– Мы не дамы, дедушка Клеефельд! – воскликнула Фритци, хотя и была из другой команды.
– А вот и Торнадо Клеефельд, дорогие радиослушатели! – закричал дедушка Клеефельд, пытаясь вклиниться между Петей и Винсентом. Клюшки у него не было, и он предложил немного изменить правила, чтобы разрешалось играть ногами. – Торнадо Клеефельд атакует! И паника – паника в команде противника!
Увы, Петя с Винсентом просто проехали мимо дедушки Клеефельда и очень быстро забили теннисный мяч в наши ворота. На этот раз Юл не смогла его остановить.
– Разочарование среди зрителей! – завопил дедушка Клеефельд. – Что происходит с Торнадо Клеефельдом?! – Он всё время изображал не только хоккеиста, но и комментатора. – Куда подевался его боевой дух?! Неужели заржавел? Разве Торнадо Клеефельд больше не лучший хоккеист Германии?!
И тут бабушка Клеефельд крикнула с берега, что, увы, так и есть, зато её горячий фруктовый чай с лимоном и мёдом по-прежнему лучший в Германии, и ещё она захватила с собой кекс, и если мы хотим, то можем попробовать сами.
Какое счастье, что бабушка Клеефельд не захотела кататься на коньках, а то поесть и попить нам бы не удалось! Она принесла корзину, в которой стояли три термоса (бабушка Клеефельд говорит, что с тех пор, как они поселились на улице Чаек, одним ей уже не обойтись), десять разноцветных кружек, два пластиковых контейнера и три вида рождественских салфеток. Остались с праздников, пояснила она, ведь для прекрасного зимнего настроения вполне спокойно можно принести и рождественские салфетки, даже если уже февраль и Рождество давно прошло.
Я тоже так считала, поэтому взяла себе симпатичную салфетку с красноносым оленем, то есть с Рудольфом. Тинеке выбрала такую же. Мы обернули ими наши кружки, чтобы не обжечься, потому что фруктовый чай был очень горячий.
Зимний пикник удался на славу! Мы стояли на замёрзшем пруду, пили фруктовый чай и ели рождественское печенье. Я даже не подозревала, как сильно проголодалась и как мне хочется пить! Бабушка Клеефельд сказала, что голод и жажда нам теперь не страшны, потому что есть чем согреться и подкрепиться.
Потом она открыла второй контейнер, и там… Вы не представляете, что там было! Хрустящий хворост! Это такое пышное перекрученное печенье, жаренное во фритюре, которое похоже на пончики, только гораздо, гораздо лучше!
Бабушка Клеефельд рассказала, что в её детстве такие всегда пекли на Масленицу, и, кстати, на нижненемецком диалекте хворост называют «детскими рожицами». Самое подходящее угощение для семерых детей! (Только рожицы мы, конечно, сейчас не строили.) К тому же скоро Масленица, и пора начинать к ней готовиться.
– До чего же вкусно, бабушка Клеефельд! – воскликнула Фритци и тут же схватила вторую «рожицу».
Юл заметила, что печенье вполне годится, и, хотя она следит за фигурой, всё же возьмет ещё. На ужин можно съесть поменьше, и никакого вреда не будет.
Бабушка Клеефельд обрадовалась, что нам всё так нравится, и предложила прийти к ней на Масленицу и посмотреть, как она готовит эти самые «детские рожицы» – это не так уж и сложно. И сами поедим, и родителям захватим гостинцев.
Подкрепившись, мы снова вышли на лёд и продолжили игру. Петя, конечно, принялся подражать дедушке Клеефельду и тоже начал говорить как комментатор.
– А вот и лучший в мире Петя Чёрная Молния! – прокричал он, и тут дедушка Клеефельд набросился на него, бешено размахивая руками.
– …смотрите, он так испугался торнадо по имени Клеефельд, что наделал прямо в штаны! – подхватил дедушка Клеефельд. Так он и выразился! Взрослый человек, даже дедушка! Хорошо, что нашей мамы там не было, она бы наверняка пришла в ужас.
– Вильгельм! – возмутилась бабушка Клеефельд. Она тоже ужаснулась, услышав, как грубо выразился её муж. – Не смей так говорить!
Мы с Тинеке едва не попадали от смеха. Да уж, есть слова и похуже, чем ходячее воспаление! К сожалению, нашей команде смех не пошёл на пользу, потому что Петя опять проскользнул мимо нас и отправил теннисный мяч прямиком в ворота.
– Получите! – удовлетворённо вскричал он. – Ещё неизвестно, кто тут наделал в штаны! Мои электронные суперконьки снова на высоте!
Именно в этот момент на берегу появилась мама за руку с Мышонком и корзинкой в другой руке.
– Пикник! – крикнула она, радостно подняв корзинку повыше.
Увы, нам пришлось сознаться, что мы уже перекусили и для полезных яблочек, морковок и очищенных клементинов в наших животах места не осталось. Мама вздохнула и сказала: так и бывает с теми, кто опаздывает. Дома они с Мышонком долго искали мои старые коньки (до меня, ясное дело, их носил Петя), поэтому немного задержались. Теперь все фрукты и овощи, приготовленные для пикника, достанутся нам на ужин в качестве гарнира. К тому времени мы наверняка опять проголодаемся.
Хорошо, что мама не расстроилась, ведь она старалась изо всех сил, а её пикнику никто не обрадовался. Но мамы так просто духом не падают.
Мышонок вышел к нам на лёд и заявил, что тоже умеет играть в хоккей.
– Нет, только не это! – простонал Петя и закатил глаза. – У нас в команде уже есть Фритци и Лорин, и это в целом всего лишь один игрок! А ты даже на четвертинку не тянешь!
– Петя! – возмутилась мама.
– Как он меня назвал, мам? – сердито спросил Мышонок. – Почему это я четвертинка?! Дурачок, я тебе не яблоко!
Мы с Тинеке едва не свалились на лёд от смеха. (Пожалуй, это привело бы к ходячему воспалению, и мы решили поберечься.) Мышонок совсем не понял, о чём говорит Петя! Слово «четвертинка» он знает только применительно к яблокам и прочим фруктам, а на самом деле четверть – половина от половины, и это знает любой школьник.
– Конечно же, ты яблоко, Мышонок! – крикнула я. – Потому что вы, ребята, команда фруктов! А Петя – слива!
– Ну, ты у меня получишь! – пригрозил Петя, гоняясь за мной по всему пруду. Впрочем, он не очень разозлился.
Мы стали играть в догонялки – на льду это гораздо веселее, чем на земле. Про хоккей все тут же забыли.
Внезапно дедушка Клеефельд крикнул, что мы должны это видеть: небо на горизонте порозовело, и солнце садится. Вдруг стало совсем зябко, хотя раньше мы не обращали на холод внимания. И мы пошли домой.
Я ничуть не расстроилась, потому что у меня уже зуб на зуб не попадал. Если вечером небо красное, это означает, что на следующий день будет отличная погода. Завтра мы снова покатаемся на коньках!
Я сказала об этом Тинеке, и она ответила, что тоже пойдёт. И Кики с Каро, возможно, наконец к нам присоединятся.
Мы вернулись домой, и мама заставила нас с Петей и Мышонком попарить ноги. Так делают все мамы, когда зимой их дети замерзают на улице. Ещё каждому ребёнку полагалась кружка детского пунша, который так приятно пить, сидя на уютной кухне.
Я поделилась своими мыслями с мамой, и она ответила, что очень рада, если мне приятно и уютно, но на самом деле она делает так вовсе не из-за уюта. Попарить ноги и выпить горячего нужно, чтобы дети не заболели, это лучшая профилактика простуды.
Увы, кое-кому профилактика не помогла, однако мы заметили это только на следующее утро.
11Я болею, но это не ходячее воспаление
Не знаю, что мама сделала не так, только вчерашняя профилактика не сработала: на этот раз мне не помогла ни горячая ванна для ног, ни детский пунш, хотя обычно лучше средства не придумать и ты не заболеешь, даже если замёрзнешь на улице.
Когда мама разбудила нас утром, у меня было ощущение, что в горле царапины, да ещё и из носа потекло. Я хотела встать – и вдруг поняла: до ванной далеко, ноги как ватные, да и голова ужасно тяжёлая. И мне пришлось вернуться в постель.
– Мама! – позвала я, но из горла раздался только скрип. Я перевернулась на спину и закрыла глаза. Всё ясно: сегодня пойти в школу я не смогу. Если так далеко до ванной, то до школы я точно не дойду.
– Тара! – крикнула мама из кухни. Наверное, она уже приготовила нам бутерброды в школу. – Ты встала?
Я промолчала, потому что не могла ничего ответить, и тогда на лестнице раздались мамины шаги. Иногда после первого пробуждения мы с Петей снова засыпаем, и маме нужно следить, чтобы мы не опоздали в школу. Правда, со мной это случается не так уж часто, в отличие от Пети.
– Тара! – позвала мама и легонько потрясла меня за плечо. – Эх ты, засоня! Пора вставать! Школа ждёт!
– Я заболела! – прохрипела я. – Мам, мне придётся остаться дома!
Мама испуганно посмотрела на меня и покачала головой:
– Бедная моя мышка! – Она положила руку на мой лоб. Так делают, чтобы проверить, есть ли у ребёнка температура. – Хм, – нахмурилась мама, – ты горячая. Надеюсь, всё не столь критично.
Она достала из аптечки мой розовый градусник, с которого почти совсем стерлась картинка с крошечной принцессой, и мне пришлось сунуть его в попу. (Говорить об этом тоже неловко, но в нашей семье мы всегда мерим температуру именно так, потому что это точнее, считает мама.) Градусник запищал очень быстро.
– Тридцать восемь и пять, – сказала мама. – Ну, это ещё не конец света.
– Кому как! – прошептала я, и мама рассмеялась.
С утра температура всегда выше, заметила мама. (Если у тебя жар, то температура держится с утра до вечера, я-то знаю! Именно так и было, когда Мышонок заболел ветрянкой.)
– Давай-ка лучше оставим тебя в постели, Тара! – предложила мама и ласково погладила меня по голове. – Отдыхай себе спокойно, и завтра опять будешь как огурчик.
Мне было так плохо, что я даже не смогла улыбнуться.
Мама выключила свет и тихо прикрыла дверь, чтобы меня не беспокоил шум, который поднимают по утрам Петя с Мышонком.
– Поспи, моя хорошая, – шепнула мама.
Представляете, я и в самом деле уснула, хотя ночь давно прошла!
Когда я проснулась, через занавески в комнату проникало немного света, и я почувствовала, что выспалась. И ещё я сразу поняла: теперь мне гораздо лучше!