Усевшись в кресло, Аверин начал рассказывать, как проходит экзамен.
– А что будет, если оружие сильного дива во время экзаменационного боя полетит в зрителей? – поинтересовался Виктор. – Ведь щит колдуна в таком случае, насколько я понимаю, не поможет?
Аверин улыбнулся: за последние пару лет Виктор весьма подтянул свои знания о колдовском деле.
– В ложах установлена мощная защита. И, более того, если случится…
В голове словно загудел тревожный колокол. Аверин вскочил и отбросил плед. Рядом так же резко подскочил со своего кресла Сергей. Оба колдуна рванули в гостиную.
Однако там никого не оказалось. Зато из кухни раздался громкий заливистый смех. Аверин торопливо пересек гостиную и, распахнув дверь, застыл на пороге. В воздухе висело облако пара. А возле плиты невозмутимо стоял Владимир с кувшином в руках. Его руки, волосы, лицо и даже безупречный прежде костюм покрывала странная светло-бежевая субстанция. На полу же, возле холодильника корчился от смеха Кузя.
– Что здесь происходит? – нахмурившись, поинтересовался Аверин, хотя от сердца у него тут же отлегло: несмотря на прекрасные отношения, исключать, что между дивами в любой момент может возникнуть конфликт, колдун не мог. И почувствовав резкий всплеск силы, тут же подумал о худшем – началась драка.
– Гермес Аркадьевич, – Кузя немного демонстративно смахнул выступившие от смеха слезы, – у нас тут это… десерт взорвался.
Видя, что Кузя снова готов начать хохотать, Аверин повернулся к Владимиру.
– Доложи толком, в чем дело, – велел он.
Владимир аккуратно поставил кувшин на стол, встал по стойке «смирно» и отчитался:
– Взорвалась банка со сгущенкой. Я предотвратил последствия, кухня и прочее имущество хозяина не пострадали.
– Ты что же, закрыл ее собой, как взорвавшуюся гранату? – уточнил Аверин.
– Да, – подтвердил Владимир. – Позвольте привести себя в порядок и продолжить приготовления?
– Конечно… Спасибо, Владимир. Если бы Маргарита обнаружила утром, что кухня испорчена, никому из нас не поздоровилось бы. Но… – Аверин недоуменно посмотрел на измазанного в сгущенке Владимира, – как банка могла взорваться?
Кузя в углу хрюкнул.
– Да он сам ее и взорвал, – ехидным голосом пояснил он, наконец изволив подняться на ноги. – Вода выкипела, и я попросил добавить.
Демонстративно закатив глаза, Кузя вопросил:
– Как же ты мог не знать, что лить на раскаленную банку холодную воду нельзя? Ты же говорил, что умеешь готовить?
– Умею.
Аверину на мгновение показалось, что от насмешек Кузи Владимир несколько смутился. Но ощущение тут же исчезло.
– Но когда я готовил десерты, сгущенку еще не варили.
– Ох, помощнички, – посетовал Кузя, уперев руки в боки и став от этого чрезвычайно похожим на Маргариту. И Аверин ощутил, что теперь его фамильяр чувствует себя спокойно и уверенно. Колдун с подозрением посмотрел на Владимира: мог старший див специально допустить оплошность, чтобы Кузя наконец по-настоящему расслабился? Однако собственная мысль тут же показалась слишком абсурдной. Невозможно, чтобы дивы были способны на подобные уловки. Это сложно даже для людей.
Кузя же, не теряя начальственных манер Маргариты, распорядился:
– Возвращайтесь во двор, Гермес Аркадьевич. Мы всё уберем. И придумаем что-нибудь с десертом.
– Можно намазать вафли повидлом. – Владимир взял полотенце и аккуратно стер с рук и лица сгущенное молоко.
– Повидлом? Хм… да, подойдет, – согласился Кузя, – а еще есть трюфели. Савелий! – крикнул он в направлении гостиной. – Помоги нам!
Аверин обернулся одновременно с до этого молчаливо стоящим позади Сергеем, и колдуны увидели, что штора зашевелилась и из-за нее появилась рыжая макушка.
– Савелий! – кинулся было к нему Сергей. – Ты… зачем залез на подоконник?..
Но Аверин удержал его:
– Всё в порядке. Он просто спрятался, чтобы не попасть под руку сильным дивам. Очень разумное решение. – И добавил себе под нос: – Интересно, а где Дракула?
И тут же раздался писк. Крышка блюда с тефтелями приоткрылась, и оттуда выполз дракончик, оставляя на скатерти разводы соуса. Однозначно, спрятавшись в таком удобном месте, он не терял времени даром, о чем свидетельствовало его огромное круглое пузо. Услышав свое имя, он выбрался наружу и попытался взлететь, но съеденные тефтели так сильно тянули его к земле, что, поднявшись на пару десятков сантиметров, он плюхнулся обратно. Аверин не удержался и расхохотался. За ним рассмеялся Сергей, неуверенно улыбнулся Савелий и захмыкал Кузя. И даже Владимир изобразил на своем лице свою обычную холодную улыбку.
Глава 3
Состав, отправляющийся с Ярославского вокзала Москвы в Академический городок, выглядел как настоящий ретропоезд. Сергей с тем же восторгом, что и во времена своего студенчества, смотрел на него. Надо же… всего два года прошло с того момента, как он уезжал с этого вокзала в прошлый раз… И четыре – с тех пор, как вышел на этом вокзале из этого же поезда в студенческой фуражке и с дипломом в руках, щурясь от солнца и готовясь покорить мир.
Ни вокзал, ни поезд не изменились.
Да и как они могли измениться за такой короткий срок? Здесь и за сто лет, наверное, мало что поменялось. Локомотив выглядел как паровоз начала века, впрочем, скорее всего, это и был старый паровоз, просто переделанный под электричество. По крайней мере, дым из его трубы не шел.
Сергей прошел в вагон, сел на мягкую, обитую плюшем скамью и указал Савелию на место напротив. Див пристроил чемодан на багажную полку и покосился на две просторные клетки возле тамбура.
– Нет, – улыбнулся Сергей, – тебе не нужно сидеть в клетке, это для зверодивов.
Он умолчал, что по давно устаревшим, но по-прежнему не отмененным Правилам перевозки любой див, передвигающийся по Императорской железной дороге, должен находиться в клетке.
Но этот поезд принадлежал Академии, и общие правила на него не распространялись. Даже зверодивы чаще всего сидели под скамьями, а то и на коленях у своих хозяев. К тому же на поезде иногда путешествовали дивы-наставники. И, естественно, о том, чтобы сажать их в клетку, даже речи быть не могло.
В вагон впорхнула стайка студентов в одинаковой синей форме с серебряными вензелями и нашивками шестого курса, за ними – четыре студентки с чародейского. Юноши расступились, пропуская чародеек, и наперебой начали помогать грузить на полки их увесистые сумки. Девушки, вероятно, ездили в город за ингредиентами для своих зелий, а заодно и отдохнуть и повеселиться – успевающим студентам иногда разрешали поездки в Москву. Поравнявшись с Сергеем, двое студентов вежливо поздоровались и заняли диванчики по соседству.
Поезд тронулся. Вскоре появилась проводница и предложила чай, кофе и прохладительные напитки – ехать предстояло около двух часов. Сергей взял себе и Савелию чай: кофе пить не хотелось – нервы и так были натянуты до предела.
Несмотря на то что Сергей очень ждал разрешения, когда оно оказалось в руках, его охватил настоящий мандраж. И только разговор с Владимиром после ужина у его сиятельства смог немного успокоить расшалившиеся нервы. Див остался для молодого колдуна наставником и близким другом, и спокойная уверенность Владимира в успехе словно бы передалась Сергею, хотя их связь должна была давно распасться.
Или нет? И не в связи дело? Сергей был уверен, что когда связь разорвется, он будет сильно тосковать. Но не ломки колдуна он опасался, а вполне обычной человеческой грусти. Как при потере близкого человека. Но Владимир не отстранился. Да, видеться они стали реже, но див продолжал помогать ему, тренировал и его, и Савелия. И даже иногда заходил в гости.
Сергей улыбнулся. Если Владимир не сомневается в успехе, глупо переживать.
Но всё равно нервозность не покидала его. Ведь колдунов, которые сдали на высшую категорию до тридцати лет, за всю историю можно пересчитать по пальцам, и их портреты висят в галерее Академии. Неужели и его лицо появится среди них?
Нет, рано думать об этом, сначала нужно сдать экзамен. Он поблагодарил проводницу, принесшую чай, и повернулся к окну, созерцая знакомые пейзажи. Сколько раз он сам, в такой же синей форме, возвращался в студенческий городок. Иногда даже навеселе. И может быть, в соседнем вагоне в это время ехала Любава, кто знает…
Предавшись воспоминаниям, он не заметил, как поезд прибыл на конечную станцию «Академическая». И только ступив на перрон и поглядев на блестящий шпиль главного корпуса Академии, Сергей понял – волнение отступило. Он собран, спокоен и готов. И уверен и в себе, и в Савелии.
Иван Григорьевич Светлов встретил Сергея в своем кабинете. Старый ректор был высок, и уже на памяти Сергея передвигался с тростью. Сейчас Инесса вывезла его из-за стола в кресле, лишь отдаленно напоминающем инвалидное, но даже в таком виде ректор был выше своей дивы почти на голову. И глаза его, темные, пронзительные, как и всегда смотрели с проницательной ясностью. Сергей не сомневался, что старый колдун пребывает в здравом уме и твердой памяти. На этот счет в Академии существовало строгое предписание: если разум ректора хоть чуточку помутится, Инесса немедленно поставит в известность Коллегию профессоров Академии.
– Я был уверен, что еще увижу вас, Сергей. Когда вы сдали на среднюю категорию, едва окончив практику в полиции, так и подумал: «этот юноша вернется еще на моем веку». – Ректор рассмеялся и пожал Сергею руку. Рука была сухая и тонкая, как ветка. Сергей подумал, что когда-то этого колдуна боялись и враги, и коллеги. Во время Первой мировой его имя не сходило со страниц газет, до сих пор считается, что во многом благодаря ему России удалось выйти из войны с наименьшими из всех возможных потерь, учитывая сложившуюся в то время политическую ситуацию. Однако сразу по завершении войны Светлов оставил службу и направился преподавать в Академию, и ни в каких войнах больше никогда не участвовал.
Раздался стук в дверь. В кабинет ректора зашел профессор Меньшов. В бытность Сергея студентом он преподавал технику работы с оружием и бой в связке с дивом. Собственное оружие профессора могло впечатлить любого: огромный и мощный огненный меч, наносящий серьезные повреждения даже высокоуровневым дивам. Мальчишкой Сергей настолько был заворожен этим мечом, что, когда у него самого появился огонь в качестве оружия, он долго пытался сформировать из него меч. Пока профессор, заметив его мучения, не объяснил, что форма оружия зависит не только от желания колдуна, но и от его личности, и даже физической формы. Профессор занимался с Сергеем дополнительно до тех пор, пока юный колдун не начал формировать аккуратные, а главное, контролируемые кольца. Сергей до сих пор был очень благодарен за эту науку.