Всё ради её любви, ради дорогого ей мужа Фрэнка. Каким же он должен быть человеком, чтобы внушать такую любовь и преданность, и всё равно оказаться здесь, на Роттен-Роу? Я доведу дело до конца, потому что я обещал; но эта история обречена на несчастливый финал.
Интересно, что Мёртвый Мальчик даже не притормозил… Возможно, его мёртвые уши услышали в крике ребёнка что-то такое, что было скрыто от живых.
- Вот и всё, - резко сказал он, когда машина свернула за крутой поворот в узкий, захламленный мусором тупик. - Мы прибыли на Роттен-Роу. Просто проникнитесь местной атмосферой.
- Вы уверены? - с сомнением сказала Лайза, всматриваясь в окно машины, почти прижавшись лицом к стеклу. - Я ничего не вижу… Ни магазинов, ни фирм, ни людей. Я даже не вижу уличного знака.
- Кто-то, наверное, украл его, - разумно заметил Мёртвый Мальчик. - Здесь всё, что не прибито и не охраняется адскими гончими, автоматически считается выставленным на продажу. Но моя машина говорит, что это то самое место, а моя милая никогда не ошибается.
Кто-то в рваных остатках когда-то очень дорогого костюма выскочил из переулка, чтобы бросить что-то в футуристический автомобиль. Это отскочило от лобового стекла автомобиля и взорвалось. Машина даже не покачнулась. Бомбист коротко вскрикнул, когда взрывная волна отбросила его назад, его одежда загорелась.
Он едва успел упасть на землю, как дюжина тёмных фигур вынырнула из переулков и стала таскать его всё ещё дёргающееся тело туда-сюда, отнимая у него то немногое, что стоило того, чтобы это взять.
Они уже сдирали тлеющую одежду с его мёртвого тела, когда потащили его в милосердную тьму, в тени переулка. Лайза сердито посмотрела на меня, скорее с отвращением, чем с тревогой.
- В какое место вы меня привели, Джон? Моего Фрэнка не увидели бы и мёртвым в таком месте!
- Судя по фотографии, он здесь, - сказал я. - Смотрите.
Я взял в руки два неровно разорванных кусочка, тщательно прижал их друг к другу и обратил на них свой дар. Образ Фрэнка выплыл прямо из свадебной фотографии, чтобы стать мерцающим уличным призраком. Он торопливо шёл по Роттен-Роу, запечатлённое воспоминание о человеке, повторяющем свой последний путь, его прошлое.
Его бледная полупрозрачная фигура проследовала мимо машины, его лицо выражало ожидание и тревогу. Как будто он заставлял себя двигаться вперёд, к какой-то давно желанной цели, долгожданному финалу, который одновременно возбуждал и пугал его.
Его шаг ускорился, он почти бежал, его руки задевали его бока, пока, наконец, он не подошёл к одной из дверей и не остановился, тяжело дыша. Плохо нарисованная от руки вывеска над дверью гласила: “Силиконовый РАЙ”.
Фрэнк увидел вывеску и впервые улыбнулся, и это была малоприятная улыбка. Это была улыбка мужчины, который хотел того, чего мужчины не должны хотеть, некое противоестественное желание. Это было больше, чем просто потребность, или похоть, или желание. Это была одержимость. Он поднял дрожащую руку, чтобы постучать, и дверь бесшумно распахнулась перед ним.
Двери Ада всегда открыты для для тех, кому там самое место.
Фрэнк поспешил внутрь и дверь за ним закрылась. Мы больше не смотрели в прошлое. Я занялся тем, что убрал кусочки фотографии, чтобы мне не пришлось видеть разочарование от предательства доверия на лице Лайзы. Мёртвый Мальчик повернулся на своём сиденье, чтобы посмотреть на нас, он спокойно жевал шоколадный батончик.
Ему было всё равно, где мы находимся и что мы здесь делаем. Он просто был рядом. Очевидно, когда ты мёртв, в тебе остается не так много эмоций, и он не любит растрачивать их впустую. Он согласился бы с любым моим решением. Но это было не моё решение, это было решение Лайзы.
- Мы не обязаны это делать, - сказал я, так мягко, как только мог. - Мы всё ещё можем развернуть машину и вернуться назад.
- После того, как проделали весь этот путь, чтобы найти Фрэнка? - сказала Лайза. - Почему я должна хотеть уйти, когда все ответы ждут меня там? Мне нужно узнать о Фрэнке, и мне нужно узнать, что случилось с моими воспоминаниями.
- Мы должны уйти, сказал я, - потому что Фрэнк пришёл в очень плохое место. Поверьте мне, в “Силиконовом раю” не найти желанных ответов.
Лайза переводила взгляд с меня на Мёртвого Мальчика и обратно. Она видела что-то на наших лицах, что-то, что мы знали, но не хотели говорить. Она больше сердилась, чем беспокоилась. Она не была напугана и не была обескуражена, она хотела знать.
- Что это за место, этот “Силиконовый рай”? Что происходит за этой дверью? Вы знаете, не так ли?
- Лайза, - сказал я. - Это нелегко…
- Это не имеет значения, - твёрдо и решительно сказала она. - Если Фрэнк там, я пойду за ним.
Она боролась с дверной ручкой, но та не поворачивалась, сколько бы сил она ни прикладывала.
- Пока никто никуда не идёт, - спокойно сказал Мёртвый Мальчик. - Мы все остаёмся здесь, пока Джон не разработает план действий. Это не ваш мир, Лайза Барклай; вы не знаете правил, как нужно действовать в подобных ситуациях.
- Он прав, Лайза, - сказал я. - Это грязный бизнес, даже для Тёмной Стороны, то, что может представлять особую опасность для тела и души.
- Но посмотрите..! - воскликнула Лайза, жестом указывая на “Силиконовый РАЙ” с его заколоченными окнами, испачканной, облупившейся краской двери. - Это же бардак! Вся эта улица нуждается в экстремальном ремонте, прежде чем её можно будет модернизировать настолько, чтобы представить на суд!
И этот магазин, или что это такое, выглядит так, будто он заброшен и пустует уже несколько месяцев. Вероятно, кроме крыс, никого нет дома.
- Защитный камуфляж, - сказал я, когда она окончательно выдохлась. - Помните ребёнка, который не был ребёнком? “Силиконовый рай” открыли здесь, потому, что только в подобном этому месте можно заниматься такими делами; но даже в этом случае они не хотят привлекать к себе нежелательного внимания.
Многие люди возражают против самого существования такого места, как “Силиконовый рай”, по разным этическим, религиозным и научным причинам.
Мы любим говорить, что на Тёмной Стороне можно всё, но даже мы проводим черту в некоторых вопросах. Хотя бы из эстетических соображений. У “Силиконового рая” есть серьёзные противники, и, вероятно, сейчас на него налетела бы толпа с горящими факелами, если бы они не боялись приходить сюда.
- Вы боитесь? - сказала Лайза, глядя на меня своими холодными, решительными глазами.
- Я стараюсь не отступать, - сдержанно ответил я. - Это плохо сказывается на репутации. Но я научился быть осторожным…
Лайза посмотрела на Мёртвого Мальчика. - Полагаю, вы скажете, что никогда не боитесь, будучи мёртвым.
- Здесь нет ничего, что бы меня беспокоило, - сказал Мёртвый Мальчик, - но есть вещи, которых я боюсь. Быть мёртвым - не самое худшее, что может с вами случиться.
- Вам действительно нравится быть загадочным, не так ли? - сказала Лайза.
Мёртвый Мальчик засмеялся. - Позвольте мёртвым их маленькие радости.
- Говоря о судьбе, что хуже смерти, - сказал я, и Лайза тут же обернулась, чтобы посмотреть на меня, - если мы идём туда, вы должны держать себя в руках. Просто придя в такое заведение, Фрэнк многое рассказал нам о себе, и это то, что вы едва ли захотите услышать. Но вы должны знать об этом, если мы идём туда, за ним.
- Расскажите мне, сказала Лайза. - Я смогу это вынести. Расскажите мне всё.
- “Силиконовый рай”, - осторожно сказал я, - существует для того, чтобы удовлетворять людей с экстремальными желаниями. Для мужчин и женщин, которым недостаточно обычных плотских удовольствий. И я не говорю об обычных фетишах или навязчивых идеях. Всё это и многое другое вы можете найти и на Тёмной Стороне.
“Силиконовый рай” - это место где наука и противоестественное идут рука об руку, как любовники, порождая новые формы сексуальности, новые объекты желания. Они здесь для того, чтобы обеспечить экстремальные, непростительные возможности для любви, похоти и всего того, что между ними. Это место, куда люди приходят, чтобы заняться сексом с компьютерами.
Лайза долго смотрела на меня. Ей хотелось рассмеяться, но она видела, что я серьёзен, слышала это в моём голосе, говорящем ей, что в Силиконовом раю нет ничего забавного.
- Секс с компьютерами..? - ошеломлённо сказала она. - Я в это не верю. Как это вообще возможно?
- Это Тёмная Сторона, - сказал Мёртвый Мальчик. - Мы делаем десять невозможных вещей до завтрака, просто ради дешёвых острых ощущений. О вы вошедшие сюда - отбросьте все запреты…
- Я не поверю, пока не увижу, сказала Лайза, и в её голосе было достаточно упрямства чтобы я кивнул Мёртвому Мальчику. Нам предстояло пройти этот путь до конца и надеяться, что после этого хоть что-то сохраниться. Мёртвый Мальчик нежно заговорил со своей машиной, и двери распахнулись.
Мы вышли на Роттен-Роу, и атмосфера обрушилась на нас, как сжатый кулак. Ночной воздух был горячим и влажным, почти лихорадочным, пахло - потом, пролитой кровью и искрящийся статикой. Бело-голубой свет луны придавал улице холодный, инородный вид, вызывающе враждебный, угрожающий.
Я ощущал незримое давление наблюдающих глаз, холодных, расчётливых и безусловно безжалостных. И, кроме этого, уверенность, что нам здесь не место, что нам здесь нечего делать, что мы ввязываемся в то, что никогда не сможем понять или оценить.
Но это то с чем я работаю и при этом очень хорошо зарабатываю на жизнь, посещая места, где меня не ждут, и узнавая то, что никто не хотел, чтобы я знал.
Я медленно повернулся, давая возможность всей улице хорошо рассмотреть меня. Моей с трудом заработанной репутации обычно хватало, чтобы отогнать назойливых, но никогда не знаешь, на какие отчаянные поступки может пойти человек на такой улице, как Роттен-Роу.
Двери футуристического автомобиля закрылись сами собой, раздался тихий, но отчётливый звук защёлкивающихся замков. Лайза оглянулась на машину и неуверенно нахмурилась.