Саймон ГринТакие разные дни
ОДИН
Было три часа ночи и я убивал время в самом старом баре мира, выпивая с мертвецом. Мёртвый Мальчик - мой старый друг, хотя ему всего семнадцать лет. Прошло около тридцати лет, с тех пор как его ограбили и убили, ради мелочёвки в карманах. Он заключил сделку, чтобы восстать из мёртвых и отомстить своим убийцам, но он должен был прочесть написанное мелким шрифтом… С тех пор он заперт в своём мёртвом теле. Он удивительно подходящая компания для человека, на долю которого выпало так много испытаний.
Я Джон Тейлор, частный сыщик. Я не занимаюсь разводами, не гоняюсь за Мальтийским соколом, и я определённо не на стороне ангелов - что тех, что этих. Однако я ношу белый плащ, чаще всего влезаю не в своё дело и вступаю в личные отношения со своими клиентками гораздо чаще, чем следует и это всегда выходит для меня боком. У меня есть дар находить вещи и людей.
Я только что закрыл дело, которое закончилось с осложнениями. Один человек нанял меня, потому что его воображаемый друг пропал и он хотел, чтобы я выяснил, почему. Очевидно, воображаемый друг этого человека был его постоянным спутником с детства и никогда раньше не оставлял его в одиночестве. Клиент очень расстроился, поэтому я посмотрел на него своим лучшим профессиональным взглядом и обнадёжил самой лучшей улыбкой, и пообещал, что не буду зря терять время и разыщу его воображаемого друга. Как водится, это было не так уж сложно. Я нашел этого ублюдка в первом же месте, куда заглянул. У него был роман с женой клиента. Я поселил их втроём в одном номере отеля и оставил, зная, что нет смысла даже посылать ему свой счёт.
На самом деле во всём виноват сам клиент. Слишком мнительный, за исключением тех случаев, когда дело касалось его жены.
И вот я утешал себя большим бокалам полынного бренди, в то время как Мёртвый Мальчик тяжело переваливался с ноги на ногу и выглядел так, будто пытается прозреть сквозь стекло. Будучи основательно мёртвым, хотя и ни в малейшей степени не умершим, Мёртвый Мальчик не нуждается ни в еде ни в выпивке, но ему нравится притворяться. Это заставляет его чувствовать себя более реальным. А поскольку его вкусовые рецепторы определённо повреждены, ему требуется нечто большее, чем обычные крепкие напитки. Мёртвый Мальчик знает жуткую старуху, которая специально для него готовит таблетки и зелья, достаточно мощные, чтобы заставить труп танцевать, а упыриц демонстрировать своё нижнее бельё. Одному Богу известно, что бы это сотворило с живым; конечно, у меня никогда не возникало соблазна выяснить это. В данный момент Мёртвый Мальчик пил кладбищенский пунш, приготовленный из натуральных кладбищенских ингредиентов. Я просто надеюсь, что это не останки тех, кого я знаю.
На этот раз у Мёртвого Мальчика финансовое положение было лучше, чем у меня, поэтому он оплачивал выпивку. Он только что приступил к новой работе - швейцаром в “Клубе Мёртвых”, специальном клубе для зомби, вампиров, мумий и всех прочих покойников, ( Девиз клуба: “Мы Мертвы” ) очевидно, что это бесперспективное начинание… Мёртвый Мальчик обладает социальной грацией лемминга во время при-хода, или канализационной крысы в период геморроидального обострения. Но, поскольку он был при деньгах, я заказывал лучшее из того, что разливалось по большим бокалам.
Самый старый бар в мире в наши дни называется “Странные Парни”. Здесь есть: живые и мёртвые и те, кто ещё не определился, боги и монстры, инопланетяне и оборотни и множество такого, что, не должно существовать, но, к сожалению, существует. В одном углу сгорбившись сидело нечто из Чёрной Лагуны, большоё, зелёное, мшистое и воняющее рассолом, нечто раз за разом поглощало виски, в память об ушедших. Племя весёлых варваров ( геев ), высоких мускулистых парней, щеголяющих в кожаных штанах с бахромой, пирсингом в сосках и в высоких головных уборах из страусиных перьев, вызывали всех желающих на игру в Твистер. Медведь отплясывал повторяя лучшие движения Джона Траволты. Он выглядел довольно глупо в белом пиджаке, но, учитывая его комплекцию, никто не захотел ему об этом намекнуть. А группа гномов довольно неприглядного вида продавала билеты на: “Невероятную Спящую Женщину”. ( Я видел её. Сорок лет кататонии не пошли ей на пользу, поэтому гномам больше не разрешалось представлять её: “Невероятной Спящей Красавицей” ).
Одна из женщин - создание Франкенштейна исполняла весьма зажигательную песню. Супергероиня - трансвестит мисс Судьба сосредоточенно читала таблоид со сплетнями, чтобы узнать, засветилась ли она в нём на этой неделе, а Гарри Кульминация совершал обход, продавая химические путешествия, поддельную формулу Хайда и кратковременные психозы, по весьма разумным ценам…
Просто ещё одна ночь в “Странных Парнях”.
Но хотя в старейшем баре мира мало правил и ещё меньше стандартов, мы всё же проводим черту в отношении плачущих женщинам. Поэтому, когда высокая стройная брюнетка в дорогом наряде, заливаясь слезами и спотыкаясь вошла в бар, все затихли и повернулись посмотреть.
Плачущие женщины всегда означают для кого-то неприятности. Она остановилась посреди зала и огляделась вокруг и я быстро понял, что она плачет горячими злыми слезами ярости и разочарования, а не печали. Слёзы прерывисто бежали по её щекам, рыдания сотрясали всё её тело. Что-то в ней заставило меня почувствовать, что она не из тех женщин которые часто поддаются слезам. Она сильно шмыгнула носом и вызывающе посмотрела вокруг себя, насколько это позволяли её опухшие глаза и потёкший макияж.
Затем она посмотрела в мою сторону и моё сердце ухнуло, когда она обратила на меня своё внимание. Она быстро протискивалась между заставленными столами, направляясь прямо ко мне. В баре возобновился обычный бедлам, все праздновали, что эта пуля пронеслась мимо. Я внутренне вздохнул и неторопливо повернулся на своём барном стуле, чтобы вежливо кивнуть женщине, когда она резко остановилась передо мной и уставилась на меня тёмными, затравленными глазами.
Она была достаточно хороша собой, в неприхотливый манере, её длинное худощавое тело несомненно пылало от сдерживаемой нервной энергии. Её одежда была дорогой, хотя и несколько растрёпанной. Она стискивала белую кожаную сумку, что висела на её плече, так, как будто она никогда её не выпустит, и вся её поза кричала о стрессе. Её губы были сжаты в тонкую тёмно-красную линию, она была очень напряжена, как будто могла развалиться на части, если хотя бы на мгновение потеряет самоконтроль. И всё же, за явным гневом в её глазах я разглядел ужасный страх неопределённости.
- Привет, - сказал я как можно любезнее. - Я Джон Тейлор.
- Да, - она говорила отрывисто, слова вырывались внезапно и резко. - Я знаю. Мне вас описали. Мужчина в белом плаще. Рыцарь в хладных доспехах. Он сказал, что вы можете мне помочь. Извините. Я не совсем ясно выражаюсь… Похоже что у меня шок. Я Лайза Барклай. Я потерялась. Я не знаю, что я здесь делаю. Я потеряла все свои воспоминания о последних двадцати четырёх часах жизни. Я хочу, чтобы вы всё об этом выяснили.
Я подавил вздох и протянул ей свой бокал. - Сделайте глоток бренди, - сказал я, изо всех сил стараясь говорить доброжелательно и любезно, без угрозы.
Она двумя руками схватила бокал с бренди и сделала хороший глоток, тут же скорчила гримасу и сунула бокал обратно мне в руку.
- Боже, это ужасно. Вы пьёте это для удовольствия? Вы крепче, чем кажетесь. Но тогда вы и должны быть таким. Извините. Я говорю бессвязно.
- Всё в порядке, - сказал я. - Не торопитесь, отдышитесь. Тогда и расскажите, как вы сюда попали. Добраться до этого места нелегко.
- Я не знаю! - сразу же сказала она. Я потеряла день. Целый день!
Я соскользнул со своего барного стула и предложил ей присесть, но она быстро покачала головой. Поэтому я просто прислонился спиной к длинной деревянной стойке и открыто изучал её, пока она осматривала бар, давая понять своей мимикой и языком тела, что она не только никогда не видела ничего подобного, но и что она определённо посетила трущобы.
Я был впечатлён. Самый старый бар в мире - место далеко не для всех. Большинство людей, бросив лишь взгляд, убегают с криками, и нам это нравится. “Странные Парни” - это место древней магии и всевозможных новейших грехов и индульгенций. Это не тот бар, где все знают ваше имя; это такой бар, где вы можете проснуться ограбленным и в чужом теле.
Лайза Барклай намеренно повернулась спиной к тревожным зрелищам и жутким посетителям и сосредоточила всё своё внимание на мне. Я изо всех сил старался выглядеть высоким темноволосым красавцем, но, видимо, мне это не удалось, потому что уже через мгновение она оживлённо кивнула, как будто я прошёл какой-то обязательный первичный тест.
Она перевела взгляд на Мёртвого Мальчика, который неопределённо улыбнулся и поднял за неё бокал. Кладбищенский пунш предпринял доблестную попытку вырваться, и ему пришлось заталкивать его обратно, пальцами.
Мёртвый Мальчик был высоким и по-юношески худым, он закутался в длинный фиолетовый плащ, испещрённый разрозненными пятнами от еды и напитков, и увенчанный свежей чёрной розой на лацкане. Потёртые чёрные кожаные штаны поверх грязных ботинок из телячьей кожи завершали ансамбль.
Он распахнул плащ, обнажив голый торс, покрытый старыми повреждениями, пулевыми отверстиями и одним длинным Y-образным шрамом от вскрытия. Мёртвый Мальчик мог быть мёртв, но он всё равно получал урон, даже если не чувствовал его. Он держался в основном за счёт швов, скоб и супер-клея, а также за счёт кусков чёрной изоленты, намотанной вокруг его талии. Его кожа была бледно-серой и выглядела пыльной.
У него было лицо развращённого и весьма утомлённого поэта-прерафаэлита, с тёмными лихорадочно блестящими глазами, угрюмым бесцветным ртом, длинными тёмными вьющимися волосами, под большой мягкой шляпой. Он не улыбнулся Лайзе Барклай. Ему было всё равно. Её слезы совсем не тронули его.
Лайза вздрогнула, но не отвела взгляда. Она впечатляла меня всё больше и больше. Большинство людей не выносят соседства с мёртвыми, и это вдвойне относится к Мертвому Мальчику. Лайза снова оглядела бар, различных странных и неестественных посетителей и вместо того, чтобы испугаться или ужаснуться, она просто громко фыркнула и снова повернулась к ним спиной. Они не могли помочь ей, с её проблемой, поэтому они были ей безразличны. Лайза Барклай, похоже, была очень целеустремле