Ни… ничего незаконного, конечно же.
Хоть бы сесть предложил.
Инквизитор посмотрел на эсвешника. Молодой кудрявый парень, на рукавах шинели поблескивали нашивки — фасции с маленькими секирами. Ликтор, личный помощник инквизиторского чина.
— Люсьен, пройдите с господином Лемманом и принесите сюда его коллекцию.
Ликтор щелкнул каблуками и вышел вместе со стариком.
— Бьянка Луиза Венарди.
Лео глубоко вздохнул и с силой потер лицо ладонями. Остаток вечера обещал быть очень, очень долгим.
Глава 3
Солнце давно зашло, стемнело. За окном сыпал мокрый снег с дождем, расчерчивая косой сеткой конус желтоватого света над будкой сторожа.
Глухую стену казармы напротив школы не освещало ни одно окно — на эту сторону выходили только темные слуховые под самой крышей. Из форточки дуло. Противно подвывал на улице ветер, а в кабинете директора примерно с такими же интонациями, только в более низком регистре, рыдала Бьянка Луиза Венарди.
Каталунский выходец и квестор-дознаватель Инквизиции мрачно смотрел ей в переносицу и, очевидно, отчаянно жалел, что вообще переступил порог школы. Лео понимал его чувства, потому что Лу концертировала уже больше часа и останавливаться не собиралась. Домой ему сегодня опять не попасть.
— А еще-о-о! Еще, святой отец!
— Я не рукоположен, — в сотый раз терпеливо повторил инквизитор. На Лу это заявление в сотый раз не произвело никакого впечатления.
— А еще-о! Еще я Галке… То есть Эмери Райфеллу, дала одну карточку, и велела чтоб он в церковь прокрался и в библию падре Кресенте подложил!
— Какую карточку? — безнадежно спросил де Лерида.
— Даму пи-и-ик!
— С какой целью?
— У нас был клу-у-б! Чтоб по вечерам истории рассказывать! Я веду, а все по очереди говорят, что они делают… ну, то есть не они, а их герои… Так поиграть много кто хотит… хочет, и мы ввели испы… испытания. А Галка с Рыжим дружит, а Рыжий га-а-ад! Поэтому я ему дала задание посложнее, чтоб не мог исполнить.
— А он все-таки исполнил?
— Да! Я думала, ему слабо-о-о.
— Давайте вернемся к артефакту. Вы утверждаете, что он лежал на столе у… — тут инквизитор заглянул в бумаги, — у Рональда Далтона?
— Ну да… лежал, — протянула девочка, однако в ее голосе Лео расслышал некоторую неуверенность.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее. Итак, вы прятались в подсобке около физкультурного зала. Как долго?
— Пока у-урок шел.
— Дверь была закрыта?
— Да-а. А на столе лежало…
— Там есть артефактное или иное освещение?
— Ну… нет. Темно. Лампа в шкафу заперта.
— То есть видеть вы ничего не могли?
Лу пару раз моргнула.
— Он же светился, — сказала она, — камешки светились, и сам будто… ну, сиял.
— Значит, вы вошли в темную подсобку, закрыли за собой дверь и увидели на столе браслет. Он просто лежал на столе?
— Ну… да.
— «Ну» — это значит, не просто лежал?
— Ну… он бумажкой был прикрыт.
Лу забыла про рыдания и явно начала изворачиваться.
— Бумажкой. И что это была за бумажка?
— Я… не рассмотрела. Святой отец!..
— Опишите, пожалуйста, как выглядит подсобка.
— Ну… она такая маленькая, без окна, у дальней стены стол стоит, за которым Мор… господин Далтон сидел иногда. Тогда лампу из шкафа доставал, если надо было писать. Там такие шкафы с мячами и фл… флажками. И с кубками. Только кубков мало, потому что мы никогда ничего не выигрываем. А не выигрываем, потому что…
Тут я и умру под утро, и буду лежать за столом весь обледеневший.
— Сосредоточьтесь на предмете нашей беседы, пожалуйста. Где находился господин Далтон, пока вы были в подсобке?
— Так на уроке же. Я ведь говорила. Он был в спортзале, на уроке, а я не пошла, я… ну… приболела.
— Почему не обратились к медсестре?
Лу залилась краской.
— А она… она говорит, ничего такого… чтобы увиливать. Мол, все пашут, и ты паши…
Инквизитор помолчал, бросил взгляд на Лео. Тот подпирал голову рукой, устало привалившись к стене. На директорском столе стояла коробка с жалкой коллекцией Леммана, которая не представляла никакой угрозы и разочаровала дознавателя своим содержимым. Рядом — рисунок Лу с изображением браслета-артефакта.
— Господин Грис, вы тоже сосредоточьтесь, пожалуйста. Спать нужно ночью.
А сейчас что, по-твоему, чучело ты каталунское!
— Прошу прощения. — Лео встряхнулся и застучал по клавишам.
— Почему вы не пошли на урок, Бьянка Луиза, я понял, — продолжал инквизитор, — но почему выбрали подсобку физкультурника?
— А в раздевалке оставаться нельзя: раздевалку запирают, и из нее выход прямо в зал. — Лу не поднимала глаз. — И в коридоре нельзя: сразу к директору потащат, если кто увидит. Вот я и пошла в подсобку. Перед концом урока вышла бы, никто бы не заметил. Из подсобки слышно, что в зале происходит.
— Понятно. Так вы вошли, и что?
— Там стол такой большой, старый. С такими тумбами. Я ведь уже показывала господину инспектору! Он на столе смотрел и ящики велел вскрыть, только там пусто.
Инквизитор задумчиво покрутил в пальцах самописку.
— Странно, — сказал он, — почему это господин Далтон оставил столь дорогой предмет в незапертом помещении лежащим прямо на столе.
— Так он был бумажкой прикрыт.
— Ах да, бумажкой. А как вы разглядели его под бумажкой?
— Так он светился.
— Странно, что господин Далтон прикрыл светящийся предмет бумажкой и оставил незапертую дверь. Вам не кажется, что здесь что-то не так? Предмет дорогой, драгоценный, вы сами сказали. И вдруг лежит посередине стола, прикрытый бумажкой.
Лу дернула плечом, упорно рассматривая пол.
— Кто угодно может войти и забрать браслет, — гнул свое инквизитор. — Тем более что не видно из зала. Просто взять его со стола, из-под бумажки, и положить в карман. Украсть. Никто бы не заметил. Господин Далтон бы ни за что не догадался, кто это сделал.
Ага. И умирать ему тогда совершенно не нужно было бы.
— Я не крала браслет, святой отец! — Лу вскочила со стула и кинулась к директорскому столу. — Господь свидетель, не крала! На Библии поклянусь, даже… даже в мыслях не было… святой отец, прими-ите и-и-испо-ве-е-едь!
Из глаз снова брызнули слезы, Лу повалилась бы на колени, но массивный стол мешал добраться до инквизитора.
— Не могу, Бьянка Луиза. — Терпению каталунца можно было позавидовать. Он налил из графина воды и протянул девушке стакан. — Я не рукоположен. Но я верю, что вы не крали браслет. Выпейте, пожалуйста, успокойтесь. Я вас ни в чем не обвиняю. Однако о чем-то вы умалчиваете, Бьянка. Пожалуйста, соберитесь и расскажите, как все происходило на самом деле. Дверь в подсобку была заперта?
Лу глотнула воды, стуча зубами о стакан, отдышалась. Утерлась рукавом.
— Сядьте, Бьянка. Не бойтесь ничего. Рассказывайте.
— Заперта. — Она села, не поднимая глаз. — Вообще, Мордач… господин Далтон ее не закрывает, а тут запер… но мне куда податься? Я это… открыла.
— У вас был ключ?
Она мотнула головой.
— Шпильки… одолжила у Цыпы. То есть у Анны Леоноры. Только она не знает, что я у нее одолжила… Фоули велел карманы выворачивать и отмычку отобрал, когда в карцер сунули. У меня проволочка такая была, подвал отпирать. Мы там на трубе грелись и в истории играли. А потом, ну…
— Какие удивительные у вас навыки, Бьянка.
— В нашем районе у всех такие навыки, свя… господин инквизитор. — Девушка пожала плечами.
— Итак, вы открыли подсобку, и что?
— И вошла. Там темно, но я помню, где что стоит. Там один стул только, у стола. Я на него села. Ну и сидела-сидела… а потом…
— Что потом?
— Так темно… и я вижу — что-то синенькое светится. Не поняла сперва, откуда. А это… сквозь замочную скважину в ящике стола. Ну я…
— Воспользовались шпильками?
— Да-а… а там он лежит, браслет этот. И светится. Такой красивый!
— Вы брали его в руки? Надевали?
— Да… у него нет замочка, он так чуть раздвигается, можно руку засунуть. И на руке уже обратно сжимается, крепко сидит.
— Ничего не почувствовали? Когда надевали?
— Почувствовала, святой… господин инквизитор! Он… он знаете какой? Вот смотришь на него — а в голове словно кто-то нежным голосом шепчет… слов не разобрать, но словно уговаривает себе оставить. И весь мерцает красиво, переливается. Но я его обратно положила. То есть… хотела положить…
— И что вам помешало?
Личико Лу сморщилось, Лео подумал, что она опять заплачет, но нет. Она вдохнула-выдохнула и сказала:
— Мордач… в смысле, господин Далтон. Пришел.
— И обнаружил вас с браслетом?
Она кивнула.
— Прям посреди урока пришел. Он сразу понял, что… Я думала, он меня убьет. А он так спокойно дверь запер, достал лампу и включил. И смотрит. — Лу помолчала, облизнула губы. — А потом говорит: «Закричишь — заявлю, что ты воровка».
— Хм. — Инквизитор нахмурился и потрогал гривну у себя на шее. — Бьянка Луиза, если вам трудно рассказывать, я попрошу господина Гриса выйти.
— Нет, — она мельком взглянула на Лео, — не трудно. Мне стыдится нечего. Я браслета не крала, а господин Далтон… ну он думал, что я в углу, деваться мне некуда, а я не принцесса на горошине. У меня это… навыки. Коленом — куда надо, на стол запрыгнула — и бежать. Щеколду сорвала просто. — Лу покрутила в пальцах пустой стакан. — Думала, он настучит директору… что воровка и прогульщица… А он вон как…
— Понятно, — покивал инквизитор. — Спасибо. Кое-что прояснилось. Небольшое уточнение, и я вас отпущу, Бьянка. Вы сказали — артефакт будто бы уговаривал оставить себя у вас, так? Вы чувствовали желание забрать браслет себе?
— Чувствовала. Только не собиралась оставлять. Я его уже сняла, когда Мордач вошел.
— Насколько сильное желание было?
— Да уж сильное!
— Но вы его побороли. Сможете объяснить, как?
— Ну как же… нехорошо же это. Я ведь… — Она отвела глаза, но продолжила решительно: — Я ведь уже скрыла у падре Кресенте на исповеди. Про карточку и про то, что Галку в церковь подсылала, чтоб он вещи падре трогал. Если бы я браслет взяла — это бы воровство получилось, грех. Что, опять врать на исповеди? Я и так измучилась из-за карточки. Как мне падре в глаза смотреть? Нет уж, помилуйте. — Ресницы у Лу вновь намокли, она закинула голову и уставилась в потолок. Сглотнула и закончила хрипло: — Если вы не хочете меня исповедовать, господин инквизитор, так я к падре схожу, — и совсем упавшим шепотом, — хоть и стыдно-о-о…