— Из баула Ороры высыпались вещи, — сказал Кингзли и расхохотался, — пустые спичечные коробки. Она собирает коллекцию.
— Кстати о Риджуэе. — Крайстчерч обвел всех круглыми глазами, — это, конечно, entre nous, его родной племянник окончил Итон, потом учился в Кембридже, но был изгнан оттуда из-за одной пикантной истории… — Он скользнул взглядом по Мэри и Кингзли. — При них неудобно говорить. Недавно срочно укатил на материк. И случайно выяснилось, что он был связан с какой-то шайкой грабителей, совершившей в прошлом году несколько крупных краж и зверских убийств в разных городах. Но Скотланд-Ярд, куда набирают теперь только слепых и глухонемых, разумеется, не раскрыл ни одного из этих дел. Говорят, что шайка состоит из таких же повес, как племянник Риджуэя. Я уверен, что банда имеет своего сообщника в полиции, поэтому никого не могут поймать.
Сэр Артур покачал головой.
— Слишком категоричное суждение.
— Ничуть. Мы часто теперь слышим о преступлениях, остающихся нераскрытыми. Во времена покойной королевы этого не было.
— И тогда многие преступления тоже оставались не разгаданными, — возразил сэр Артур. — Например, Джека-Потрошителя ведь так и не нашли, хотя вся полиция была поставлена на ноги. А он преспокойно совершил семь убийств и исчез бесследно. И остался навеки загадочной фигурой.
— Полиция тогда установила, что он не был англичанином, — сказал Вуд. — После одного из убийств на месте преступления нашли пуговицу с буквами «эйч» и «кью». Из этого заключили, что убийца был американцем и что одежду он купил в магазине Хендрикса и Куентина в Чикаго. И убивал женщин он не только в Лондоне, но и в Техасе и в Никарагуа.
Крайстчерч кивнул в сторону Мэри и Кингзли.
— При них я не могу сказать, какие убийства совершались в Петербурге до появления Джека-Потрошителя в Лондоне. Он убивал самым страшным образом только женщин… определенной категории. Существует предположение, что русская полиция поймала убийцу, его звали Педаченко, и переправила к нам, в Англию, чтобы вызвать панику.
— В прошлом году в Скотланд-Ярде, — сказал сэр Артур, — мне говорили, что уже несколько десятков обитателей психиатрических больниц в разных странах признались в том, что убивали женщин в Лондоне. Все претендуют на звание Джека-Потрошителя.
Разговор перешел на преступления, которые остались нераскрытыми. Увидев, с каким вниманием дети прислушиваются к беседе, сэр Артур приказал им выйти из-за стола — десерт им подадут в комнату Мэри.
После ухода детей гость стал подробно рассказывать о деле, недавно взволновавшем всю Америку, — певичку Нан Патерсон обвинили в убийстве коммерсанта Франка Янга, который ехал рядом с ней в фаэтоне и оказался мертвым. На его теле нашли пулевую рану, но пистолет оказался в кармане его пиджака. Присяжные два раза разбирали это дело и в конце концов признали певичку невиновной. Смерть Янга так и осталась тайной.
Сэр Артур заметил, что миссис Дойль хотя и следит за ходом разговора, но выражение лица у нее остается хмурым — она ни разу не улыбнулась во время обеда и не произнесла ни одного слова.
Изложив историю Нан Патерсон, Крайстчерч выразил уверенность в том, что убийцей является певичка. Они почти все склонны к преступлениям, и с ними не следует церемониться.
— Да, многие преступления остаются навсегда покрытыми тайной, — сказал сэр Артур, наливая гостю и Вуду вишневый бренди.
Вдруг миссис Дойль прервала свое молчание.
— Но некоторые преступления раскрываются вовремя, — сказала она ледяным тоном. — Возмутительные преступления.
Крайстчерч застыл с рюмкой у рта. Он уставился круглыми глазами на хозяйку стола.
— Какие, например?
Миссис Дойль поправила чепчик на голове и, глядя на сэра Артура, произнесла, почти не разжимая губ:
— Например, то, которое было совершено в этом доме.
Общее молчание было нарушено неожиданным стуком — на пол упала трость Крайстчерча. Он вздрогнул и опрокинул рюмку. Быстро накрыв салфеткой пятно на скатерти, он спросил:
— В этом доме?
— Да. — Миссис Дойль показала подбородком на сэра Артура. — Пусть сам скажет.
Крайстчерч повернулся всем корпусом к сэру Артуру и снова уронил трость.
— Пусть скажет, — повторила миссис Дойль, отчеканивая слова. — О своем преступлении. Об убийстве. И пусть наш гость будет свидетелем.
— Ничего не понимаю, — пробормотал сэр Артур.
— Убийство? — вскрикнул Крайстчерч и привстал, зажав трость под мышкой. — В этом доме?
Миссис Дойль молча кивнула.
— В чем дело, мама? — спросил сэр Артур и попытался улыбнуться.
— Сэр Артур убийца? — взвизгнул бывший судья.
Миссис Дойль повернулась к Крайстчерчу и начала рассказывать.
Неделю назад на благотворительном базаре в Эдинбурге она познакомилась со школьной учительницей из Филадельфии Оророй Килларни. Орора спросила: почему сэр Артур решил повторить убийство?
Ровно тринадцать лет назад он, несмотря на категорический запрет своей матери, сбросил сыщика на дно водопада в Швейцарии, но потом, увидев, какое негодование во всех странах вызвала эта расправа, принял предложение одного американского издательства и воскресил своего героя.
Однако на этот раз сэр Артур решил убить Холмса окончательно и поделился тайной со своим американским другом — майором Пондом, который в свое время был устроителем публичных лекций сэра Артура в Америке. В письме, которое майор Понд получил из усадьбы Андершоу в Хайндхеде, говорилось, что в одном из рассказов, который скоро появится в печати, сыщик будет убит так, что больше его никак нельзя будет воскресить.
Орора уговорила миссис Дойль немедленно отправиться в Хайндхед и проверить на месте — действительно ли Холмс приговорен к смерти. Прибыв в усадьбу, миссис Дойль и Орора Килларни решили прибегнуть к хитрости. Под благовидным предлогом заставили сэра Артура и его секретаря уехать из Андершоу на несколько часов. Профессор из Эдинбурга, лекарства, полковник Мелтон-Моубрей — все это было придумано нарочно. Как только автомобиль сэра Артура скрылся за холмами, Орора проникла в кабинет, а миссис Дойль заперла на ключ дверь на веранде и заняла наблюдательный пост в зеленой гостиной.
Все сошло удачно.
Орора тщательно просмотрела все папки и бумаги в письменных столах, шкафах и шифоньере и нашла папку с черновиками рассказов, подготовленных к печати. В одном из них говорится о том, как Холмс погибает от руки убийцы на глазах у Ватсона. Таким образом, на этот раз доктор сам констатирует гибель своего друга. Обстоятельства смерти настолько ужасны, что о них нельзя говорить за обеденным столом. Орора сунула папки обратно в шифоньер и доложила обо всем миссис Дойль.
— Ты втайне готовил это преступление, — сказала миссис Дойль, глядя в упор на сына. — Сколько раз тебе говорила: «Не смей этого делать, нельзя огорчать читателей». А ты не послушался и убил.
Сэр Артур развел руками.
— Это же чепуха. Я вовсе не собирался…
Миссис Дойль постучала пальцем по столу.
— Не смей говорить неправду.
Крайстчерч быстро осушил рюмку и произнес скороговоркой:
— Не надо запираться, это усугубляет вину.
— Орора видела своими глазами черновик. Черным по белому… — Миссис Дойль повысила голос: — Наверно, уже послал рукопись в журнал.
Сэр Артур приложил обе руки к груди.
— Поверь мне… Орора все напутала или просто наврала.
Крайстчерч стукнул тростью об пол.
— В таких случаях надо сознаваться, а не упорствовать.
Сэр Артур грозно пошевелил усами, покраснел и гаркнул:
— А вы не лезьте! В ваши дела я не суюсь. Сутяжничаете со всеми соседями.
Миссис Дойль всплеснула руками.
— Артур, опомнись!
Крайстчерч медленно встал и обвел всех взглядом.
— Вы все свидетели…
Вуд быстро наполнил рюмку судьи и зашептал:
— Не принимайте к сердцу, сэр. Это так…
— Артур, — строгим тоном сказала миссис Дойль, — немедленно извинись, или я сейчас же уйду!
Сэр Артур кашлянул в кулак, привстал и отвесил короткий поклон картине Тернера, висевшей позади Крайстчерча.
— Прошу извинить, сожалею.
Крайстчерч опустился на стул, молча кивнул головой и поднес к губам рюмку. Он решил остаться — пересилило любопытство: что же будет дальше?
После недолгого молчания миссис Дойль спросила:
— Значит, ты не убивал его? И не собираешься?
— Твоя американка нахальная лгунья. — Сэр Артур отпил из рюмки и закашлялся, потом вытер усы салфеткой. — Наглая интриганка.
Крайстчерч кивнул:
— Американки, как правило…
Вуд перебил его:
— Наверно, ошиблась, торопилась…
Миссис Дойль повернулась к Крайстчерчу:
— Будьте свидетелем. Мой сын заявил, что не убивал и не собирается убивать. Дай мне обещание, Артур, раз и навсегда, и тогда я буду спокойна.
— Обещаю, — буркнул сэр Артур.
Крайстчерч обратился к миссис Дойль:
— Следовало бы взять письменное обещание. А я скреплю своей подписью.
Миссис Дойль вскинула голову и произнесла торжественным голосом:
— Достаточно устного. Дойли не нарушают своего слова — это неписаный закон нашего дома.
Крайстчерч повертел в руках трость и произнес:
— А все-таки любопытно… почему эта американка наврала, будто бы видела рукопись об убийстве сыщика? И кто она вообще? Загадочная особа.
— Я не нахожу в ней ничего загадочного, — сказала миссис Дойль. — Очень милая девушка, непосредственная, манеры у нее, может быть, немножко странные, но у них так принято.
Крайстчерч усмехнулся.
— Мне говорили, что у них принято с утра пить виски из кукурузы. И женщины безобразно напиваются.
— Я был в Америке и не замечал этого, — сказал сэр Артур.
Миссис Дойль повернулась к Крайстчерчу.
— В общем Опора мне понравилась, и я ей верю. Она учительница из Филадельфии и поклонница таланта Артура. И, как многие другие читатели, она не хочет, чтобы сыщика убивали.