.
Сглатываю.
— Дело дрянь.
Тогда босс одаривает меня плутовским оскалом. Коварно смотрит, до мурашек.
— Нет, если вы согласитесь подыграть мне.
Тотчас вскакиваю из кресла, но он одним движением руки возвращает меня на место.
— Я? Да вы издеваетесь? — шиплю, жестикулируя руками. — Еще и дочь мою хотите впутать в этот каламбур?
— Именно так, — дьявольски ухмыльнувшись, он складывает руки на груди и спешит напомнить о моей никчемности: — Юлия Андреевна, у вас за плечами брак. Пускай для вас он оказался неудачным, но вы знаете как нужно себя вести.
— А вы? — злюсь я, ведь ему удалось уколоть меня. — Что вы знаете о браке?
— Ничего толкового, но я просчитал всевозможные ходы, проанализировал отношения своих родных и близких. Я примерно представляю, что от меня ждет мой отец, — он возвращается к столу, выдвигает ящик, а затем кладет возле меня два листа. — С утра я составил договор, в котором нанимаю вас и Алису на должность своей фиктивной жены и дочери, и единственное, о чем я вас прошу — это о неразглашении. Обратите внимание на четвертый пункт. Вам же нужна квартира. Этих денег хватит на приличную однушку.
— Что? Я не выйду за вас! С какой стати?
Влад быстро отвечает:
— И не нужно. Я разберусь с этим вопросом без вашего "Согласна", сказанного у алтаря.
Поумерив свой пыл, я вчитываюсь в, так называемый, договор о неразглашении. Пробегаюсь по всем пунктам, касающихся фиктивного брака, а, когда дохожу до четвертого, у меня буквально отвисает челюсть.
Вашу мамашу!
Это же огромные деньжища. Да я столько за два года не заработаю, даже если буду впахивать с утра до ночи.
"Эх, Владик, если б ты только знал, о чем просишь.
Никакая мы не фиктивная семья.
Если бы ты не сбежал от меня и не ушел с головой в бизнес... Если б был чуть внимательней, то не нужно было бы сейчас изобретать велосипед.
Твоя семья находится у тебя перед глазами вот уже четыре года".
— Вы не понимаете, — кое-как проговариваю из-за подступивших к горлу слез, — Алиса она...
Я уже была готова сознаться, что ему не нужно притворяться отцом, но он безжалостно перебивает меня:
— Всего на пару дней. Прошу, избавьте меня от него, — его голос сходит на шепот, он умоляюще смотрит мне прямо в глаза. — Он же как прилипшая жвачка. Вздохнуть мне не даст, не отлипнет.
Зябко передернув плечами, я встаю в позу.
— Извините, что я говорю, когда вы перебиваете, но нет. Я на такое не пойду. У меня своих проблем предостаточно!
Тогда он берет мою руку в свою. Я вздрагиваю, почувствовав, как тысячи иголок вонзились в кожу ровно в то место, куда приходится прикосновение.
Влад вперяется в меня немигающим взглядом, обездвиживает полостью. Мысленно он давит на меня. Я ощущаю эти напряженные импульсы в области груди, пока он не отпускает мою руку, чтобы взять со стола ручку. Он вкладывает ее в мою ладонь и указывает на поле, где нужно расписаться.
— Соглашайтесь, — просит он с заискивающей улыбкой.
Для него это всего лишь игра, а для меня нечто большее.
— Отец не задержится надолго. Пока он будет здесь, вы с Алисой поживете у меня, а как только все закончится, вы обзаведетесь собственной квартирой.
— А что потом? Всякий раз, когда ваш отец захочет повидаться с внучкой, нам нужно будет играть с вами в счастливую семью?
— Уверяю, он больше не вернется. Болезнь смертельная, а познакомиться со снохой и внучкой — последняя его воля.
С одной стороны — это дикость несусветная — обрекать себя и дочь на такое испытание.
А вдруг мне понравится? Что, если я вживусь в роль его жены настолько, что позабуду о том, что это всего лишь игра?
Я боюсь не Влада, не его отца. Я боюсь себя, и то, что может проснуться внутри меня от долгой спячки... Чувства.
Но, с другой стороны, когда я еще смогу заработать на собственное жилье?
Плевала я на чувства. Я научилась их укрощать.
Поразмыслив еще пару минут, я ставлю подпись напротив своего имени и отодвигаю от себя этот ужасный договор.
Босс заметно расцветает, а я с каждым вздохом только увядаю.
— Почему именно мы с Алисой?
В глубине души я надеюсь, что в его выборе есть какой-то скрытый смысл. Может, он догадался?
— Вы были первыми, кто пришел мне на ум, — своим шаблонным ответом он спускает меня с небес на землю, а через паузу добавляет: — Из нас выйдет образцовая семья. Ты не пожалеешь.
"Ты"...
Как давно я не слышала ничего подобного от него.
От того и обидней вдвойне.
Прежде чем выйти из душного кабинета, я решаю оставить последнее слово за собой:
— Это жестоко с вашей стороны, но что ни сделаешь ради дорогого человека, правда? Я уточню у Алисы, но если она не захочет, вам придется искать замену.
— В этом нет необходимости. Только что я встретил ее на парковке и уже поговорил с ней, — кичливо произносит, заставляя замереть в проеме. — Она согласна на все условия.
От такой наглости я громко ахаю.
Влад гордой походкой вышагивает ко мне. Он вновь нарушает мое личное пространство. Сбивает дыхание, дотронувшись своей рукой до моей ладони, державшей дверную ручку.
— В отличие от вас Алису не пришлось долго уговаривать. Ваша дочь очень сговорчива в этом плане.
Она же еще ребенок, осел!
В мыслях я уже высказала этому наглецу все, чего он заслуживает, а на деле лишь стряхиваю его руку со своей и натянуто улыбаюсь.
— Раз так, то нам надо будет взвесить все риски и установить правила.
— Тогда, не будем тянуть время.
Моргаю в недоумении.
— В смысле?
— Вы переезжаете ко мне уже сегодня. Нам нужно время, чтобы все хорошенечко обдумать, поэтому будьте готовы уже через час.
Влад подмигивает и прикрывает за мной дверь, намекая на то, что разговор исчерпан.
Ох, чую добром это не кончится...
5. Папайя!
На парковке для клиентов салона Настя встречает меня с уже привычным гонором:
— Юль, колись, ты мне что-то недоговариваешь?
— Ты о чем вообще?
Я туговато соображаю. Думала, свежий воздух поможет мне собраться с мыслями, но фиг там. Стало только хуже.
После разговора с генеральным разжиженный мозг включил режим автопилота. Ноги сами волокли меня, что я не помню, как выбралась на улицу.
— Ты в курсе, что этот твой Владик-лимонадик минут пять назад подошел к нам ни с того ни с сего? — подруга жужжит прямо в ухо, больно хватанув меня за предплечье.
— Вообще-то не к нам, а ко мне! Морковыч хотел поговорить со мной, — деловито поправляет ее голос Алиски, а самой дочери я почему-то не вижу.
Рядом с нами стоит полутораметровый плюшевый медведь с бантом на шее цвета спелой тыквы.
В испуге я даже отпрыгиваю от этого мохнатого монстра и зажмуриваюсь, подумав, что на фоне стресса, у меня возникли глюки. Лишь встряхнув головой и хорошенечко присмотревшись, я замечаю, что дочь обнимает игрушку, которая больше и шире ее раза в два. Счастливая. Светится вся, ослепляя лучезарной улыбкой похлеще солнца, а взгляд такой хитрющий, словно замышляет заговор.
Тем временем подружка моя метает громы и молнии, которые рикошетят прямо в меня.
— Он случайно не того? — спрашивает она, складывая руки на груди.
— Кого? — моргаю я.
Она наклоняется ко мне и сквозь зубы тихо проговаривает:
— Не извращенец ли он часом?
Через все тело словно электрический разряд пропустили. Звездануло так, что я отшатываюсь от Насти и обалдело выкатываю глаза на нее.
— Ты с ума совсем сошла!? — пискнув, я кручу у виска и отмахиваюсь от нее, как от мухи надоедливой. — Как тебе в голову могло такое прийти?
Настя фыркает и руками разводит в стороны.
— А откуда мне знать? Я только на минутку отвлеклась на звонок, а потом смотрю, Алиска уже с Владом у его машины трется и косолапого принимает. Шушукались они минуты две, но твоя вредная дочь ни в какую не сознается что он ей говорил!
— Потому что я пообещала дяде Владу, что это останется между нами! Это тайна! — официальным тоном произносит Алиса, крепче стискивая руками игрушку.
На такую реплику Настя задирает вверх голову и заходится смехом на всю округу.
— Дядя? Алиса, никакой он тебе не дядя! Это же твой пап...
Я на рефлексе вскидываю руку. Стремглав бросаюсь на подругу, едва ли не выпрыгивая из своих туфель, и суетливо припечатываю к ее неконтролируемому рту свою ладонь, пока она не сболтнула ничего лишнего, а потом как подбитая курица отчаянно выкрикиваю:
— Паа-а-пайя!
— Папайя? Дядя Влад папайя? — нахмурившись, дочь зыркает на нас снизу вверх как на умалишенных, чем вводит в ступор.
Натянуто улыбнувшись, я не придумываю ничего лучше, чем забрать у нее плюшевую игрушку, которая оказывается к тому же еще и тяжелой.
Нашел чем уважить мою дочь... С козырей сразу пошел.
— Нет! Эм-м.. назовем мишку "Папайей"! У него и бант в цвет! Правда же классно? — кое-как выкрутившись, я взваливаю медведя на плечо, бросаю сердитый взгляд на пришибленную Настю и сквозь зубы цежу: — А с тобой я потом поговорю!
— Мама, ну какая папайя? Это ж цвет морковки! — Лисичка делает мне замечание, указав на бантик. — "Морковычем" и назовем! В честь дяди Влада!
Я скоро свихнусь, вне всяких сомнений...
Я не рассказала Насте о сути нашего с Владом соглашения.
Лучше ей не знать всех подробностей, иначе та порвет моего босса на британский флаг, узнав, что нас теперь скрепляет договор. Я ограничилась лишь легендой о том, что он на добровольных началах решил оказать нам помощь с жильем. По факту так и получается — жилье взамен на просьбу.
В глазах моей подруги Влад значительно продвинулся в "рейтинге потенциальных отцов" для Алисы. Теперь он представляет собой благородного рыцаря в блестящих доспехах, а в моих же глазах он как был эгоистом, так эгоистом и остался. Как был чудаком на букву "м", им и остается по сей день...