У ребенка негрито большое расстояние между глазами, весьма характерный нос «пипочкой» и своеобразная негритянская конструкция лица, небольшой округлый подбородок. Его также роднят с «настоящими» неграми, проживающими в Африке, темная кожа и курчавые волосы.
Мы можем сравнить лицо этого ребенка негрито с лицом ребенка, принадлежащего к негрской расе и проживающего в Центральной Африке (рис. 5). И в самом деле, сходство довольно-таки разительное. Отличие состоит в более округлом лице ребенка негрито и «меланезийском налете». Взрослые представители негрито и негров в большей степени отличаются друг от друга. Это может свидетельствовать в пользу того, что исходный тип у негров и негрито был единый. Таким образом, надо признать, что негры некогда проживали и в Центральной Азии, и Юго-Восточной Азии, и в Индонезии, и в Меланезии. Не по воздуху же предки негрито переправились в Меланезию и на Филиппины?
Маленький рост негрито можно объяснить островной изоляцией и внутригрупповым скрещиванием.
Что касается андаманских негритосов, проживающих на довольно-таки большом расстоянии от Меланезии, то полагают, что их предки были выходцами из Азии. Андаманские негритосы, оказавшись в островной изоляции, сильно деградировали. До недавнего времени они ходили совершено голые, пугались, как дикие звери, извержений вулканов. Они практически по сей день не используют орудий труда, позабыли цивилизацию и стали промышлять собирательством, разучились разводить огонь и стали вялить на солнце тушки убитых или найденных мертвых зверей и птиц. Зато андаманские негритосы с ловкостью обезьян научились карабкаться по деревьям, когда в XIX веке за ними охотились белые колонисты, дабы отловить их и продать в рабство. Они целыми днями не спускались деревьев и убегали от своих преследователей, ловко прыгая с дерева на дерево при помощи лиан и свитых ими веревок.
Рис. 28
Если мы всмотримся в лицо ребенка негрито (рис. 28), прикрыв правую часть его лица, то заметим, что в левой проявляется то ли «воинственный дух», то ли большой испуг, то ли и то и другое вместе. Чего здесь больше у ребенка, как-то и не различишь. Однако глаз, очевидно, слишком широко раскрыт – «вытаращен», как будто ребенок столкнулся с чем-то совершенно неожиданным. Эта эмоциональная реакция роднит его с веддоидами, проживающими ныне на юге Индостана и на Шри-Ланке. Известно, что веддоиды могут быть довольно агрессивными.
Правая часть лица ребенка выглядит спокойней, но и здесь присутствует удивление. В целом его лицо похоже на некоего древнего божка, выделанного из дерева, коему поклонялись некоторые островные жители в Меланезии.
Весьма любопытно, что отдельные родовые группы, проживающие ныне на острове Фиджи и на других островах Меланезии, вели свою родословную от тотемного предка, изготовленного из специального дерева «ву» (предок). Этот предок, установленный на специальном почетном месте в деревне, обладал магической силой и мог воздействовать бесконтактно на членов своей родовой группы. Считалось, что это божество, вырезанное из священного дерева, обладает магической силой «мана». И эта сила позволяет событиям происходить (случаться) именно так, как пожелает этого предок. Принося предку жертвы и воздаяния, можно умилостивить его и «уговорить» изменить ход событий в желательное для просящего русло. При этом магическая сила мана только росла. При этом считалось, что реальные предки, уходя в мир иной, инкарнировали в священные деревья «ву», из которых и вырезались впоследствии изображения божества. Другие умершие предки, чья земная деятельность не позволяла им воплощаться в деревья «ву», перевоплощались в рыб, птиц, определенные травы. У этих рыб, птиц и трав также можно было просить содействия в том или ином предприятии. Их не разрешалось убивать и срывать. Таким образом, у островных жителей мы видим в общем-то основу ведийской религии – принцип реинкарнации. Трудно сказать, было ли это заимствование от арийских переселенцев с севера, либо являлось частью самостоятельного древнего культа. Не исключено, что идея реинкарнации была распространена и среди древних веддоидов – жителей Индостана задолго до того момента, как племена ариев вторглись в Юго-Восточную Азию.
Странные культы папуасов
Вот перед нами еще один тип меланезийцев, имеющий более европейские черты лица, чем это имеет место у «негроидных» негрито (рис. 29). Если мы прикроем правую сторону лица этого мальчика, то на левой стороне лица увидим удовольствие и отпечатавшуюся хитрость. С чем связана эта «хитрость», нам неведомо. Быть может, в жилах этого мальчика течет и индоарийская кровь. Арии продолжили свое продвижение на Юго-восток и после завоевания Индии. Судя по всему, они проникли и на острова Меланезии.
Рис. 29
Если мы прикроем левую сторону его лица, то увидим на правой в большей степени проявленный тип аборигена с «простоватым» и даже в чем-то отталкивающим выражением лица. О диковатых, свирепых наклонностях свидетельствуют большой рот и оттопыренная нижняя губа. Очевидно, «хитрость» этого мальчика заключается в том, что он демонстрирует фотографу свою «арийскую» европеоидную часть лица, которая более востребована, а аборигенскую, «откровенно плотскую», предпочитает скрывать.
Вот перед нами житель Папуа Новой Гвинеи папуас (рис. 30). У него мощные надбровные дуги, низкое переносье, и в общем характерный для папуасов нос с выпуклой спинкой и опущенным кончиком; большой рот с крупными зубами. Если мы прикроем правую часть лица и рассмотрим левую, то обнаружим в целом искреннее удовольствие от жизни, а также, как говорится, незатейливость натуры. Единственное, что выдает в этом человеке натуру не такую уж простую, как это может показаться на первый взгляд, – это «хитрый глаз».
Рис. 30
Если мы прикроем левую часть лица и взглянем на правую, то тут же мы найдем подтверждение хитрости характера. Перед нами большой хитрец, склонный улыбаться лучезарно и даже более того, но при этом преследующий какую-то свою выгоду. Как-то вспоминается, глядя на эту половинку лица, что у папуасов, как и у некоторых островитян Океании, был некогда распространен ритуальный каннибализм, от которого они, слава богу, избавились, научившись в ритуальных целях поглощать свиней.
У папуасов и по сей день сохранились символические, имитационные и ритуальные действия, танцы, пантомимы, ритуальные маски, одежда, украшения, музыкальные инструменты, краски, орнамент, скульптура, что привлекает к папуасам многочисленных туристов. Выглядит все это довольно празднично, однако содержание этого весьма трудно истолковать однозначно.
У папуасов довольно распространены образы «великих матерей» – первых женщин, которые были всегда и которые дали начало их дема. Ряду персонажей свойственна дуальная природа. Так, прародитель Угатаме – одновременно солнце и луна, мужчина и женщина. Особую роль в мифологии занимают герои, вступающие в кровосмесительную связь с чудесными предками. Так, у племен вагава мальчик-солнце – сын земной женщины и отца-рыбы. В космогонических мифах народности хули солнце-брат и луна-сестра вступают в инцестуальные отношения и, убоявшись своей противоестественной связи, поднимаются на небо. На небо уходят и некоторые предводители племен, вступившие в конфликт со своим окружением. Прямой путь на небо – это высокое дерево, воспринимаемое как лестница в небо.
Однако иногда люди покидают землян, отправляясь в подземный мир, через особую дыру в земле, иногда через водоемы и болота.
Люди появляются на свет в результате брака брата и сестры, но они «недоделаны», чтобы их «доделать», требуется пройти обряд инициации. Иногда первое поколение людей появляется из червей, размножающихся в теле убитого кенгуру. Однако эти люди-личинки, или люди-черви, только выглядят как люди, но им требуется пройти особые ритуалы, чтобы стать «настоящими» людьми и вобрать в себя знания и опыт своих предшественников.
У некоторых племен «хозяевами» земли являются многоголовые змеи. Рассказывают истории, как женщины становятся их пленниками и после этого рожают людей, не похожих ни на кого на свете. Изображения предков, изготовленные из священного дерева, а также нарисованные их портреты представляют собой обязательный атрибут мужских и церемониальных домов.
В некоторых мифах объясняется, почему не следует заниматься каннибализмом. Из чего можно заключить, что каннибализм имел место в прошлом. Некоторые исследователи отмечают, что каннибализм возник у папуасов не сам по себе, скажем, от нехватки пищи, а имел ритуальные формы. Жрецы культа насаждали каннибализм, который был связан с мистическими воззрениями. Так, считалось, что если кому-то удастся «скушать» мозг, сердце или печень своего врага, то он станет таким же мощным, умным как враг, и воспримет его положительные качества. Поэтому врагов себе в диету выбирали из лучшего состава. Мы все помним печальную участь Кука, который приглянулся островитянам. Когда матросы выменяли труп Кука, то островитяне выдали им две корзины с мясом – это было тело Кука, приготовленное для дальнейшего поглощения. Не так давно в лесах Новой Гвинеи пропали два белых миссионера. К сожалению, они были уже съедены, удалось лишь обнаружить их кости. Известный антрополог Рокфеллер из знаменитой семьи также стал жертвой каннибалов. Жрецы показывали его европейский череп, висевший на священной пальме. Однако сегодня европейцы, чтобы не искушать судьбу, и сами не желают посещать дикие районы, в которых все еще иногда встречается каннибализм.
«Страна веддов» похожа на гетто
Веддоидная малая раса распространена на островах Индонезии, на Шри-Ланке и в Южной Индии. Как считают некоторые антропологи, она представляет собой некоторый уменьшенный (грацильный) вариант австралоидов. У веддов все миниатюрное – и лицо, и голова, и туловище. У них умеренно темная кожа, волнистые волосы, средняя толщина губ, имеется весьма заметный прогнатизм. Нос в крыльях, быть может, немного уже, чем у австралоидов, переносье низкое. Третичный волосяной покров слабый, рост средний и ниже среднего, иногда эту расу объединяют с австралоидной в одну большую расу. В былые времена данный тип был распространен гораздо шире. Так называемые «австралоидные особенности» сегодня фиксируются вплоть до 30 градусов северной широты.