не гневайся, милый. — Альфиора не сводила с него обжигающих глаз. — Только скажи, что ты любишь меня по-прежнему. Я забуду свою гордость, я буду покорно исполнять все твои желания, прихоти…
Стража повела Гиальмара к дверям.
— Бедная, бедная, ты страдаешь, — прошептал Гиальмар. — Но это не любовь говорит в тебе, а колдовской напиток…
— Фью-у-у! — провыл Цепной Ветер. Он так широко раскинул руки, будто хотел обнять башню, полную света догорающих свечей. — Полечу к моей госпоже и все доложу ей…
Глава семнадцатаяПодслушанный разговор
В своей высокой Северной башне королева Демонта, стоя у окна, нетерпеливо вглядывалась в полную ночных теней глубь леса.
«Скоро рыцарь Гиальмар и принцесса Альфиора, лаская друг друга взорами, подъедут к замку… А вот и Цепной Ветер! Как закипели листья березы…»
Цепной Ветер влетел сразу во все окна, обхватил длинными гибкими руками колени королевы, опутал их прозрачными волосами.
— Ну! — отталкивая его текучие руки, воскликнула королева.
— О, моя повелительница, — пропел Ветер. — Рыцарь Гиальмар опрокинул кубок с вином! Опрокинул, опрокинул… Но сначала из кубка отпила принцесса Альфиора. И теперь рыцарь брошен в подземелье.
— Быть не может! — вскрикнула королева. — Ты обманываешь меня!
Цепной Ветер смиренно свернулся у ее ног, посмеиваясь и неслышно шепча:
— Где твой плащ, королева, где твой плащ Молчания?..
Прошло немного времени, и в бледное предрассветное небо взвился серебряный лебедь.
«Все рушится, все, что я задумала, — Демонта нахмурила брови. Внизу мелькнула одинокая часовня. Свет из хижины отшельника лег золотым кругом на траву под окном. — Старый отшельник… Он для меня недосягаем. Но рыцарь Гиальмар!.. Нет, я не могу упустить такую редкую добычу!»
Лебедь плавно опустился на посыпанный мелким песком двор.
Королева, легко ступая, поднялась по лестнице. Никто не расслышал ее шагов, только псы, лежавшие у ног стражников, тревожно заворчали, шерсть вздыбилась на их загривках.
— Проклятый туман всех свел с ума сегодня, — проворчал толстый стражник, зевая. — Даже собакам невесть что мерещится.
Не замеченная никем, королева вошла в замок. Послышались звонкие, торопливые шаги. Королева прижалась к стене за колонной.
Вниз по лестнице стремительно бежала принцесса Альфиора. Она опередила сопровождавших ее слуг с факелами. Казалось, она бежит в темноту, а свет догоняет ее. Последней ковыляла старая нянька, потирая ладонями заспанное лицо.
Стража распахнула окованные железом двери. Альфиора бросилось вниз под мрачные, седые от сырости своды. Держась в тени, королева спустилась вслед за ней.
— Любимый, скажи, что ты не сердишься на свою Альфиору! — принцесса подбежала к рыцарю, с трудом подняла тяжелые цепи, сковавшие его руки. — Сама не пойму, как я могла приказать бросить тебя в это страшное подземелье. О, мне не надо никакого Хрустального замка! Я буду счастлива с тобой в простом домике окнами в сад. Зачем мне красота, если она не служит любви? Я знаю, ты любишь меня, одну меня… Уйдем отсюда, здесь могильная сырость и холод. Скорее на волю, к свету, дай мне твою руку!
Рыцарь отступил к стене. Тень грусти и сожаления пробежала по его лицу.
— Прости, принцесса, я не могу тебе лгать. Ты говоришь: «К свету!» Свет для меня один: надежда увидеть мою Нинисель.