Когда машина взгромоздилась на песчаную отмель посередине русла, Света воскликнула:
– Постойте, давай сделаем фото! – Света восторженно смотрела из окна, как мимо них по течению несло небольшое дерево. Оно подскочило, ударилось о камень и раскололось надвое.
Водитель никак не отреагировал на ее слова, переключил передачу и двинулся навстречу следующему потоку.
Когда они достигли берега, первым из машины вывалился Юрий. Лицо позеленело. Он отбежал в сторону, и его вырвало.
Водитель курил недалеко от «буханки». Походники выходили на берег, облегченно выдыхая после сложной переправы.
Виктор что-то увлеченно записывал в блокнот.
Света, стоя у воды, снимала «Сменой» реку.
– Получается? – К ней подошел Евгений, самый старший в команде, лет сорока.
– Надеюсь! Никогда не видела такой мощи! – Девушка раскраснелась и мило ему улыбнулась. – А что с Юрием? Его ведь так зовут? – Она кивнула на бледного мужчину, который выходил из кустов.
Зое показалось, что скулы Евгения тоже чуть покраснели от Светиного кокетства. Но он быстро взял себя в руки. Все же он вдвое старше Светы. Очень приятный взрослый мужчина, правда, с застывшими опущенными уголками рта.
– Так. Ну, дык Юра не привык к таким видам. На переднем сиденье виды-то страшнее, чем у нас в салоне. Между ним и рекой только лобовое стекло. Вот и укачало. Это еще вода не полная. Сейчас прибывать начнет.
– Откуда вы знаете?
– Так всегда в горах. Ранним утром воды меньше, а потом снег на горах от солнца тает, и уровень воды поднимается, – говорил Евгений уверенно, и его печаль будто уходила, лицо оживало.
29 июня 1975 г., вечер
Второй день тряски вымотал их гораздо меньше. Группа прибыла на место еще до шести вечера. Встали на стоянку в седловине между сопками, почти между Толбачиком и Большой Удиной. Назавтра водитель обещал подбросить их чуть ближе к подножию горы. Сейчас там вставать лагерем не имело смысла – ни тебе видов, ни удобной дороги.
Черный сыпучий шлак шуршал под ногами туристов, лишь местами поросший низкой растительностью и покрытый пятнами серого и желтого лишайника.
Зоя выбралась из «буханки» и через пару шагов присела на землю. Красота шлакового поля буквально перенесла их в другой мир. Они стояли на черной-черной сопке, полностью состоящей из базальтовой тефры, выброшенной из недр земли. Такую крупнопористую горную породу она видела разве только в музее землеведения, где за стеклом лежало несколько булыжников. Здесь же у нее под ногами – как минимум десятки метров шлака. А какие еще открытия ждали ее впереди!
Рэм бодро выпустил всех, последним выпрыгнул из микроавтобуса, потянулся и скомандовал:
– Мужчины собирают хворост для розжига и ставят палатки, женщины занимаются костром и ужином. Дрова на пару дней мы привезли с собой. Тут, как видите, их мало.
Скомандовал и удалился за сопку, подбирая на ходу сухие ветки.
Походное правило – слушаться руководителя группы. И роль Зои заключалась в том, чтобы направлять новичков, незнакомых с порядками походников. Вот и сейчас Юрий вместе с водителем, не выгрузив рюкзаки, жадно затягивались сигаретами от большой блестящей зажигалки. Густо запахло табаком и сладким сеном. Виктор забрался на камень и начал настраивать гитару.
Света придирчиво осматривала свои модные джинсы и очищала с них налипшую у реки грязь. Джинсы, конечно, на порядок дороже треников, которые надели все остальные, и все же при обустройстве стоянки первым делом нужно не одеждой заниматься, а ночевкой и ужином.
Евгений с Борисом, не договариваясь, начали разгружать машину. Нина, хотя и устала, вытаскивала свертки с продуктами. Зоя выбрала место для костра и отнесла туда несколько поленьев и котелки.
Показался Рэм с охапкой сушняка. Он встал у «кухни» с хворостом в руках и поднял брови.
Никто из группы не отреагировал на его появление, разве что Нина тревожно втянула голову в плечи. В воздухе запахло скандалом.
Плохо, что руководителя никто не слушает, надо спасать ситуацию.
– Друзья! – Зоя прочистила горло и продолжила привычным поставленным голосом: – В нашей группе, видимо, есть новички, не знакомые с походными правилами. А они есть, и без их соблюдения любой, даже самый легкий маршрут может стать опасным.
Курящие мужчины нехотя затушили сигареты, а по лицу Светы пробежала тень недовольства. Да, такие не любят работать. Зачем она вообще решила поехать в горы, если не готова пачкать руки? Опять же, на ней единственной были джинсы. Брать такую дорогую вещь в поход, где их легко можно не просто испачкать, а порвать. Глупо было их надевать. Интересно, где она учится? Судя по московскому говору – в столице, и Зое показалось, что девушка слукавила, сказав, что будет поваром. Света держалась чуть отстраненно и говорила свысока, да и руки ее не походили на рабочие. Наверняка учится в МГИМО, а соврала, чтобы не выделяться. Зоя заставила себя отвлечься от мыслей о Свете. А лучшее отвлечение – работа.
– Итак, первое правило. Мы во всем слушаемся руководителя. Если вы пошли в поход, вы на него уже согласились. Второе правило – в горах не просят, в горах предлагают. Это значит, что мы не ждем, что Рэм или кто-то еще попросят вас набрать воды, дров или сделать что-то в лагере. Остальные правила касаются того, как двигаться при восхождении и спуске, их вам завтра перед выходом расскажет руководитель.
Конформисты и спорщики иногда попадались в походах, но Зоя всегда ходила с людьми, которые знали друг друга, и оппозицию могли составить один, максимум два человека. Но не три, как в этот раз.
Бидон с водой мужчины вытащили из «уазика» и поставили у крупной шлаковой бомбы, где Зоя определила «кухню». Туда же сгрузили запас дров и хвороста. Место для кострища огородили несколькими валунами. Борис опустился на колени у хвороста, достал убранный от сырости в полиэтилен коробок спичек, и вскоре вверх потянулась тонкая струйка дыма. Разгорелся костер. Рэм, надо отдать ему должное, отлично подготовил оборудование, и в ее распоряжении были готовые рогатины и гладкая длинная палка для котелков. На них прекрасно помещались две емкости – и для каши, и для чая. Зоя ловко собрала конструкцию и повесила над огнем полные котелки.
Хорошая посуда, заметила Зоя. В прошлом году они ходили с самодельными котелками, сплавленными на заводе из отличной стали, но они оба подтекали. Швов-то много. Впрочем, такие котлы часто текли, и к этому все относились спокойно. Выходом было сварить на первой ночевке манную кашу погуще и не выгребать ее со дна. Манка набухала, склеивалась и накрепко запаивала щели. Главное, потом не тереть дно, чтобы котелок не подтекал как можно дольше.
Смеркалось. И в то же время в лагере становилось уютнее. Небо темнело, опускалось ниже, появлялись первые звезды. Подняв взгляд от тушенки, Нина ласково, по-белорусски, назвала их «зорьки».
– Есть пожелания, что варить на ужин? Гречку или пшено? Еще есть немного макарон, но их, думаю, хватит только на суп.
– Давай гречку. Пшено на утро лучше. И поищите перловку, ее тоже брал. Я закупил продуктов, как и говорили, еще на четыре-пять дней. Здесь мы ночуем две ночи, и первого июля после обеда нас отсюда забирает Сергей. Завтра он отъедет по делам в Мильково и вернется во вторник. – Рэм говорил как-то слишком властно. Зое показалось, что так он старается перекрыть прошлую неудачу. Она видела, что Нина поникла от его тона и сконфузилась – неловко быть свидетелем трагедии в личной жизни подруги. С таким женихом действительно нельзя показать ни силу, ни слабость, нельзя поделиться тревогами. Видимо, поэтому Нина все держит внутри и только накручивает себя. А так сказала бы Рэму: боюсь ехать, все время вспоминаю бабушкины рассказы про священные урочища и про наказание тем, кто нарушит их покой. Нормальный человек обнял бы, успокоил, нашел бы какое-то научное объяснение, и проблемы как не бывало.
Нина с Зоей разложили припасы у костра и поделили их на кучки для каждого приема пищи. Здесь им нечего взять к столу у природы – ни ягод, ни грибов еще не было. Она запомнила, как им говорили в университете, что вечная мерзлота занимает без малого половину территории СССР. И помнила карту – на Камчатке южная граница зоны вечной мерзлоты проходит ровно посередине полуострова, то есть буквально у них под ногами. Впрочем, мерзлота эта здесь уже не сплошная, а островная, и вечномерзлые толщи «всего» от нескольких метров до нескольких десятков в глубину. Здесь, у подножия вулканов, все же растут и деревья, и высокие травы, и цветы. Полуостров может радовать жителей коротким нежарким летом.
Пока они готовили, Рэм и остальные мужчины ставили палатки. Евгений с Борисом быстро и ловко установили брезентовую двускатную для Рэма. Брезентовые палатки обычно стояли в турлагерях, на турбазах. Они вместительные и крепкие, отлично проветривающиеся, но есть недостаток – плотная ткань быстро впитывает влагу и плохо сохнет. А еще брезент тяжелый сам по себе. Палатка Рэма весила под двенадцать килограммов и занимала целый рюкзак.
Небольшую палатку из парашютной ткани для Светы и Зои ставили Рэм и Юрий. Такая палатка весила раза в четыре меньше брезентовой, но как более легкую ее нужно было серьезнее укреплять. Юрий в процессе установки что-то рассказывал, шутил и отвлекался, поигрывая в руках зажигалкой с надписью «Riga». В итоге когда Зоя бросила взгляд на их палатку, то заметила, что она перекошена и ненадежно закреплена. Как Рэм может такое допускать?
Она устало подумала, что после ужина, когда уже совсем стемнеет, придется все переделывать, иначе ночью палатка просто сложится над их головами. Но тут к Рэму и Юрию подошел Евгений. Он заметил кривизну и, не говоря ни слова, за несколько минут все поправил. Чтобы палатку не снесло ветром, опытный Евгений мастерски обвязал палки веревками и поставил их в качестве дополнительных распорок.
– Ого, какая конструкция, – с улыбкой сказала Света, возвращаясь к костру с хворостом.