Взгляд её становился всё тревожнее. По тому, как Мэджи втягивала голову в плечи, дознаватель понял, что идёт по верному пути. Она молчала, но идеальное лицо говорило за девушку красноречивее слов.
– Так вы оказались в городе, – продолжил Бридан Данн.
– Оказались в столице, – эхом откликнулась Мэри-Джейн.
– Я не буду долго рассуждать, как это случилось, но ваш отец попал в секту таких же одержимых людей.
– Он её возглавил, – не сдержавшись, с заметной гордостью бросила она и судорожно вздохнула.
Дознаватель подался вперёд, точно ищейка, почуявшая след.
– Вот как! Почему же именно вы стали жертвенным даром? Чего добивался ваш отец? – Бридан пошёл напролом. – В чём состояла суть ритуала?
– Я ничего не знаю. – Мэджи опустила голову, тёмные густые локоны изящно упали на плечи.
Бридан не мог не отметить, что девица чудо как хороша. Теперь, когда краски вернулись, её губы окрасились нежно-алым, щёки порозовели, а глаза блестели от подступивших слёз. Подобранное в приюте платье оказалось слегка мало и соблазнительно обтягивало вздымающуюся девичью грудь.
Дознаватель недовольно одёрнул себя: манящая красота дочери культиста таила опасность. Уж Данну-то было известно, насколько непредсказуемыми могут быть женщины, скрывающие суть за привлекательной оболочкой. Однажды он повёлся на красивые глаза. Это закончилось плохо. Следовало оставаться настороже.
– Вас накормили? – помолчав и приведя мысли в порядок, поинтересовался он, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
– Да. Благодарю вас. – Она впервые улыбнулась.
Данн снова замер, наблюдая, как на щеках Мэджи появляются милые ямочки, а синие глаза скрываются за опущенными длинными ресницами. На тонкой шейке бойко билась жилка, призывающая Бридана коснуться губами, вдохнуть аромат кожи, ощутить живое тепло. Дознавателю захотелось спрятать эту хрупкую девушку в объятиях, защитить от неведомого зла.
– Хорошо.
Он начертил несколько ничего не значащих линий на почти чистом листе, где значилось только имя пострадавшей. Как так вышло, что Данн ничего не успел записать за время разговора? Всё пошло неправильно, и с этим срочно нужно было что-то делать.
Дознаватель попытался вернуться к допросу:
– Отец что-нибудь говорил накануне самой долгой ночи? Кому или чему поклонялись в секте?
– Я не задавала лишних вопросов, – отстранённо ответила Мэри-Джейн. – Отец гордился, что именно его дочь избрана. Остальные верили, что нужно провести ритуал в правильном месте.
– В конкретной зале среди многих, что остались в катакомбах?
– Кажется, они делали это раньше. Не хочу вспоминать. – Мэджи закрыла лицо руками, плечи вздрагивали от беззвучного плача.
С усилием проглотив слова утешения, Данн сурово спросил:
– Вы говорили, что «пришла она». «Она» убила всех?
– У меня больше нет сил, – вытирая крупные слёзы, прошептала Мэри-Джейн. – Я устала.
– Понимаю, вы ещё слабы, – всё-таки сжалился дознаватель Данн. – Я навещу вас, когда возникнут новые вопросы. Возможно, вы сами вспомните… В любом случае сразу сообщите в Управу. Дознаватель Бридан Данн. Так меня зовут. Простите, что не назвал своего имени сразу.
Он смутился, ломая голову, как мог допустить такую оплошность. Эта Мэджи одним своим видом совсем выбила его из привычного для дознавателя состояния.
– Я постараюсь. Помочь… – Прощаясь, она кинула на Бридана задумчивый взгляд из-под тёмных ресниц.
Мэджи увели, а он несколько минут стоял посреди кабинета, забыв, что должен сделать дальше.
«Не попади в ловушку, приятель», – предостерёг сам себя Данн.
Дознаватель взглянул на часы. У него осталось время, чтобы зайти к судебному медику. Прозекторская располагалась в том же здании, всего-то нужно пройти по коридору и спуститься на первый этаж.
Бридан медлил. Тревога и внезапно накатившее чувство беспомощности перед лицом неизведанного сковали тело и окутали душу холодом. Была в этой истории скрытая сторона, непонятная и пока недоступная для понимания. Он не привык отступать, поэтому буквально взял себя за шкирку, чтобы вытянуть из болота сомнений, и твёрдым шагом покинул кабинет.
Внизу дознавателя ожидало малопривлекательное зрелище, в желудке предательски заворочался недавний обед. Судебный медик прикрыл тканью разодранное туловище неизвестного мужчины, у которого отсутствовали конечности.
– Давай покажу на другом теле. Оно лучше сохранилось, – сочувственно предложил он, когда Бридан старательно и глубоко задышал, чтобы побороть приступ тошноты.
Данн никогда не отличался чрезмерной чувствительностью, но количество жертв и обилие разнообразных ран подкосили и его.
– Я назвал татуировку «кричащая голова», – сообщил медик, сдвигая ткань с соседнего трупа.
Несколько минут мужчины рассматривали рисунок в правом подреберье мёртвого сектанта.
– В подземелье на месте убийства я видел похожие барельефы, – продышавшись, ответил дознаватель.
– Делать выводы – твоя работа, Бридан. Скажу только, что первый раз встречаю эти татуировки.
– Что по травмам? – совсем спокойно и по-деловому продолжил Бридан.
Ему стало лучше, а мысли о Мэри-Джейн и её прекрасный образ на время вовсе покинули дознавателя. Стало легче дышать, и голова прояснилась.
Судебный медик прикрыл тело и снял рабочие перчатки, окинул усталым взглядом столы, где тесными рядами, по двое или трое, лежали останки культистов. Вряд ли он ранее сталкивался с таким количеством мертвецов за один раз.
– Подробно напишу в отчёте, – сказал он и поскрёб заросший щетиной подбородок. – Сильнейшее обморожение. Мгновенно, за секунды. Холод превратил их органы в один комок перемороженного мяса, разорвал сосуды. Стоило разморозить, и почти всё развалилось. Оболочка с ледяным фаршем. Глубокие порезы нанесены чем-то острым, возможно, имеющим грани. Я нашёл крошку в ранах, но она стремительно растаяла в тепле. То есть тот же лёд. Крупные кристаллы замёрзшей воды иссекли тела, сосульки проткнули горло, живот или грудь.
– Такое возможно? Сектантов забросали льдом и заморозили? В катакомбах было холодно, но я и дозорные не пострадали.
– Вы пришли, когда температура поднялась выше критической, – предположил медик.
– Там была девушка в одной ночной рубахе. Только что видел её цветущее личико. Одна среди десятков изуродованных тел.
Судебный медик пожал плечами:
– Организм человека уникален. Если она намазала кожу неким снадобьем на основе жира или стояла дальше всех от источника холода…
– Ясно. Жду отчёт. Я разберусь…
Глава 5
Коридоры катакомб казались бесконечными, мороз пробирался под одежду, сам воздух застывал вокруг дознавателя Данна. Вдох причинял боль, а выдыхаемый изо рта пар превращался в острые частички льда и колол кожу. Невозможно понять, сколько он проплутал в белом лабиринте в поисках пути наверх.
Впереди забрезжил свет, чётко прорисовал прямоугольник выхода. Бридан прибавил шаг, но надежда угасла, стоило ему переступить порог. Разочарование смешалось с восхищением, когда дознаватель увидел всё величие и великолепие подземной залы. Древняя и основательная, она стояла в зимнем убранстве перед глазами Бридана. Она властвовала и подчиняла себе маленькую человеческую фигурку, которой позволила проникнуть в своё ледяное чрево.
Поражённый, придавленный мощью подземелья, Данн мог лишь стоять на месте и смиренно ожидать чужой воли. Стены ритуальной залы словно двинулись, завращались вокруг дознавателя, пока он не зацепился взглядом за тонкий и бледный образ на возвышении.
Из-под сводов залы косой полосой падал голубоватый свет, в котором серебрились и танцевали снежинки. Словно покрытая шубой из белых хлопьев, Мэджи стояла на жертвеннике у стены. Под снегом её стройное и манящее тело было заковано в тонкую ледяную броню. Обнажённое, ждущее ласки, оно хранило белизну и свежесть, от которой у Бридана перехватило дыхание.
– Потерпи. Я помогу, – прошептал он, хотя хотел крикнуть – горло стиснуло холодом.
Повинуясь невольному порыву, дознаватель подбежал к Мэри-Джейн, подпрыгнул на каменный выступ, ухватился пальцами за другой, повыше, но соскользнул и всем телом проехался по замёрзшей корке. Не поднимаясь, поспешно задышал на руки: только он коснулся опоры, как пальцы до кости обожгло морозом. Казалось, он разом лишился конечности, но нет – обошлось.
Снег, летящий из-под далёких, теряющихся в дымке сводов подземной залы, густел. Крупные хлопья сыпались на дознавателя, оседали на одежде и ресницах, лезли в нос и рот, оставляя солоноватый привкус железа и крови.
Бридан с трудом встал на ноги. Подошвы заскользили по каменному полу, и он снова чуть не растянулся в снегу. Прекрасная, застывшая на жертвеннике Мэджи рассмеялась и ожила, раскинула руки. Лики на стенах вторили ей, хохоча и кривляясь.
Дознаватель почувствовал, как на затылке зашевелились и встали дыбом волосы, но так трудно было оторвать взгляд от совершенных линий ледяной девы. Мэджи запрокинула голову. Алые губы раскрылись, словно маня и ожидая поцелуя, который Бридан был готов ей дать.
Дознаватель Данн, отпрянув от жертвенника, опять упал навзничь. Немного отполз, перебирая ногами и пятясь. Он был не в силах бежать, хотя нутро вопило: «Спасайся, дурак! Она погубит тебя!»
Синие глаза Мэджи стремительно чернели, лицо приобрело серый оттенок. Рот раскрылся шире, превращаясь в разинутую пасть чудовища с острыми, кристально сияющими зубами. Рты барельефов так же распахнулись, и в Бридана ударил многоголосый визг разъярённых демониц. Он отразился от стен, отломав куски льда, обрушил их на дознавателя один за другим. Катаясь по снежному насту, Бридан сумел увернуться. Острый осколок сосульки прозрачным шипом вонзился в пол рядом с головой дознавателя.
Поднялась метель. Ветер взвыл, застонал под сводами, по углам и в прилегающем коридоре. Уворачиваясь и прикрывая лицо, Бридан позволил ветру и крику из самой преисподней унести себя к выходу из залы. Он отдался воле снежных волн, понимая, что рано или поздно они вернут