его к подножию богини холода.
Следовало действовать. Бридан приготовился к решающему рывку, чтобы спрятаться от неистовства девы в узком подземном коридоре, но ветер закрутил, запутал, поднял непослушное тело над полом и со всей силы ударил о стену.
Сердце дознавателя зашлось от боли. Всё его существо точно пронзили тысячи игл, острых и холодных, как зубы ледяной ведьмы. Неимоверный грохот накрыл сознание Бридана, заставив вздёрнуться, хватать ртом воздух. Казалось, ещё немного – и смерть схватит за горло и уже не отпустит…
Данн подскочил в постели, соображая, где находится. Скромная, с минимумом мебели комната поплыла перед глазами. За окнами начинался бледный рассвет. Второй день после гибели сектантов. В дверь нещадно колотили.
Бридан кое-как успокоил мятущееся сердце и сумел различить слова, доносящиеся с улицы, от двери на первом этаже.
– Господин Данн! Беда! – неистово орал знакомый голос.
Тихо поругивая всё на свете, дознаватель закутался в одеяло и добрался до окна, рванул на себя раму – лицо обдало морозом и снежной взвесью. У входа в дом Бридан различил фигуру старого дозорного, а на другой стороне улицы их ожидал экипаж из Управы.
«Опять…» – с досадой подумал Данн.
Он будто бежал по замкнутому кругу. Всё повторялось. Вчера его так же выдернули из тёплой постели в катакомбы. Дурной сон не шёл из головы, подсказывая, что Бридан снова влез в нехорошее дело, откуда так же тяжело выбраться, как мухе из паучьей сети. Однажды он был в похожем положении, чудом выскользнул из цепких лап неведомого зла. И вот опять!
– Зачем так орать, милейший? – Дознаватель слегка наклонился из окна и поинтересовался, сдерживая накатившую ярость: – Всему кварталу ни к чему знать, что в столице снова кого-то убили.
– Там такое… – только и вымолвил страж, задрав голову в меховой шапке с гербовой кокардой.
Бридан плохо различал его лицо с высоты и в полутьме раннего утра, но воображение дорисовало выпученные, круглые глаза, немного сонные, с покрасневшими веками и заснеженными ресницами. Наверняка опять всю ночь пили в караулке горячий грог, а теперь им обычное убийство кажется проделкой бесов.
– Конкретней, – распаляясь, настойчиво потребовал дознаватель.
– Лучше вам самому посмотреть, – набычился дозорный. – Убежище Управы.
Данна кольнуло в сердце, да так и не отпустило.
– Жди внизу, – велел он, захлопнул окно и принялся одеваться.
Бридан плохо помнил, как натягивал штаны и сюртук, как застёгивал пуговицы. В голове не переставая бухало колоколом: «Убежище… Мэри-Джейн…»
Через десять минут Данн был готов. Вместе с дозорным они вскочили в служебный экипаж, кучер стегнул запряжённую двойку. В груди Бридана разрасталось беспокойство. Чем ближе они подъезжали к зданию приюта, тем сильнее он чувствовал беду. Внутри у дознавателя всё застыло, а послевкусие сна окончательно отравило душу.
Данн с облегчением выдохнул, когда экипаж остановился у крыльца убежища. Фонарь освещал вход. Жёлтый, тёплый свет создавал иллюзию уюта и безопасности. Такая мирная картина немного расслабила Данна. Здесь не могло произойти ничего ужасного и непоправимого. Разум подсказывал, что он ошибается, но Бридан, чуть ли не впервые, не желал ему верить и надеялся на лучшее.
Несколько подчинённых пожилого стража топтались у крылечка и словно не решались зайти внутрь.
– Доложите, – приказал старший дозорный.
– Никто не пытался войти или выйти. Внутри тишина. Несколько человек увезли в больницу святого Бенедикта, – чётко отрапортовал один из парней.
– Много пострадавших? – пока ничего не понимая, спросил дознаватель. – Кто? Мужчины, женщины?
Он уже совладал с эмоциями, только сердце продолжало ныть, будто его сжали ледяными пальцами.
– Из тех, кто сам выбрался на улицу, двое мужчин. Что там внутри, никто не знает, – часто моргая, ответил молодой страж. – Мы не заходили. Уж больно нехорошее там что-то.
Бридан был так поглощён мыслями о Мэри-Джейн, что только теперь заметил: снег у крыльца сильно утоптан и в некоторых местах виднеются следы волочения и пятна крови.
– Я заходил, – скрипнул зубами начальник дозорных. – Честно, я столько не выпью. Второй день уже. Бесовство одно. Вроде бы долгая ночь прошла, а нечисть никак не успокоится.
– Придётся нам этим заняться, – ответил Бридан, приняв неизбежное.
– Может, священника позвать? – с искренней заботой предложил молодой страж. – Чего зря рисковать?
– Благодарю за совет, но я как-нибудь сам и отпою, и упокою, – ворчливо бросил дознаватель и открыл дверь приюта.
Глава 6
Данн был готов ко всему, и не напрасно. После обезображенных тел в подземелье его мало что могло тронуть, но картина, увиденная им на жилом этаже поразила Бридана. Он быстро миновал скрипучую лестницу и шагнул в длинный коридор с комнатами по обе стороны.
Всему виной было жуткое противоречие между рукотворным комфортом дома, с цветами и картинами на стенах, – и дикой неистовой стихией, которая захватила убежище. Дознаватель немного знал хозяйку приюта. Она сумела создать для постояльцев атмосферу домашнего тепла и приятия. Теперь Бридан видел лишь смерть. Очаг остыл. Дом словно умер.
Одним взглядом Бридан охватил коридор. Ему почудилось, что он попал в ледяную пещеру снежного тролля. Опасно свисающие с потолка глыбы льда, сосульки и пористые морозные наросты стали необычным убранством для интерьеров приюта. Закрытые двери вмёрзли в проёмы, а открытые покрылись наледью и блестели в свете ламп.
– Вот бедолага, – прозудел над ухом страж, сопровождавший Бридана при осмотре. – И как его так, бесово племя?!
– Помолчите, – раздражённо одёрнул его дознаватель.
На одной из приоткрытых дверей, в самом конце коридора, пришпиленным насекомым висело мужское тело. Насколько Бридан смог оценить со своего места, жертву пронзило огромной сосулькой, расколов деревянную дверь. С прозрачного, но замаранного кровью острия медленно капала вода. На полу обильно образовывались лужи. Застигнутое зимой помещение постепенно оттаивало.
Данн не представлял, где искать Мэри-Джейн. В смерть девушки он не верил. Они прошли несколько шагов, и за спиной с взрывным треском обрушился лёд с потолка. Страж и дознаватель посмотрели наверх, где искрящимися кристаллами переливались белые наросты.
– Дурное дело, – поправляя шапку, сказал пожилой страж.
Бридан пожал плечами и шагнул в ближайшую комнату, где дверь была не заперта. Простенькая мебель оказалась сильно разбита, обои местами содраны. Повсюду, вместе с осколками тающего льда, валялись щепки, клочки бумаги и ткани.
Данн тут же услышал стон и, быстро заглянув во все углы, попытался сдвинуть железную кровать. Страж подхватил её с другой стороны.
– Осторожно, – в нервном возбуждении рявкнул Бридан.
Забившись к самой стене, на полу лежала женщина с бесцветными волосами. Дознаватель перевернул её на спину, но уже понял, что это не Мэджи. В пострадавшей от нашествия зимы дознаватель узнал управляющую приютом. Через разодранное платье он увидел глубокие, ещё сочащиеся кровью раны. Не стоило рассчитывать, что хозяйка выживет, поэтому он наклонился и сразу задал вопрос:
– Как это произошло?
– Холодно… – Она приоткрыла веки и уставилась в потолок белыми безжизненными шарами глаз.
Бридан сорвал покрывало с отставленной в сторону койки и набросил на управляющую. Она бездумно попыталась закутаться. Тело била крупная дрожь.
– Где Мэри-Джейн? – с упорством спросил дознаватель. – В какой она комнате?
Иссечённое, с мелкими ранками лицо хозяйки скривилось.
– Старуха. Ходила старуха… – Она закашлялась и задышала тяжелее.
– Старуха жила в убежище? Кто она?
Бридан цеплялся за каждую фразу, ловил невидимые ниточки фактов, верил, что, потянув за них, доберётся до правды. Хозяйка будто и не слышала вопросов, шевелила губами, с которых изредка слетали слова, которые можно было разобрать.
– Лицо синее. Белые волосы…
– Перед смертью ещё не то почудится, – хмыкнул дозорный. – А если ещё выпить…
Получив от Данна суровый взгляд, он прикусил язык. Управляющая приютом заворочалась, застонала, собираясь с силами. На покрывале проступили бурые пятна.
Бридан терпеливо ждал, мысленно проклиная свою беспомощность перед лицом верной смерти другого человека. Так уже случалось, и на миг дознавателя затянуло в чёрный омут прошлого. Он потратил несколько секунд, возвращая себя к реальности, которая была ненамного лучше.
– Всё Барт виноват, – прошептала хозяйка. – Напился до демонов. Полез к молоденькой постоялице. Дверь вынес, так ему любви захотелось. Она кричала. Я прибежала с кухни…
Она закрыла глаза, которые всё равно ничего не видели. Ослепшая, выбеленная до снежной белизны, хозяйка молчала так долго, что Бридан не выдержал:
– Дальше! Что с Мэджи?!
– Настоящая буря… Снег закрутил. Повсюду лёд, град и ветер. А ей хоть бы что… Барта насквозь… Старуха смеялась ему в лицо, пока Барт умирал… Подняла руки. Всех разметало. Крики, кровь, стоны…
Последние слова хозяйка уже едва слышно прохрипела, дёрнулась и испустила дух. Бридан натянул ткань выше, закрывая ей лицо.
Балансируя на гладком, подмороженом полу, дознаватель приблизился к расколотой двери с ужасающим трофеем. Вероятно, пригвождённый мужчина и был тем самым Бартом. Данн не испытал к нему никакого сочувствия после рассказа управляющей приютом, лишь злое удовлетворение. Пусть теперь болтается на деревяшке, точно дохлая муха.
Прислушавшись к происходящему в комнате, дознаватель рванул дверь на себя, раскрывая её шире. Обломки пошатнулись в проёме, скособочились, но не рухнули. Только тело пьянчуги Барта соскользнуло с ледяной булавки на пол.
Дозорный попятился, а Бридан не обратил на задеревеневшую нелепую груду никакого внимания. Он стремился только вперёд, в комнату, где ожидал найти Мэри-Джейн.
Данн снова не ошибся. Он обнаружил Мэджи сидящей с ногами на кровати. Натянув платье до голых ступней, Мэри-Джейн беззвучно плакала. Слёзы, скатываясь из прекрасных синих глаз, тут же замерзали на бледных щеках. Изо рта шёл пар.