Ромка встал, закинул гитару на плечо и быстрым шагом вышел из беседки, направился к подъезду. Илона поспешила за ним, пыталась схватить его за руку.
— Рома, постой, нам надо поговорить! Ну погоди же ты! — кричала она.
Но Рома вырвал свою руку и почти побежал домой. Он успел захлопнуть дверь подъезда перед ее лицом. Илона стала стучать в нее, просила открыть. Потом она стала на домофоне набирать квартиру Ромы.
Настя сразу же вышла из беседки следом за Ромкой и Илоной, видела, как та бьется в дверь. Она не стала заходить в подъезд, понимая, что запустит туда эту суку. Она отошла в сторону, спряталась за кустами, чтобы Илона не увидела ее.
Загорелся свет в квартире их третьей соседки на первом этаже бабы Люды, открылось ее окно и она сама высунулась на улицу.
— А ну прекрати шум, сейчас милицию вызову, — крикнула бабушка.
— Лучше дверь открой, — огрызнулась Илона.
— Я тебе сейчас открою! А ну отойди от двери, шаболда, я милицию вызову.
Вместо ответа Илона разразилась грязным матом.
— Ах ты ж дрянь! Все, я вызываю наряд.
Баба Люда отошла от окна. Илона сделала пару шагов от подъезда, намереваясь уйти, но как на зло подъехала тетя Тоня, которая обрадовалась, увидев Илону и вместе с ней пошла в подъезд. Настя уже хотела пойти домой, как с грохотом распахнулась входная дверь и из подъезда вылетел разъяренный Рома, подскочил к своей машине, сел в нее и уехал.
Баба Люда снова высунулась в окно.
— Ромка, поганец, снова хлопаешь дверями. Я найду на тебя управу, — кричала соседка. Она еще немного выглядывала на улицу, вглядываясь в темноту ночи, потом закрыла окно и выключила свет.
Настя стояла, не рискуя войти в подъезд. Минут через десять вышла Илона с недовольным лицом и пошла в сторону беседки, где ее дожидалась подруга.
Когда Настя все-таки вернулась к себе домой, мама стала расспрашивать, что произошло.
— Ты бы слышала, как они кричали, думала, что поубивают друг друга, — сказала мама, когда Настя рассказала ей предысторию. — Вот скажи, что Тонька думает? Она совсем что-ли своего сына не уважает? Может, сходить к ним, поговорить?
— Лиза, не лезь к ним. Пусть делают, что хотят, — вмешался отец. — Пусть хоть поубивают. Мы потом вызовем полицию, трупы увезут. Они сами идут к этому. Ты только окажешься крайней. Не связывайся с Тоней, ты же видишь, во что она превратилась? Если она не умеет ценить то хорошее, что мы ей делали, и не понимает, как поступает с сыном, так пусть живет в своей желчи в кругу достойных себе.
— Дима, ну разве так можно? — тихим голосом, чтобы не услышали соседи, возмущалась мама. — Эта шалава изменила Роме, а мать настаивает, чтобы он вернулся к ней. Ну как так можно? У меня в голове не укладывается. А про то, что мы им сделали — помнишь мультик был. Как там говорили? Делай добро и бросай его в воду? Не нужны мне ее благодарности. Мне просто неприятно, что она сама напрашивалась на дружбу, пыталась наших детей поженить.
— Лиза, ну ты же помнишь притчу Омара Хайма «О зеркале»?
Одного мудреца спросили — Почему бедные более приветливы и менее скупы, чем богатые? — Посмотри в окно, что ты видишь? — Вижу, как дети играют во дворе. — А теперь посмотри в зеркало. Что ты видишь там? — Себя. — Вот видишь. И окно, и зеркало — из стекла, но стоит добавить немного серебра — и уже видишь только себя.
Вот так и Тоня. Видит только себя и деньги. Скажи спасибо, что она не улыбается тебе в лицо, а за спиной не точит нож, который при любом удобном случае вонзит в спину.
Мама обняла отца.
— Ты у меня самый лучший.
К ним подошла Настя и обняла обоих родителей.
— Это вы у меня самые лучшие.
После этого случая Рома снова куда-то пропал. Дома появился пару раз. Настя только видела, как он грузил сумки в машину и уехал. Илона несколько раз появлялась у квартиры соседей, звонила, стучала. Но дома никого не было. Тоня приходила домой поздно, уезжала рано утром. Остальное время в квартире царила тишина.
Глава 5
Подошел к концу учебный год, сданы экзамены, через неделю выпускной. Родители гордились Настей, которая закончила учебу с золотой медалью. Вроде она должна быть рада, но вот только сердце невольно застывало в груди в тихой боли. Оставалось два дня до выпускного, а настроение так и оставалось на уровне «ноль». Настя решила пройтись по местам, где они когда-то гуляли вместе с Ромкой. Она зашла и их любимое кафе, взяла чашку кофе, посидела немного. Потом пошла в парк, где встала возле ограждения аттракционов, наблюдая за веселящейся детворой. Неожиданно рядом с ней кто-то остановился и оперся спиной об ограждение. Она повернула голову и захлебнулась от радостного крика — «Ромка». Он стоял рядом, такой красивый и смотрел на нее, не сводя взгляд.
— Привет, Настя, — тихо проговорил он. — Можно к тебе в компанию?
— Конечно! — она не могла скрыть счастливую улыбку. — Я буду очень рада.
Они долго гуляли по парку, говорили так много, вспоминали, смеялись, рассказывали в своих планах. Казалось, что теперь все будет по-другому. У Насти все время билась мысль признаться ему в своих чувствах. Возможно, они видятся в последний раз.
Когда вечером Ромка пошел ее провожать домой, вот еще немного и они повернут в их двор, он остановился, повернул ее за плечи к себе, взял за руки и пристально посмотрел ей в глаза, она набралась смелости, вздохнула и как нырнула в глубокий омут:
— Ромка, я давно хотела тебе сказать, что ты мне очень нравишься. Вот.
И она резко выдохнула, всматриваясь в его лицо. Если он сейчас засмеется, она просто не вынесет этого. Но он улыбнулся такой нежной улыбкой, поднес свою руку к ее лицу, аккуратно обвел пальцами щеку, подбородок и замер. Насте казалось, что молчание продолжается бесконечно долго, но вдруг Ромка сказал:
— Ты тоже мне нравишься. Ты хорошая девчонка, мне с тобой очень хорошо.
Насте показалось, что он сейчас поцелует ее, но Рома отпустил ее и отступил на шаг.
— Насть, ты меня извини, я дальше не пойду провожать тебя. Не хочу появляться возле дома. Мы обязательно еще увидимся. У тебя когда выпускной?
— После завтра.
— Я приду. Обязательно приду. Жди меня. А сейчас нам пора.
Настя только смогла кивнуть в ответ, ее раздирали двоякие чувства — радость и обида. Ромка признался ей, что она нравится ему, но не стал провожать домой, оставил на полдороге. Она молча смотрела в спину уходящего в темноту Ромки.
День выпускного Настя была, как на иголках. Родители вместе с ней пошли на торжественное вручение аттестатов, громче всех хлопали, когда она поднялась на сцену для его получения. Директор школы сказал много приятных в адрес Нади слов, от чего она ушла в зал с пунцовыми щеками. Пока шло вручение аттестатов, она старалась незаметно осматривать актовый зал в поисках Ромки, но не находила его.
«Наверное, потом придет, когда танцы будут», — решила она для себя.
Когда начался выпускной вечер, родители немного постояли в зале, потом сказали Насте, что пойдут домой, чтобы не мешать ей. Мама обняла ее и шепнула на ушко, чтобы она не наделала глупостей и просила не сильно задерживаться. Она проводила родителей до крыльца школы, осмотрела территорию, которая вся была заставлена машинами родителями. На некоторых были привязаны разноцветные шары. Ромки на улице не было. Она вернулась в зал, где продолжались танцы. Свет был приглушен, поэтому она стала обходить зал в надежде, что Ромка ждет ее где-то там. После того, как она дважды обошла зал, Рому так и не нашла. Она крутила в руках телефон, в надежде, что он позвонит ей. Потом она набрала его номер сама, хотела сказать, что ждет его, но номер Ромы был вне зоны. К горлу подступили слезы, она с трудом сдерживала их. Он же сам обещал прийти, никто его за язык не тянул. Зачем он так с ней? Настя забилась в дальний угол, из которого был виден вход в актовый зал, наблюдала за входящими. Время приближалось к одиннадцати вечера, директор уже объявила последние десять минут праздника. Рома так и не пришел.
Настя выбежала из зала, понеслась по коридорам школы в надежде найти угол, где она сможет поплакать. Неожиданно увидела, что приоткрыта дверь спортзала и там горит аварийное освещение. Она зашла туда, подошла к низкой скамейке, села, подтянув ноги к груди и опустила на сложенные на коленях руки голову. Она не хотела громко плакать, но рыдания вырывались из груди. Через минуту рукава ее нарядного платья, такого красивого, в котором она выглядела принцессой, стали мокрыми от слез.
Сколько она так сидела, не знает, но вдруг почувствовала, как кто-то подошел к ней и сел перед ней на колени, чья-то рука опустилась ей на голову и стала гладить по волосам. Она вздрогнула и подняла голову в надежде увидеть Ромку, но это был Толя Твардовский, ее одноклассник, который перешел к ним в школу в седьмом классе.
— Настенька, прошу, не надо плакать. Он не достоин твоих слез.
Он положил свои руки на ее, сложенные на коленях и большими пальцами стал нежно поглаживать, от чего неожиданное тепло разлилось по ее телу. Толя смотрел на нее глазами, полными нежности и любви.
— Не надо плакать, — еще раз повторил он, а потом нежно, едва касаясь ее щеки, вытер сбегающие по лицу слезы. — Я сделаю для тебя все, чтобы ты никогда не плакала.
В это время в дверях спортзала показалась толпа выпускников. Настя даже не заметила, кто это был. Только по голосу узнала одноклассника Юрку Красильникова, хохмача и заводилу.
— Толян, ну ты едешь с нами? Братан уже ждет нас.
— Нет, поезжайте без меня, — ответил Толя, не отводя взгляд от лица Насти.
— Ну как знаешь, а то мы далеко поедем, не догонишь.
— А мне уже никуда не надо ехать, я уже на месте.
Толпа еще пошумела и ушла. Толя снова нежно провел пальцами по щеке Насти, стирая дорожки слез.
— Насть, ты мне очень нравишься. Все эти года я влюблен в тебя. Влюбился сразу, как вошел в ваш класс. Но ты никогда не обращала на меня внимание. Я не решался к тебе подойти, видел, что всегда рядом с тобой этот Орешкин. Я видел, как ты мучаешься, когда он стал гулять с Илоной и снова не решался подойти к тебе. А сегодня я видел, как ты ждала его, но он пришел. Я решил, что у меня есть шанс признаться в своих чувствах к тебе. Ты мне очень дорога, я для тебя сделаю все, чтобы ты была счастлива со мной и никогда не плакала. Мне никто не нужен во всем белом свете, кроме тебя.