– Я должен был знать, я должен был вынудить её прийти раньше, я должен был, должен… – сипло твердил мистер Хилгард.
Послышался шум. Позабыв об осторожности, Пенни просунулась в дверную щель: отец стучал кулаками по столу. Климентина пыталась удержать его. Пенни отшатнулась от кабинета.
Боже, надо убегать скорее, не могу и не хочу всё это видеть и слышать!
Пенни шла по коридору. Как только ноги держали, непонятно. Обстановка была обычной.
Сумочка так и стояла на кресле возле окна. На полу паркет, над головой потолок. Ничего не поменялось. Почему? Почему не обрушились стены? Почему болтает телик в другой палате так мирно?
Я умру, – подумала Пенни.
Страшно не было. Она ощущала в себе какое-то удивление, всё растущее, сильнее поглощающее её.
Мысли роились беспорядочно, прерываясь этими словами:
Я умру. Моя вина, ведь я не пошла к доктору раньше. Я умру. Климентина ругалась, я не думала, что она настолько сильно любит меня. Я умру. – Мысли шевелились в голове. – Во мне что-то есть.
Пенни поклала ладони себе на грудь, потом оттопырила кофточку и посмотрела ниже. Кожа на груди была загорелой и гладкой. Боли Пенни не ощущала.
Я умру потому, что во мне что-то есть. Оно живёт внутри меня. Оно внутри моего тела. Я умру. Скоро. А когда именно? Они не говорили об этом. Мне нужно увидеть Джей.
Пенни ринулась к телефону молниеносно.
Набрав номер, она твердила:
– Прошу, ответь, ну же, ответь мне.
Призыв не сработал на сей раз. Гудки раздавались монотонно.
Включился автоответчик и Пенни проговорила:
– Джей, позвони мне в больницу.
Повесив трубку, она невидящими глазами смотрела на графин с водой, который стоял около стола.
Она приедет позднее, – думала Пенни, – и позвонит мне. Надо дождаться.
Пенни сама не знала, что заставило её ждать звонка от Джей. Надо держаться до её звонка.
Не думать больше о другом. Ждать. Джей скажет, что с ней будет и как теперь быть.
Дверь открылась. Пенни обернулась: в палату вошли отец с Климентиной. Девушка по их лицам поняла, что те плакали. У мистера Хилгарда глаза покраснели, как и у Климентины. Впридачу её макияж растёкся от слёз, а отец вдобавок выглядел помятым и бледным.
Боже, они что, намерены сообщить мне про это? Пускай лучше молчат, не говорят.
Пенни захотела убежать. Паника накрывала её.
Папа сказал:
– Милая, к тебе пришли подруги. Фиона позвонила им и рассказала, что ты в больнице. Они моментально приехали.
Это Джей, – подумала Пенни и нечто осчастливило её внутри.
Но среди подружек Джей не было. Явились одни друзья с колледжа.
Ладно, позвонит позднее. Не стоит думать об этом. Здесь столько людей, что невозможно про что-то думать. Так даже лучше.
Пенни удалось сидеть и болтать с подругами, а душа была от них далеко, но девушка отгоняла от себя мысли, волновавшие её сейчас сильнее прочего. Ни одна не догадалась, сколь серьёзно больна Пенни, даже Фиона, продемонстрировавшая сёстринскую любовь, нежная, внимательная. Девушки болтали о мелочах, дискотеках, катании на велосипеде, книжках, музыке. Это была прежняя жизнь, кончившаяся, казалось, лет сто назад.
Климентина тоже принимала участие в беседе и обращалась с падчерицей лучше, нежели когда встречалась с отцом. Когда подруги ушли, мачеха осталась. Она провела по голове Пенни чуть подрагивающей рукой.
Не знала бы я, что у меня страшная болезнь, – подумала Пенни, – то удивилась бы, что это мачеха так себя ведёт со мной не как всегда.
– Я сегодня заночую тут, – произнесла она. – Медсестра сообщила, что можно прилечь в приёмной. Думаю, может, стоить съездить домой и прихватить что-нибудь.
– Езжай, – сказала Пенни.
Больше одного слова выговорить она не могла, не выдав себя. Мачехе необходимо время побыть одной, успокоить нервы. Едва она ушла, зашла медсестра. Измерив Пенни давление с температурой, она покинула палату. Пенни осталась с другими пациентами. Уже стемнело.
Дверь палаты не закрывали на ночь и там виднелся тёмный коридор. Соседи по палате давно спали. В больнице стало тихо, только вделеке слышалась болтовня телевизора.
Пенни изнутри терзала боль: опухоль в груди не давала покоя. Девушка ощущала себя одинокой. Хуже было то, что Джей так и не позвонила. Как она могла? Разве не соображает, как нужна ей? Не думать о плохом.
Может, стоит поспать, забыться сном? Тогда ужасные мысли исчезнут. Она выключила лампочку возле тумбочки и сомкнула веки, когда неожиданно около затанцевали привидения в виде гробов и скелетов. И всё это происходило в бесконечной темноте.
Когда я умру, тут меня уже не будет. Где тогда я окажусь? Меня совсем не станет?
Небытьё… Оно хуже прочего. Пенни думала о смерти и не могла прекратить о ней думать.
Девушка теряла контроль над собой. Пенни сжирал ужас, вынуждая дрожать в поту под одеялом.
Я умру, я умру, я умру….
– Пенни…
Девушка раскрыла глаза и увидела фигуру в дверном проёме, но не сумела сообразить сначала, кто это. Пришла мысль, что Смерть явилась забрать её.
Девушка прошептала:
– Джей?
– Я не была уверена, что ты не спишь.
Пенни дотянулась до лампы, но Джей остановила её руку.
– Не стоит. Я тайно прошмыгнула через дежурных медсестёр, не хочу, чтобы меня вышвырнули из палаты.
Пенни стиснула руки на одеяле и тяжело сглотнула.
– Ладно, что ты пришла, – прошептала она, – я думала, не сумеешь.
Ей захотелось ринуться к ней в объятия и заплакать. Вместо этого она сидела на постели.
Сдерживая себя не из-за того, что ни разу пока не плакалась ей на грудь, – нечто в ней останавливало её. Пенни не понимала, почему боится её именно теперь. Из-за её позы?
Потому, что тьма мешает рассмотреть её лицо?
Одно она поняла точно, – то, что Джей неожиданно стала чужой ей. Джей оглядела спящих на соседних кроватях пациентов и поманила Пенни за собой. Они вышли в тёмный коридор. Свет исходил от окон напротив палат.
Пенни, словно лишилась связи с внешним миром. Единение с Джей было бы романтичным, если бы не странное чувство, словно она смотрит на чужака.
– Тебе известен результат биопсии, – полушёпотом сказала она.
– Отец не знает, что я в курсе, – шепнула Пенни.
Её поразило, что может настолько мирно обсуждать свою болезнь, ведь по правде она хотела орать и рыдать.
– Я подслушала разговор врачей, сказавших отцу… Джей, я больна раком. Прогноз неутешителен… Доктора сказали, опухоль развивается. Я…
Одно слово пульсировало в голове, но сказать это она не могла.
– Ты умрёшь, – продолжила Джей. Она сохраняла спокойствие и была собранной, отчуждённой. – Я нашла статьи в Интернете о раке лёгких, – проговорила Джей и повернулась к окну, глядя на ночную улицу, – это плохо. Там написано о страдании, сильном страдании.
– Джей… – Пенни чаще задышала.
– Изредка доктора делают операции для уменьшения страданий. Что бы теперь врачи ни делали тебе, они не спасут тебя. Только намучают тебя лучевой и химио-терапией, но это не поможет. Ты умрёшь. Наверное, к концу этого года.
– Джей… – промолвила еле Пенни.
– Это твой заключительный год.
– Боже, Джей!
Пенни зашатало и она прислонилась к стене.
– Почему ты это говоришь? Для чего?
Джей повернулась и резко схватила её руку, пальцы обхватили пластиковый браслет на запястье.
– Я хочу, чтобы ты знала: врачи не сумеют помочь тебе. – Её фраза была злой, натянутой. – Тебе ясно это?
– Ясно, – прошептала Пенни. Ощутила, как в голосе звучит истерика. – Ты пришла потому, что хотела сообщить это мне?
Пальцы Джей стиснули руку сильней, делая больно.
– Нет, Пенни, я могу помочь тебе. – Она перевела дыхание и повторила с нотками власти: – Я могу помочь тебе.
Пенни отдышалась и чуть успокоилась. Слёзы увлажнили глаза.
– Ты ничем не поможешь, – выдавила она, – никто не поможет.
– Тут ты не права. – Джей отпустила её запястье и опёрлась ладонью о подоконник. – Пенни, я должна сказать тебе нечто важное. Про себя…
– Джей!
Пенни не знала, что ещё сказать. Видно, Джей чокнулась. Если бы ситуация не была такой ужасной, Пенни ощутила бы себя польщённой: Джей сошла с ума…из-за неё. Джей настолько расстроена тем, что происходит с Пенни, что потеряла контроль над собой.
– Тебе вправду не безразлично? – спросила Пенни, усмехаясь, но больше было похоже на всхлип.
Она разместила руку поверх её ладони, которая до сих пор лежала на подоконнике. Джей рассмеялась тихо. Её ладонь высвободилась и сжала ладонь Пенни. Джей внимательно смотрела в её лицо.
– Ты не соображаешь, – её тон был напряжённым, хриплым. Она отвернулась к окну и добавила: – Ты считаешь, что много знаешь про меня. Есть кое-что такое, про что ты не знаешь.
Пенни ошеломилась; ей было невдомёк, зачем Джей говорит ей о себе, она же скоро умрёт.
Проявляя к подруге снисхождение, Пенни произнесла:
– Можешь говорить дальше. Я слушаю.
– Но ты навряд ли поверишь, я уж молчу о нарушении Закона.
– Какого?
– Я живу по другим законам, не по таким, какими живёшь ты. Законы людского мира для нас пусты, а свои Законы мы не может нарушать.
– Джей! – в страхе прошептала Пенни.
Она чокнулась, – решила Пенни.
– Не знаю, как тебе сказать. Ощущаю себя героиней ужастика. – Джей вздрогнула и, не поворачиваясь, сказала: – Это прозвучит бредово, но… Пенни, я вампирша.
Пенни замерла, как каменная глыба, потом неожиданно злобно ринулась к ней и ударила её по лицу.
– Мразь! – заорала она и принялась судорожно колотить её.
Глава 5
Джей перехватила руки подруги:
– Пенни…
– Мерзавка! Как ты могла? Соплячка, идиотка, эгоистка!..
– Успокойся! Не ори, услышат…
– Ну и пусть! Я в клинике и только что узнала о своей скорой смерти, а ты тут со мной дибильные розыгрыши проводишь. Не могу в это поверить. Это, по-твоему, смешно, да?