— Так всё это было твоим планом? Твоё громкое заявление о том, что ты хочешь увидеть владыку, было произнесено лишь для того, чтобы спровоцировать Чжу Цин? — слышу голос Синь Шэня.
— Отчасти да. Мне было необходимо, чтобы она начала действовать. И она не разочаровала меня, — выхожу уже в новом платье и склоняю голову набок, — Но это не значит, что я не хочу навестить владыку.
— Мне отправиться с тобой? — уточняет лис.
— Не стоит. Я не хочу спугнуть тех, кто может быть связан со смертью Тао, — остановившись на мгновение, отвечаю.
— Ты говоришь о первом принце, — Синь Шэнь внимательно смотрит на меня.
— Твой навык сбора информации поражает, — замечаю, растянув губы в улыбке.
— Будь с ним осторожна. Он — не Чжу Цин. Этот бессмертный очень хитёр.
— Ты теперь всегда будешь попрекать меня ею?..
— Признайся, что ты недолюбливаешь её, — спокойно предлагает Синь Шэнь, — поверь, тебе самой станет легче.
— Мне не нравятся боги, проявляющие к тебе неуважение, — провожу ладонью по его лицу.
— Ты всё ещё ревнуешь к нему. Хотя его уже нет в живых, — игнорируя мой лёгкий флирт, произносит лис.
— Гэгэ, заканчивай с этим, — отрезаю, отводя от него глаза.
— Он не вернётся, а-Юэ. Не тешь себя надеждами. Фениксы возрождаются в течение семи дней. Уже прошёл месяц.
— Синь Шэнь…
— Ты действительно любила его?
— Я… не буду отвечать на твой вопрос, — произношу медленно, затем встречаю его взгляд, — так что можешь не продолжать этот допрос.
— Тебе надо развеяться. Ты загнала себя… — замечает лис, спустя несколько секунд, — Как насчёт посещения праздничной ярмарки на землях Края Пяти Озер? Помнится, три месяца назад ты устроила там настоящее представление, став звездой театральной постановки.
— Это получилось случайно. Меня пытались изобразить старухой, — вспоминаю, невольно усмехнувшись.
Представление на площади… как давно это было… словно в прошлой жизни.
— Если захочешь, мы можем посмотреть новый спектакль. Говорят, он пользуется популярностью у зрителей, — предлагает лис.
— У меня от этой новости волосы дыбом встают, — качаю головой и выхожу из дома; затем останавливаюсь и оборачиваюсь на Синь Шэня.
Он прикладывает много усилий, чтобы растормошить меня и отвлечь от переживаний… он действительно хороший друг.
— И всё же проветриться будет не лишним, — протягиваю с лёгкой улыбкой, — отведи меня на эту ярмарку, когда я вернусь. Если я не захочу никуда идти после посещения Небесного Дворца… отведи тем более.
— Я тебя услышал, а-Юэ, — мягко улыбается лис.
А я взлетаю в небо.
Небесный Дворец встретил меня глубоким трауром.
Проходя мимо незнакомых мне Богов, лица которых были искажены скорбью, я почему-то почувствовала себя посторонней. Кем приходились Тао эти божества? Какие воспоминания, связанные с ним, сейчас всплывают в их памяти?
Я начинаю ощущать себя насекомым, попавшим в минерал и застывшим внутри до конца веков… эта почти осязаемая грусть вокруг по какой-то причине не попадала в меня, обходя мимо, обтекая мой защитный купол и не оставляя на мне следов. В какой-то момент лица, полные печали, даже начинают всерьёз раздражать меня!
Они не делили с ним постель, не проходили с ним испытание в смертном царстве, не вытаскивали его с того света… по какой причине они позволяют себе такое поведение?! Почему я держу себя в руках, а они готовы лужей стечь на землю и иссохнуть под лучами солнца — хотя не делили с ним ни печали, ни радости?!
И когда я увидела спину владыки перед скульптурой наследного принца, вылитой из драгоценного металла в честь прохождения его испытания, — я поняла, что за траур царит во дворце.
Тут оплакивают не убитого принца Тао. Тут оплакивают небесный клан, лишившийся своей опоры…
— Владыка, — произношу негромко, застыв за спиной главы правящего клана.
— Высшая Богиня Инь Юэ… вы пришли… — совсем тихо отзывается постаревший, казалось, лет на сто отец наследного принца.
Он сдался. Окончательно сдался и оставил надежду.
— Вам стоит отдохнуть. Вы плохо выглядите, — позволяю себе сказать правду, потому что в этой обители скорби только от меня он и мог услышать то, что другие бы сказать побоялись.
— От него не осталось даже праха… Всё, что у меня есть — этот памятник, который при жизни так раздражал Тао, — рассматривая идеально выплавленные черты своего сына, произносит владыка.
Да, традиция клана фениксов создавать памятники всем наследникам, просто любимым детям, отличившимся кузинам и всем мало-мальски выдающимся членам клана… довольно спорная. В Небесном Дворце есть бесконечная аллея скульптур, по которой мало кто захочет прогуляться по своей воле. Но конкретно этот памятник наследному принцу правящего клана был установлен на внутренней территории дворца.
— Как давно вы стоите тут? — спрашиваю, подняв взгляд на безжизненную статую своего жениха.
— Не помню. Кажется, неделю… или месяц…
Древнейшие… Он с ума сошёл, если думает, что может позволить себе такую слабость.
— Уже завтра я объявлю бессмертному царству имя нового наследника, — неожиданно продолжает владыка, а я удивленно смотрю на него, — всё так, почтенная Хозяйка Шёлковой Долины. До́льше я тянуть не могу. Небесный Дворец должен обрести нового хозяина.
— Хозяина? — переспрашиваю, заглядывая ему в глаза и верно угадывая настрой владыки.
— Когда мать Тао умерла, я думал, что уйду вслед за ней. Но Цянькон тогда не был силён настолько, чтобы взять на себя правление всем бессмертным царством, а едва родившийся второй принц плакал на моих руках… и я решил остаться. Ради своих сыновей. Ради своего отцовского долга. Когда Тао начал проявлять лидерские качества и стремительно развивать свою силу, я решил, что должен задержаться ещё на чуть-чуть, чтобы увидеть его рассвет. Когда он прошёл испытание в смертном царстве и вернулся Высшим Богом в триста лет, я решил, что хочу увидеть, как он сядет на трон! Но теперь, когда он умер… я ощущаю, что часть меня умерла вместе с ним. Та часть, которая готова была с любопытством следить за развитием любимого сына… та часть, которая готова была радоваться и сохранять надежду, что остаток моей жизни будет счастливым, несмотря на давнее желание уйти вслед за любимой… Высшая Богиня Инь Юэ, вы знаете, что такое любовь? — неожиданно спрашивает владыка.
Молчу, не желая спугнуть это не менее неожиданное откровение.
— Я мечтал увидеть своими глазами, как Тао взойдёт на престол вместе с вами… я верил, что этот союз благословлен предками… кажется, я слишком многого ждал от своего несчастного сына… — опускает голову владыка.
А я понимаю, что не смогу бросить ему обвинения в лицо.
Он и так изводит себя — всем врагам на радость.
Но кое о чём я должна спросить.
— Тао уже попадал под действие кровавой печати, но смог выжить. Летописец не отвечает мне, почему месяц назад подобная атака стоила ему жизни, — протягиваю негромко, — связано ли это с тем, что он слабеет после посещения смертного царства?
— Что Хозяйка Шёлковой Долины имеет в виду?.. — переспрашивает владыка.
— Последний месяц своей жизни Тао провёл в поисках логова алой девы, вы же знаете об этом? — вежливо уточняю.
— Я знаю о том, что эта бессмертная собирает армию против правящего клана. Но о какой слабости принца идёт речь?
Мне кажется, или владыка не в курсе?.. Он даже про алую деву говорит так, словно та не имеет отношения к наследнику.
— Во время испытания в смертном царстве его тело не смогло развиться самостоятельно — и я решила, что слабость принца проявляется именно в мире людей… — внимательно смотрю на правителя небесного клана, желая засечь любые странности в его ответе.
— Как это — не смогло развиться самостоятельно? О чём вы говорите, Высшая Богиня Инь Юэ? — нахмурившись, спрашивает владыка, а я пораженно раскрываю глаза.
Он не знает! Вообще ни о чём!
Тао не говорил ему!
Быстро беру себя в руки.
— О том, что в смертном царстве обстоятельства буквально складывались на руку вашему сыну. Наследный принц не раз рассказывал мне об этом, — мягко перевожу тему.
— Конечно, всё складывалось для него наилучшим образом! Ведь он — достойнейший из клана фениксов! — с гордостью отзывается владыка, а я с лёгкой грустью смотрю на него, чутко почувствовав, что эпоха правления небесного клана и впрямь подошла к концу.
Владыка уже не тот, что прежде. Он даже не способен заметить белые нити, которыми сшита рваная логика этой беседы. Ему действительно пора передать свою власть… вот только Цянькон не просто не достоин этой передачи. Он может навлечь на бессмертное царство настоящую беду.
Я должна хорошо обдумать все свои дальнейшие действия касательно этого назначения. А сейчас…
— Почему Тао не воскрес? Он же черный феникс, — спрашиваю прямо, более не пытаясь облечь свой вопрос в вежливое любопытство.
— Черный феникс впервые появился в нашем клане… мы даже не успели изучить его способности: прошло каких-то триста лет — и его не стало… Мой талантливый мальчик… кто написал для тебя такую судьбу?.. — опуская взгляд и погружаясь в легкую меланхолию, отзывается владыка, — Я никогда не задавался вопросом, чем могу помочь своему сыну… Всегда был твёрдо уверен, что он сам найдёт свой путь — и не мешал ему… Я не спрашивал, куда он идёт и чего хочет… Я просто… верил в него. Выходит, я был плохим отцом?..
Бесполезно.
Эта птица уже не взлетит.
Склоняю голову, оставляя вопрос без ответа. Затем бесшумно отхожу от отца, вновь погрузившегося в своё горе, и возвращаюсь домой.
Однако, не успеваю покинуть Небесный Дворец, как получаю приглашение от первого принца, переданное со слугой.
— Серьёзно? Вот, так, прямо? — с лёгким изумлением, помноженным на откровенное презрение, отзываюсь…
Желания навещать Цянькона не было совсем. Он очень хорошо притворялся паинькой все эти годы. И, пожалуй, в какой-то степени я чувствовала себя обманутой: кто мог подумать, что этот тихоня окажется главным союзником алой девы и обречёт стольких Богов на верную смерть? А в том, что он замешан в исчезновениях небожителей, я не сомневалась.