Фиона тоже была около них.
– С тобой всё хорошо? Что произошло?
– Я не знаю. – Пенни повертела головой по сторонам, затем дёрнулась и сделалось как-то не по себе.
Сейчас, когда ей полегчало, стало некомфортно, что все глядят на неё очень внимательно. Для неё был лишь единственный способ превозмогать недуг – не обращать внимание и не думать о нём. Опять этот дурацкий приступ.
– Скорее всего, это бронхит, да, ещё пару дней назад меня продуло, когда стояла прохлада, как раз в конце июня. Вот результат. Не надо было одеваться налегке.
Папа бережно положил руки на плечи Пенни.
– Пенни, это не бронхит, ты и раньше так ужасно кашляла с приступами удушья, около месяца назад, забыла? Разве этот приступ напоминает тот?
Пенни покрылась мурашками. Сказать честно, приступы не проходили, она просто игнорировала их, пока стажировалась целый июнь, а сейчас успела привыкнуть к ним.
– Наверное, – Пенни помедлила. – А…
Мистеру Хилгарду этого было мало. Он погладил Пенни по голове и направился к телефону.
– Я в курсе, что ты терпеть не можешь докторов, но я всё-таки наберу доктора Франк и попрошу её осмотреть тебя. Не нравятся мне твои приступы.
– Блин, па, каникулы же…
Мистер Хилгард накрыл ладонью трубку телефона.
– Пенни, без обсуждений, иди собираться.
Пенни невнятно замычала, понимая, что толку от этого не будет. Кивнула Джей, задумчиво глядящей на них.
– Пошли хоть диск включим, пока я не уехала к доктору.
Джей посмотрела на диск таким взглядом, словно до этого ни разу его не видела, поставила упаковку молока на овальный стол.
Фиона отправилась следом за ними в коридор:
– Тебе лучше подождать тут, пока Пенни соберётся.
Джей не обернулась.
– Остынь, Фиона, – сказала она с пустым выражением лица.
– Я сказала, чтобы ты держалась на расстоянии от моей сестры, мерзавка.
Пенни едва мотнула головой и зашла к себе в спальню. Что стесняться то?
Джей такая же девушка, как и все. Ничем от других не отличается!
Ещё бы! – подумала Пенни мрачно и вынула из шифоньера юбку.
Надев её, продолжала мотать головой. Джей была лучшей подругой Пенни, а Пенни являлась её лучшей подругой, но она никак не демонстрировала того, что хочет быть ближе к ней. Изредка Пенни думала, что ошибается насчёт ориентации Джей, и та всё же предпочитает парней. Но она видела её еле видный флирт с девушками.
Когда-нибудь я раскрою ей глаза, – решила Пенни и открыла дверь перед ней.
Джей вошла и улыбнулась. Её изредка видели улыбающейся, но она улыбалась, правда, не часто.
– Прости за то, что случилось: этот приступ, доктора и прочее, – сказала Пенни.
– Не извиняйся, тебе нужно пойти к доктору. – Джей нежно посмотрела на Пенни. – Твой папа прав, твои приступы продолжаются чересчур долго. Ты неважно выглядишь, задыхаешься ночами, испытываешь боль в груди.
Пенни находилась в изумлении. Она же никому не говорила про то, что ночами ей становится хуже. Джей понимала её, просто понимала. Она, словно, читала мысли Пенни.
– Всего навсего я знаю тебя, Пенни. – Она косо взглянула на Пенни каким-то загадочным взором и достала диск из своей тёмной кожаной сумочки.
Пенни уселась на свою кровать и устремила глаза в противоположную стену.
– Что бы не вышло, надеюсь, папа не испортит мне два месяца отдыха, – произнесла Пенни. Потянувшись, она задумчиво поглядела на Джей. – Завидую тебе иногда. Жаль, у меня нет родителей, как твои. Мой папа постоянно переживает и следит за мной.
– Моим вообще наплевать на меня. Как думаешь, что из этого хуже? – тихим тоном ответила Джей.
– Твои не против, что ты живёшь не с ними.
– Ага, в их доме. Так дешевле, нежели нанимать охрану. – Джей покачала головой и внимательно рассмотрела диск, который ставила в отъехавший отсек музыкального центра. – Не наговаривай на своих родителей, милая, радуйся, что не одна живёшь.
Пенни подумала над этим, когда заиграл центр.
Им обеим нравилась транс-музыка. Джей любила ритмы транса, постоянные басы, как и Пенни. Благодаря музыке Пенни ощущала себя частью огромного мира. Джей она любила за то, что она совсем не похожа на других. Повернув голову, Пенни посмотрела на неё, пока ритмичные аккорды транса заполняли спальню. Пенни знала Джей лучше других, но ощущала, что в её душе имеются запертые для неё места. В ней была некая тайна, которая недоступна другим. Окружающие считали Джей высокомерной, холодной и безразличной, но они были не правы. Джей всего лишь другая.
Она отличалась от остальных учащихся в колледже. Временами Пенни казалось, что ещё чуть-чуть и она узнает её тайну, но отгадка постоянно ускользала от Пенни. Она чувствовала не единожды, что Джей готова поведать ей про себя, особенно когда они гоняли музыку вечерами или глядели на море.
Пенни постоянно мерещилось, что раскрой Джей ей душу, то это стало бы удивительным и прекрасным, нечто таким, если бы неожиданно она наткнулась на говорящую собаку. Сейчас Пенни глядела на Джей, на её прямой профиль и татуировку на правой щеке, в виде какого-то непонятного знака, на почти чёрные волосы с прямым пробором и неожиданно заметила, что она выглядит грустной.
– Джей, что такое? Что стряслось? Возможно, дома что или нет?
– Да что дома произойдёт то? – сказала она и улыбнулась одним ртом. Потом растерянно качнула тёмной головой, будто стараясь отогнать мрачные мысли. – Не переживай, Пенни. Всё нормально. Одна родственница обещала приехать, мерзкая особа. – Тут улыбка расплылась на всём её лице. – Я просто, возможно, переживаю за тебя, – сказала она.
Пенни едва не сказала: Если бы! , но успела сдержаться и проговорила каким-то чужим тоном:
– Действительно?
Джей неожиданно стала серьёзной. Улыбка сошла с лица, Пенни поняла внезапно, что они смотрят друг другу в глаза, и нет сейчас никаких барьеров между ними, всяких иллюзий. Они смотрели в глаза друг другу. Джей казалась взволнованной, невменяемой.
– Пенни…
– Что?.. – Пенни тяжело сглотнула.
Джей намерилась что-то сказать, когда внезапно встала и подошла к проигрывателю, убавив звук. Вернулась с непроницаемым взглядом.
– Знаешь, если бы у тебя была серьёзная болезнь, я бы сильно переживала, мы же подруги, да, для этого ведь нужны? – сказала она.
– Да. – Вздохнув, Пенни одарила её преданной улыбкой.
– Но ты, вроде, в норме, – сказала она, – всего-то надо подлечиться. Врач выпишет лекарства, может, уколы какие-нибудь большим шприцем, – издевательски добавила она.
– Замолчи! – закричала Пенни.
Джей знала, что Пенни страшится уколов.
– Твой папа идёт, – произнесла Джей и посмотрела на закрытую дверь.
Пенни всегда поражало, как Джей может настолько замечательно слышать через звуки музыки, полы в коридоре были застелены коврами, которые заглушали шаги. Спустя мгновения, дверь открылась, и мистер Хилгард вошёл в спальню.
– Всё нормально, милая, – сообщил он коротко. – Доктор Франк пригласила нас на приём сейчас. Прости, Джей, Пенни едет к доктору.
– Ладно, загляну позже.
Пенни согласно кивнула. Перспектива поехать к врачу ей не нравилась, но куда деваться? Она поплелась за отцом в гараж, села в авто, не смотря на Джей, которая показывала мимикой лица пациента, ждущего укол большой иглой.
***
Через час Пенни лежала на кушетке доктора Франк и смотрела в одну точку, пока она осмотривала её. Доктор Франк, высокая, худая, седая женщина, напоминала деревенскую знахарку, такую, которой полностью можно доверять.
– В груди болит? – спросила она.
– Ага, в сердце отдаёт. Возможно, меня просквозило на ветру или что другое.
Врач посмотрела её горло, послушала дыхание и пульс, затем неожиданно остановилась, изменившись в лице. Пенни поняла, что навряд ли её просквозило. Наверняка что-то похуже, что в корне изменит её жизнь.
– Я хотела бы отправить её на обследование, – это было всё, что сказала доктор Франк отцу Пенни.
Голос врача звучал задумчиво и сухо, Пенни начала паниковать. Чувства стали необъяснимыми, сковал страх, словно тьма открылась перед ней и грозила засосать во тьму.
– Для чего? – спросил врача её отец.
– Понимаете, – доктор Франк улыбнулась и сняла очки с носа, стуча дужкой по переносице, – чтобы убрать возможные варианты болезни. Пенни жалуется на боли в груди, распространяющиеся к голове и сердцу. И кожа у неё бледная, плохо кушает. Пульс сейчас низкий, что в её возрасте неприемлемо. С подобными симптомами бывают разные болезни, вот я и хочу сделать ей фюрографию, МРТ головного мозга и просканировать другие органы. После обследования станет понятно, что с ней.
Пенни перестала паниковать. Скорее всего, у неё обычный лёгочный бронхит или фарингит, только и всего. Что ещё там может быть?
Лёгкие отвечали за дыхание и Пенни это знала.
Она и в детстве болела такими простудами.
Доктор Франк продолжала рассказывать про лёгкие и всё, что с ними взаимосвязано, а мистер Хилгард кивал, словно понимал её.
Пенни не сказать, что до конца поняла слова врача, но тоже кивала.
– МРТ сделаете в соседней больнице, наш аппарат, к сожалению, сломан и пока что новый не доставили, – сказала доктор Франк, – а затем вернётесь обратно. Фюрографию сделаем тут и остальное тоже.
Отец Пенни кивал. Спокойный, уверенный, серьёзный. Прям Фиона. Прям Климентина.
Пенни ощутила себя значительной. Никто из её подруг не проходил в больнице обследование.
Они вышли из кабинета доктора Франк, папа поклал руку ей на плечо.
– Что ж, Пенни, будем делать теперь?
Пенни только заулыбалась, недавний страх исчезал.
– Наверное, положат в инфекционное отделение и замучают антибиотиками, – сказала Пенни, надеясь так повеселить отца.
– Надеюсь, – этого не случится, – ответил мистер Хилгард без всякой радости на лице.
***
Больница через дорогу представляла собой блёклое здание с большими окнами. Пенни в задумчивости глядела на витрину магазина, мимо которой они миновали. Там, за стеклом, стояли разные подарки в больших и маленьких коробках. Дверь магазина открылась и вышел парень, немного постарше Пенни, лет двадцати или больше. Он был хорошеньким, с симпатичным лицом. Его голову покрывала кепка, но было видно, что его голова лысая.