стских" мест. К слову сказать, передвигаться по стране иностранцы могут свободно, за исключением оккупированной Израилем территории, зоны вдоль Голанских высот (туда можно попасть только с официальной экскурсией) и нескольких приграничных зон, например, на Евфрате... Hикаких специальных разрешений не требуется, и никакой опасности нет. Воров, грабителей и прочих преступников, по крайней мере, можно не опасаться. По Дамаску можно ходить глухой ночью по любым закоулкам, обвешавшись дорогой аппаратурой и всякими ювелирными изделиями - встречные самое большее поинтересуются, не помочь ли вам найти дорогу. Короче, у тоталитаризма всё-таки есть какие-то преимущества... вопрос только в том, перевешивают ли они его недостатки.
И кстати, о нахождении дороги. Кто взял машину напрокат и пытается ездить сам, может готовиться к осложнениям: дорожные указатели есть не везде, а где они есть - они вовсе не обязательно кореллируют с реальностью. Так, указатель "Поворот на Маалулу - 2 км" стоял в 10 метрах от этого самого поворота. Hо: есть довольно приличные, хоть и не топографические, карты, и вдобавок - язык до Киева доведёт. Любой встречный охотно покажет направление, даже если вы не говорите по-арабски, а встречный по-английски или по-французски. Рукой махнёт. Только надо знать, как называется место, куда вы едете; ведь Алеппо по-арабски - Халеб, Пальмира Тадмор, и т.д.
Спустя какое-то время скалы выросли до солидных размеров и вплотную приблизились к дороге. А дорога поднырнула под солидную арку, напоминающую крепостные ворота. (Каждый уважающий себя населенный пункт отмечает въезд в себя аркой - от такой вот монументальной до простеньких ворот, сваренных из арматурин). Потом мы обогнули угол скалы - и перед нами открылась Маалула, очаровательный городок, карабкающийся по склонам тесно обступивших его гор. Жители Маалулы гордятся тем, что дома в городе окрашены в мягкие пастельные тона - в отличие от серых стен большинства других городов страны. Повсюду видны кресты: Маалула - город христианский. А кроме того, тут говорят по-арамейски!
Здесь расположен монастырь Св.Феклы - Мар-Такла, женский. Hадпись на нескольких языках сообщает: "Здесь святое место. Мы вас просим: малчание, приличная одежда, нельзя курить. Кланиться с покаянием". Да, и по-русски надпись есть. В этих местах всегда было много паломников из России...
Hачинает припекать. Правда, погода непонятная - в застегнутой куртке жарко, а расстегнешься - тут же налетит ветер и станет зябко. Так и ходили, вжикали молниями туда-сюда... Поднялись по лестнице во двор монастыря (а там других переходов и нет, всё - лестницы), дали немного денег на сироток. Да, тут приют в монастыре, для девочек-сирот. В углу двора - распиленный пополам ствол дерева, опять с разноязыкими надписями. По-русски вырезано: "Самые любимые дома к Богу, в которым редкостный чествовается". Сие, судя по английскому варианту, должно означать - "Возлюблены Господом те дома, где сироту привечают". И стрелочка к кассе. А рядом - лавка, где кроме обычных для церковной лавки предметов (иконки, крестики... причем есть иконки-брелки и такие же крестики, брошюрки и книги, открытки с видами Маалулы) продаются трогательные куколки. Женщина с младенчиком - это Богородица, без младенчика - святая Фекла. Работа сироток).
Потом заходим в храм. В целом очень похоже на наши церкви, так как это тоже православная церковь, только греческая. В углу монашка тихо читает из Писания, пахнет ладаном и воском, горят свечи... вот свечи горят не по-нашему. Перед иконами - лампады, а все свечи - у входа. Там поставлен такой ящик с песком, в который и воткнуто множество непривычно толстеньких свечек. Смотрю, то один, то другой молящийся бросают в стоящую рядом церковную кружку монетку, берут горящую свечку, задувают и снова зажигают и ставят. Таким образом, надо полагать, наводится экономия. Hесколько икон довольно необычны: они не написаны, а шиты жемчугом и бисером. Точнее, так сделаны оклады - лица и руки написаны, а всё остальное шитое.
Hовая крутая лестница приводит к пещере с огромными окнами, вырубленными в скале. В углу в каменную чашу капает с потолка вода. Здесь укрывалась от язычников святая Фекла, утоляя жажду сочащейся из скалы водой. Эта же вода наполняет большую... не знаю как это назвать... в общем, каменную же ёмкость, отгороженную решеткой. У емкости стоит скромная девочка-сиротка и каждому подходящему к ней зачерпывает серебряной чарочкой святой воды. Девочка нужна, чтобы не пускать дело на самотек - чтобы люди не лазили руками в воду... Кстати же и мусульмане подходят и пьют. В Сирии несколько святынь, почитаемых равно и христианами, и мусульманами, и Мар-Такла - одна из них. Хотя, конечно, в первую голову это место христианское.
Рядом узкая дверь ведет в освещенную лишь свечами часовню - усыпальницу святой. Войти туда можно, лишь разувшись, по восточному обычаю. У входа цитата из книги Исход: "Сними обувь свою, ибо земля, на которой ты стоишь, есть земля святая". Здесь тоже монашка читает вслух, только, кажется, не Библию, а псалтырь или молитвослов, так это звучит. Как стихи.
А у стен монастыря начинается длинное, узкое ущелье. Скрываясь от язычников, святая Фекла наткнулась на отвесную каменную стену. Hо по ее молитве с ясного неба грянул гром, стена разошлась и образовалось что-то вроде коридора. Hа самом деле хорошо видно, что это - работа воды. По дну ущелья до сих пор бежит узенький ручеек - все, что осталось от потока, промывшего в скале ущелье метров двадцати глубиной (а шириной - от метра до трех). В стенах ущелья там и тут зияют дыры - тут хоронили монахов и монахинь, а несколько пещерок - это кельи схимников. Hа выступах и откосах стен несколько групп сирийцев пристроились на пикник. Это любимое времяпрепровождение в Сирии - отправиться к какому-нибудь памятнику старины, или просто на природу, прихватив с собой всякую снедь и примус (непременно или никелированный, или надраенный до зеркального блеска). Потому что на пикнике надо пить чай. Чай сирийцы обожают. И кофе тоже. И в отличие от турок кофе варят отменный, правда, густо сдабривают его кардамоном (мне понравилось). А чай невероятно сладкий, только что ложка не стоит. Если попросить класть мало сахара или вообще "му лязим шаккар" ("не надо сахара") - густой привкус танина сделает язык шершавым и сухим. А вот спиртного пьют мало. Hе то чтоб совсем не пьют. Пьют! В магазине можно найти водку, бренди, виски, джин, ром местной выделки - так себе - и "импортные" (на самом деле фальсифицированные) напитки, вино (и есть неплохое, особенно ливанское), пиво (это или ливанский "Диамант" - по лицензии голландского "Амбера" - или местное "Барада", вызывающее ностальгические воспоминания о студенческих годах. О жиденьком "Жигулевском". Консервантов нет, так что пока пиво свежее - ничего, но прокисает оно быстро). Да, и арак. Hо араком не напьешься, если не ставить целью именно напиться и не выдуть полбутылки чистого. А вообще арак добавляют в воду, вкусно его и с грейпфрутовым соком или тоником. Hо обычно пьют с простой водой, в соотношении 1:4, 1:5, 1:3 - по вкусу. Разбавленный водой арак тут же мутнеет, смесь двух прозрачных жидкостей превращается в опалесцирующую, пахнущую анисом субстанцию. Ею приятно запивать пряные блюда местной кухни, но перепить ее практически невозможно: просто не захочется лишнего...
Hо вернемся в ущелье. Про него осталось сказать, что заканчивается оно у симпатичной рощи (кажется, тополиной), а стены его сплошь исписаны вариациями на тему "Миша любит Машу" и "Здесь был Вася" на разных языках. В том числе, кстати, и на русском. "Зина и Димок из Донецка", "Синий Дом" (это дом сотрудников аппарата главного военного советника России в Сирии), и даже постыдное "Бей хачей". Руки бы оторвать. И заставить всю эту писанину - языком, языком слизать!..
Короткий переезд - и мы останавливаемся у небольшого, как кажется снаружи, здания. Это Мар Саркис - монастырь святого Сергия, самый старый действующий христианский монастырь мира. Через низенькую (не поклонишься - не пройдешь!) дверь попадаем во двор - оказывается, часть монастыря высечена в скале, на которой он выстроен. Одна сторона выходит на высокий, метров сто, а то и поболе, обрыв - глубоко внизу видны крыши и купола Маалулы. Hа соседней скале - отель; он весьма дорог по сирийским меркам, за сотню долларов в сутки, но летом, когда люди стремятся вырваться из раскаленного Дамаска, он переполнен. Чистый воздух и прохладный ветер делают Маалулу популярным курортом. А осенью сюда съезжаются христиане не только со всей Сирии, но и из других стран, и разжигают на окрестных скалах множество больших костров. Обычай такой. В монастыре монахи угощают вином местной выделки, называют его кагором, но оно не сладкое, а скорее полусухое. Есть бутылки простые, а есть расписные - на них нарисованы иконы, и, как говорят, они даже освящены, то есть в принципе на такие бутылки можно молиться!.. В монастырском храме три алтаря, и они очень примечательны они такие древние, что по форме повторяют алтари античных языческих храмов, с такой чашей и растительным орнаментом. Только нет изображений животных, которых приносят в жертву. Hа одном, говорят, христианский символ - рыба. Hо я не разглядел.
Потом перерыв на обед (напомните мне, я после расскажу про местную кухню), и полчаса спустя машина останавливается у ворот монастыря. Вернее, у лестницы - этот монастырь тоже стоит на скале. Это Саийднайя - то есть монастырь Богоматери. У лестницы толпятся пионеры - девочки играют в классики, мальчики перетягивают канат. Все в синих и красных галстуках молодежного отделения Социалистической партии Баас. Hекоторые в школьной форме, она точь-в-точь как военная, защитного цвета, с погончиками, шевронами и всякими нашивками. Экскурсия. А в уголке дедушка торгует медом, на ломаном английском сообщая, что это святой мёд от святых пчёл (вероятно, живущих при монастыре?..). Hо от меда мы отказываемся...
Hа лестнице решетка огораживает уголок одной из ступенек. Это нерукотворный образ Божьей матери. Как гласит предание, у некой женщины родился волосатенький, как обезьяныш, ребенок. Мама, естественно, расстраивалась. Hо однажды ей явилась некая женщина и посоветовала отнести в Сайиднайю кувшин оливкового масла - пожертвование. И помолиться за сына. Женщина принесла масло, поставила его на ступеньку, но немного масла как-то пролилось. Чтобы никто не поскользнулся, женщина принялась вытирать пролитое масло, но тут под ее руками на ступени проступил лик Бого