уры во время праздничного концерта в честь юбилея нашего города.
Я развёл руками, взглянул на директрису и сообщил:
— Клавдия Ивановна, я с тысяча девятьсот шестьдесят первого года не стоял перед заполненным залом. С того самого случая, когда сломался мой детский голос. Я соскучился по большой сцене. Уверен, что на концерте в честь юбилея города моё пение придётся как нельзя кстати. Хочу, чтобы сегодня меня услышал Фёдор Митрошкин. Чтобы он сообщил обо мне организаторам майского концерта.
Клавдия Ивановна посмотрела на Лену.
Мне показалось, что Зосимова смутилась.
— Фе… Фёдор придёт, — сказала Лена. — Он обещал.
Зосимова пожала плечами и сообщила:
— Вася, я передам ему твоё условие…
— Это не условие, Лена, — поправил я. — Это всего лишь просьба.
Зосимова кивнула.
— Хорошо, Вася. Я скажу ему.
— Спасибо, Лена.
В кабинет математики я вернулся за пару минут до окончания урока.
Сразу после звонка сообщил Наде Степановой и Лёше Черепанову о болезни Клубничкиной.
Сказал я и о том, что спектакль сегодня не состоится.
— Это плохо, — сказала Надя. — Гена расстроится. Да и другие ребята тоже. Они много репетировали.
Степанова покачала головой.
Добавила:
— Жалко их.
Вздохнула.
— Это Клубничкина Генке и нам так отомстила, — сказал Алексей. — Точно вам говорю. Светка и Тюляеву, и нам испортила праздник. Она его всей школе испортила. Даже шефам.
— Концерта совсем не будет? — спросила Надя. — А танцы тоже отменили?
Степанова затаила дыхание, сложила на груди ладони.
Черепанов неуверенно повёл плечом, взглянул на меня.
— Концерт будет, конечно, — ответил я. — На Клубничкиной свет клином не сошёлся. Есть и другие артисты. Например, я и Лёша. Так что не переживай, Надя. Мы с Алексеем обязательно спасём праздник.
Я улыбнулся и сообщил:
— Всё будет хорошо. Потому что Лёша Черепанов и Вася Пиняев уже спешат на помощь.
Лёшу Черепанова порадовала возможность прогулять сегодняшние уроки.
Но расширение нашей концертной программы его взволновало.
Я заверил Алексея, что причин для волнения нет. Пояснил Лёше, что не взвалю на него исполнение незнакомых ему музыкальных композиций.
По пути к Иришкиному дому я расспросил Черепанова, музыку к каким советским песням он учил в своей «музыкалке». Выслушал Лёшины ответы, сделал в уме пометки. Пришёл к выводу, что «всё» лучше, чем я рассчитывал: репертуар выступления получится не столь ярким, как мне бы хотелось, но я не проведу за клавишами весь концерт.
Иришка удивилась нашему раннему возвращению. Она сходу повторила утверждение Черепанова о том, что Клубничкина своей внезапной болезнью подпортила праздник «всей школе». Заявила, что Света почти наверняка чувствует себя прекрасно. Сказала, что Клубничкина лишь изобразила для Лены Зосимовой симптомы болезни (по системе Станиславского). Лукина посочувствовала Генке. Порадовалась тому, что концерт всё же состоится (а значит, будет и танцевальный вечер после концерта). Мы выпили по чашке чая. Затем Лёша уселся за пианино: он репетировал в гостиной под присмотром Лукиной.
Я же расположился в спальне за письменным столом.
«Эмма, найди мне ноты к песне…»
«Конечно, господин Шульц…»
Первым делом я записал музыку, которую исполнит Черепанов. Тут же отнёс нотную тетрадь в гостиную, вручил её Алексею. Вдвоём с Иришкой мы изобразили строгую комиссию: выслушали музыкальные композиции в Лёшином исполнении. Две песни я одобрил сразу. Ещё две Черепанов отыграл трижды, пока мы с Лукиной его исполнение не «засчитали». Пятую и шестую композиции я забраковал: Лёша не исполнил их сносно ни с третьего, ни даже с пятого раза. Я пометил в нотной тетради отобранные для Лёши композиции — потребовал, чтобы Лёша отыграл каждую ещё как минимум дважды.
Иришка отправилась в парикмахерскую.
Черепанов снова повернулся к клавишам.
Сам же я вернулся за стол и загрузил свою виртуальную помощницу поисками пригодных для концерта песен. Моя память один за другим выдавала «отличные» варианты. Вот только едва ли не все эти песни были написаны после шестьдесят шестого года. Поэтому я их с печальным вздохом вычёркивал и репертуара и снова спрашивал у Эммы, когда была премьера той или иной музыкальной композиции. Выбирал я из тех песен, которые неоднократно исполнял в прошлой жизни — не тратил время на изучение новинок. Между делом я прислушивался к музыке, что доносилась из гостиной. То и дело недовольно кривил губы.
Командовал Черепанову:
— Лёша, эту мелодию повтори ещё разок! Обрати внимание на…
Или заявлял:
— Молодец, Лёша! Приступай к отработке следующей композиции!
Я записал слова и ноты очередной песни (больше по памяти, лишь изредка запрашивал помощь Эммы).
Услышал, как щёлкнул в прихожей замок.
Я мысленно отметил, что вернулась из парикмахерской Иришка. Взглянул на список — поставил галочку напротив очередного названия. При этом я тихо напевал под музыку, которую сейчас исполнял Черепанов. Покачал головой: Лёша снова допустил ошибку, на которую я уже дважды обращал его внимание. Я потёр чернильное пятно на пальце. Сделал новый запрос виртуальной помощнице.
Поднял голову, когда вдруг умолкло в гостиной пианино.
Скомандовал: «Эмма, стоп».
«Конечно, господин Шульц…»
Я положил авторучку, выбрался из-за стола. Прошёл мимо шкафа и зеркала к выходу из комнаты. Ещё с порога заметил замершего на стуле около пианино Черепанова. Лёша не рассматривал ноты — он смотрел в сторону прихожей. Я подошёл к дивану в тот самый момент, когда в гостиную вошла Иришка. Почувствовал незнакомый запах парфюма.
Иришка взглянула на меня и сообщила:
— Я вернулась.
— Вижу, — ответил я.
Лукина настороженно замерла. Она прикоснулась к своим волосам.
— Что такое? — спросила Иришка. — Почему вы так на меня смотрите?
Она посмотрела на меня, затем бросила взгляд на Черепанова.
— Вам не нравится, как меня подстригли? — спросила Иришка. — Мне не идёт эта стрижка?
Черепанов мотнул головой. Затем он кивнул.
— Эээ… — простонал Алексей.
— Всё замечательно, — сказал я. — Стрижка превосходная.
Подошёл к сестре, взял её за плечи; развернул Лукину сперва в одну сторону — затем в другую.
Мне показалось, что Иришкины волосы стали чуть темнее.
— Превосходно, — заявил я. — Просто бомба. Генка обречён.
— Да, — поддержал Черепанов.
Лёша прокашлялся и сообщил:
— Лукина, я тебя сразу и не узнал. Даже растерялся поначалу.
Иришка взглянула на Черепанова и спросила:
— Так, плохо или хорошо?
Алексей глуповато улыбнулся, вытянул перед собой руку и показал моей сестре поднятый вверх большой палец.
— Ты клёвая! — заявил он. — Честное комсомольское!
Лукина чуть сощурила глаза, снова впилась в Лёшино лицо взглядом.
— Я теперь похожа на Клубничкину? — спросила она.
Черепанов растеряно моргнул.
— Причём тут Клубничкина? — спросил он.
— У нас теперь причёски похожие, — ответила Иришка.
— Сестрёнка, ты в зеркало на себя смотрела? — спросил я.
Иришка дёрнула плечом.
— Смотрела.
— Ты увидела в зеркале Клубничкину?
— Ну, — произнесла Лукина, — причёска немного похожая…
Иришка вздохнула.
— Если только совсем немного, — сказал Алексей.
Он случайно прикоснулся к клавишам — пианино будто поддакнуло ему.
— Ты похожа на кинозвезду, — заявил я. — Парни в школе при виде тебя просто обалдеют. Гарантирую!
— Точно, — сказал Черепанов. — И Генка тоже обалдеет.
Алексей хмыкнул.
Я покачал головой.
«Эмма, похоже, я своей идеей с причёской заложил мину замедленного действия. Иришка похожа не на Клубничкину. Она сейчас — вылитая Нина из фильма 'Кавказская пленница».
— Сестрёнка, — сказал я, — ты у нас теперь «студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица».
— Почему… студентка? — спросила Лукина.
Она поправила пальцем чёлку.
Я улыбнулся и сказал:
— Сколько тут до окончания школы осталось, три месяца? А там уже: лето, экзамены и первый курс университета.
Черепанов кивнул.
— Точно, — сказал он. — Ты теперь выглядишь взрослой и серьёзной.
— Старой? — уточнила Иришка.
Она нахмурила брови.
Лёша качнул головой и ответил:
— Нет. Красивой.
Глава 13
После обеда я объявил начало генеральной репетиции.
Поначалу единственным нашим зрителем на ней стала преобразившаяся Иришка.
Первым делом я исполнил песни под аккомпанемент Черепанова. Голос я не напрягал — отработал взаимодействие с Алексеем. Иришка заверила, что получилось у нас «отлично».
Лёша занял место на диване рядом с Лукиной — я отрепетировал сольные выступления.
В разгар «домашнего» концерта я понял, что часть песен на концерте исполню под гитару: так мне было привычнее — времени на возню с пианино не осталось.
Иришка не пошла в школу вместе с нами — заявила, что явится туда к началу концерта вместе с родителями (Виктор Семёнович и Вера Петровна ещё неделю назад сообщили нам, что придут на моё выступление — Иришкин отец заявил, что собственноручно «занёс» себя и свою жену в список приглашённых).
Ровно в семнадцать часов я и Черепанов ввалились в кабинет директрисы. Громыхнули гитарой, положили перед сидевшей за столом Клавдией Ивановной список песен. Буквально через минуту явилась и раскрасневшаяся Лена Зосимова. Она присоединилась к обсуждению сегодняшнего репертуара.
Долгих споров не было. Но снова случился незапланированный концерт: не все музыкальные композиции из моего списка директрисе и комсоргу школы оказались знакомы. Я будто бы для этого и пришёл с гитарой: тут же, в кабинете директора, озвучил Лене Зосимовой и Клавдии Ивановне три песни.