Кит остановилась в дверях, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Стояла полнейшая тишина.
Всё так же тяжело дыша, Кит закрыла дверь изнутри, прислонилась к ней спиной и сползла на пол, крепко прижимая трость к груди.
Глава седьмая
Кит проснулась поздно. За окном было светло. Она замёрзла, а всё её тело затекло.
Девочка осторожно села. Казалось, каждая клеточка её тела болела. Оглядевшись, увидела валявшуюся трость. Почему она заснула на полу?
Теперь Кит проснулась окончательно, и на неё нахлынули воспоминания о произошедшем: все эти музейные манекены в костюмах, живые и движущиеся; бегство от ненормального с болтающимися рукавами; Финелла, схватившая её за руку и мчавшаяся с ней вместе по галереям.
Вопросы роились в её голове. Что случилось потом, что происходит сейчас? Вернулось ли всё на свои места?
Мысли Кит постоянно возвращались к Финелле. Она помнила, что девочка была удивительно молчаливой, и не могла не заметить грусти в её глазах. Но всё же один раз Финелла улыбнулась. В тот момент она выглядела почти счастливой.
Кит была обеспокоена вчерашним исчезновением Финеллы. Куда же она могла уйти? Она всем сердцем желала, чтобы новой знакомой удалось избежать встречи с этим сумасшедшим капитаном. Внезапно Кит представила себе, как тот волочит Финеллу за руки к таинственной запертой двери, требуя немедленно её открыть. Почему капитану необходимо было попасть в чулан, где хранились швабры? Разве что там было что-то другое, а историю про швабры Бард придумал?
Тут Кит осенило. Она встала и направилась к кровати. Над ней висела схема музея, которую когда-то нарисовала её мама. Чтобы было удобнее смотреть, Кит залезла на кровать и поставила коленки на подушку.
Карта была очень красивой. Кит моментально по ней сориентировалась. Мама отметила на ней каждый камин, каждую дверь или окно, а у всех галерей были подписаны названия. Может, мама сама придумала эти названия? Одна галерея называлась «будуар» – должно быть, это была комната с кроватью с пологом. «Винтики», очевидно, относились к галерее с часами. Дальше был нарисован «музыкальный салон», за которым следовала выставка тростей, которая на карте называлась «коллекционной комнатой».
Кит поставила палец на интересующую её точку на карте. Бард говорил, что здесь находится чулан. Согласно карте, это был вовсе не он. За закрытой дверью были ещё две комнаты – «портретная галерея» и «летняя комната».
Через секунду Кит ворвалась в кухню.
– Бард, – спросила Кит, показывая ему карту в рамке, – почему ты сказал, что за запертой дверью в комнате с тростями находится чулан? Это же не так! Там ещё два выставочных зала. Они отмечены на маминой карте, вот.
Старик что-то мыл в раковине, стоя к ней спиной. Не оглядываясь, он буркнул: «Ты о чём?»
– На маминой карте нарисованы ещё две галереи за вот этой запертой дверью. Почему ты сказал мне, что там чулан?
– Я так сказал? Э-э-э… Наверное, думал о чём-то другом, отвлёкся… – ответил Бард, продолжая свои манипуляции.
Кит подумала, что звучало это неубедительно. Она ни на мгновение не поверила деду.
– Почему те галереи заперты? Можно мне их посмотреть?
– Нет, – отрезал Бард, ещё ниже наклоняясь над раковиной.
– Но я же ненадолго… Я только взглянуть хочу, нет ли там чего-нибудь такого… интересного.
Кит думала о капитане.
– Я сказал «нет»! – рявкнул Бард, со всей силы стукнув кулаками по маленькой полочке сбоку от раковины.
Кит немедленно замолчала. Но осознать свою вину она не успела, потому что в этот момент Бард обернулся.
– Ого! – воскликнула Кит от неожиданности. – Ты выглядишь… совершенно по-другому. Ты что, куда-то собрался?
Старик был при параде – надел пиджак, повязал галстук. Было заметно, что он только что старался отчистить грязь со своих старых башмаков.
– Эксли, – коротко ответил Бард. – У меня там есть кое-какое дело.
– Ага.
– Ты останешься здесь одна на пару часов. Можешь присмотреть за музеем.
– Я не могу этого сделать, – запротестовала Кит. – Нет, не оставляй меня здесь одну. Что, если… если что-нибудь случится?
– Ты что, думаешь, сюда заявится автобус с туристами, или что-то такое? – ехидно спросил Бард. – Не суетись. Никто сюда не ходит, тем более в дождь.
Но Кит беспокоилась не из-за возможных туристов.
– Мне недавно позвонили из совета, – объяснил старик, усаживаясь в кресло и натягивая ботинки. – Кто-то написал жалобу на музей. Угадай с трёх раз кто.
– Финн Скаддер, – выдохнула Кит.
– Мне предложили приехать поговорить. Очевидно, они хотят побеседовать лично, что бы это ни означало.
То, как прозвучали эти слова, Кит очень не понравилось. С болью в сердце она наблюдала, как старик поднимался с кресла.
– Ну, я подумал, что для такого случая я лучше приведу себя в порядок. Как я выгляжу?
Кит моргнула. Рубашка Барда была мятая и грязная, пиджак старый и потрёпанный, а нелепый галстук не подходил ни к одному, ни к другому. Кит сразу же подумала о рядах хрустящих выглаженных рубашек и парадных костюмов в гардеробе своего отца, и у неё комок подкатил к горлу.
– Ты выглядишь… по-настоящему шикарно, – сказала Кит.
Бард фыркнул.
– Не умеешь врать, да? Вот что я тебе скажу. Я повешу табличку «закрыто», пока меня нет. Это тебя успокоит.
Она была тронута таким вниманием, хотя и запертая входная дверь никоим образом не помогала ей чувствовать себя в безопасности.
Дедушка уехал. Кит стояла на кухне, прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам. Кроме тиканья часов в музее была полная тишина. Кит неожиданно сделала то, чего делать не собиралась: она вышла в коридор, ведущий в музей, и пошла в выставочные залы.
От волнения Кит постоянно озиралась, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь сзади.
Первая фигура, которую она увидела, была женщина в траурном платье. Та самая, которая плакала прошлой ночью. Крошечный носовой платок по-прежнему был в её руке, но теперь сжимавшие его пальцы стали безжизненными и холодными. Теперь это было всего лишь выцветшее платье и старый растрескавшийся манекен.
Кит отвернулась и пошла дальше. Она проходила комнату за комнатой, рассматривая выставленные костюмы. Но ни в одном из них не было и искры жизни. Кит пыталась махать им, звать их, но ничего не происходило. И чем больше Кит смотрела, тем больше она удивлялась их столь незначительному количеству. Где же были все остальные костюмы, которые она видела вчера ночью? Девушка с велосипедом, иннуит, балерина – где они? Ведь прошлой ночью их было так много!
Не только это беспокоило Кит. Она нигде не могла найти Финеллу. В «коллекционной комнате» не было никаких следов. Её не было и внизу, за ширмой в восточной комнате, где Кит впервые её увидела.
Бард вернулся часа через три. Услышав звуки приближающегося автомобиля, Кит вздохнула с облегчением и побежала вниз.
В ярости Бард вошёл в музей. Бросив две тяжёлые хозяйственные сумки на пол, он скрылся в библиотеке.
Обеспокоенная, Кит последовала за ним.
Зайдя в библиотеку, она сразу его увидела: Бард ещё раз изучал урон, нанесённый Финном Скаддером платью со шлейфом.
– Вот негодяй, – пробормотал Бард, глядя на порванный шлейф.
Стало ясно, что встреча прошла неудачно.
– Это Финн Скаддер написал жалобу, да? – осторожно спросила Кит.
Бард подошёл к шкафу и достал оттуда грязную запылённую простыню.
– Совет заявил, что они не имеют права разглашать имени, но, конечно, это он.
– Что случилось? – спросила Кит.
– Будет формальное расследование.
– Что это значит?
– Судя по всему, они собираются обсудить, как действовать, и затем сообщат решение. Но, я полагаю, они хотят приехать и всё тут осмотреть.
– И тогда?
Бард пожал плечами и сунул ей пыльную простыню.
– Разверни, пожалуйста. Вот и для тебя нашёлся случай сделать что-то полезное.
– Что ты делаешь?
– Надо убрать этот старый турнюр с глаз долой, вот что.
– Зачем?
– Посмотри, что с ней случилось. Нельзя оставлять старушку здесь в таком виде. Расстели эту пыльную тряпку рядом, и мы перетащим её на склад.
Кит молча повиновалась. Всё то время, что она помогала Барду тащить костюм из галереи в зал, она не переставала думать, что дама со шлейфом сказала бы о таком грубом обращении.
Дальше пришлось волочить манекен вверх по лестнице, и это было ещё хуже.
– Извините, – в десятый раз сказала Кит манекену, который неуклюже стукался о ступеньки.
– С кем это ты разговариваешь? – пропыхтел Бард. – Выглядит так, будто ты извиняешься перед дурацким манекеном.
Кит быстро поменяла тему разговора.
– Куда мы идём?
Бард ткнул пальцем в винтовую лестницу, которая вела в швейную мастерскую. Кит подумала, что он шутит. Потом она вспомнила про дверь с надписью «Склад костюмов», мимо которой она вчера проходила, и поняла, что он говорил серьёзно.
Винтовая лестница была слишком узкой, и широкий турнюр постоянно застревал. Наконец они дотащили костюм до склада. Бард толчком открыл дверь и втащил манекен внутрь.
Кит замерла на пороге. Помещение было буквально переполнено манекенами в исторических костюмах. Они стояли один на другом, и их хрупкие одежды из шёлка и атласа были измяты. Это был не просто склад, это было кладбище.
По крайней мере, одной тайной стало меньше. Теперь Кит знала, где находились все костюмы, которых не было в залах.
– Ого, – сказала она, показывая на платье, которого раньше не встречала, – это взаправдашнее?
– А, это… это старая мантуя, – сказал Бард. – Её носили при европейских дворах в восемнадцатом веке, чтобы хвалиться тонким материалом.
Костюм был из шёлка цвета слоновой кости. Хотя он был очень грязным, всё-таки был виден вышитый цветочный узор. Больше всего Кит поразил размер костюма. Юбка была такой длинной, что, казалось, под ней можно было спрятать обеденный стол. Кит даже не могла себе представить, как Бард притащил её сюда.