Джентльмен поднялся на второй этаж к Холмсу, а я, как обычно, начала подслушивать (что делать — ужасно любопытна). Нашим гостем оказался уважаемый мистер Приксвелл, директор Британского музея. Он рассказал Шерлоку и доктору Ватсону (тот тоже был в гостиной — еще не уехал на утренние визиты к пациентам) совершенно удивительную историю.
— Месяц назад, — начал мистер Приксвелл, — в нашем музее открылась большая выставка, посвященная эпохе фараона Аменхета, основателя одной из самых интересных и загадочных египетских династий. Он жил и царствовал примерно за двадцать веков до Рождества Христова, то есть почти четыре тысячи лет назад…
Я услышала, что Холмс чуть хмыкнул: скорее всего, он ничего не знал ни о египетском фараоне Аменхете, ни о его славном правлении. Однако не потому, что был невежествен, нет, просто ему это было абсолютно неинтересно. Однажды при мне он сказал своему другу доктору Ватсону: «Мозг человека похож на чердак, где хранят самые разные вещи, и, если забивать его случайными предметами, то не останется места для по-настоящему нужных и важных. Я лично складываю в свой чердак только то, что нужно для моей деятельности — криминалистики, расследования преступлений, все же остальное меня совершенно не интересует».
Поэтому, имея глубочайшие познания в естественных науках, и прежде всего — в химии, физике, биологии, анатомии, физиологии, геологии, Шерлок совершенно не просвещен в истории, литературе, социологии, философии и искусстве. И даже в астрономии он, как ни странно, тоже весьма слаб: например, был удивлен, когда узнал, что Земля вращается вокруг Солнца. А не наоборот, как можно было бы подумать. Однако просто пожал плечами: «Ну и что? Какое имеет это отношение к моим расследованиям?»
Но я отвлеклась, вернемся к нашему повествованию.
— Основу нашей новой экспозиции, — продолжил рассказ директор Приксвелл, — составляет коллекция сэра Райли, известного любителя египетских древностей…
— Я слышал о нем, — негромко произнес Шерлок, — он ведь занимается потрошением древних могил, так? Говоря проще, нагло грабит их в поисках сокровищ?
— Сейчас это называется «археология», — вступил в разговор доктор Ватсон. — Недавно я видел в «Дейли газет» большую статью об этой египетской экспедиции. Сэр Райли вел раскопки в древнем Асуане, и ему неожиданно повезло: нашел абсолютно целую, не разграбленную царскую могилу, полную уникальных золотых украшений!
— Так и есть! — оживился директор Приксвелл. — Раскопки велись возле знаменитой пирамиды фараона Аменхета, одного из самых замечательных и могущественных правителей Древнего Египта. Внутрь сооружения попасть сэру Райли, к сожалению, не удалось, подземная часть давно затоплена, да и смысла в этом, если подумать, не было: царскую погребальную камеру разграбили еще три тысячи с лишним лет назад. Зато рядом с пирамидой он обнаружил могилы членов царской семьи, в том числе — и дочери фараона, прекрасной Нефед. Она в свое время тоже была царицей и правила довольно долго и успешно. Ее захоронение находится на дне глубокой вертикальной шахты, засыпанной доверху песком, потому и уцелело.
Песок из древней шахты вынули и внизу, на самом дне, обнаружили прекрасно сохранившуюся погребальную камеру, а в ней — великолепный саркофаг, к счастью, совершенно целый, не разбитый и не разграбленный. Внутри нашли мумию царицы Нефед и большое количество золотых украшений. Это открытие стало настоящей сенсацией! Находки имеют огромное значение для науки, не говоря уже об их художественной и материальной ценности! Золотые кольца, кулоны, серьги и браслеты с большими камнями… Кроме того, там были еще изящные статуэтки и красивейшие изделия из бронзы… В общем, много всего! После возвращения в Англию сэр Райли любезно согласился предоставить часть украшений для выставки в Британском музее. Экспозиция открылась примерно с месяц назад, и все было хорошо, пока…
— Пока сегодня ночью их не похитили, — произнес Шерлок Холмс.
И тут же пояснил — очевидно, заметив удивление на лице директора:
— Иначе бы вы не пришли ко мне с самого утра, верно?
— Да, — тяжело вздохнул мистер Приксвелл. — Вы абсолютно правы, сэр: произошло ужасное преступление! Ночью воры каким-то образом сумели проникнуть в Египетский зал музея и забрали самые ценные экспонаты из коллекции сэра Райли! Сегодня утром я, как всегда, еще до открытия пришел в зал, чтобы полюбоваться этими великолепными изделиями, и вдруг вижу: две витрины разбиты, внутри ничего нет. Это просто ужасно, мистер Холмс! Невосполнимая утрата для науки и страшный удар по репутации Британского музея! Я просто в отчаянии!
— У меня к вам два вопроса, — вежливо перебил директора Шерлок Холмс. — Первый: почему вы пришли ко мне, а не обратились сразу же в Скотленд-Ярд? И второй: кто и как охранял вашу экспозицию?
— Начну со второго, — ответил мистер Приксвелл. — Разумеется, мы прекрасно понимали, сколько стоят эти уникальные вещи, поэтому предприняли все меры, чтобы сберечь их. Окна в нашем Египетском зале забраны толстыми стальными решетками, выломать их практически невозможно, двери, а их две с каждой стороны, на ночь надежно запираются, ключи всегда находятся у меня. Вот они, можете сами убедиться, дубликатов нет. Я сам каждое утро открываю Египетский зал и запираю его после шести часов, когда заканчивается время осмотра. На втором этаже музея и внизу, у входа, постоянно дежурит охрана. Это вполне надежные люди, много лет прослужившие у нас, и мы им полностью доверяем. Но главная ставка нами была сделана все-таки не на людей и даже не на толстые решетки и прочные замки, а на современные технические средства — на новейшую электрическую сигнализацию. Специально для самых дорогих экспонатов мы заказали две витрины особой конструкции, при попытке взломать которые размыкается секретная электрическая цепь и включается сирена. И воет она очень громко, поверьте мне! Я не раз лично испытывал ее, и срабатывала она всегда исправно.
— Но эти витрины наверняка были закрыты сверху стеклом, — заметил Холмс, — а его легко разбить. И достать царские украшения…
— Правильно, стеклом, — согласился директор Приксвелл, — но разбить его не так-то просто, оно особой прочности, закаленное. Нас заверили в компании-изготовителе, что оно способно выдержать даже удар тяжелого молотка! Надо бить по нему очень сильно и долго, чтобы разбить на части, а это, как вы понимаете, шум. Случись подобное — и смотрители обязательно бы услышали и прибежали, но ничего не было! А если бы кто-то попытался вскрыть витрины отмычкой, то разомкнулась бы электрическая цепь и завыла сирена. Я в полном недоумении, сэр: как преступникам удалось без шума, совершенно по-тихому похитить наши экспонаты? Я был абсолютно уверен в их полной безопасности!
— Но витринное стекло, как я понимаю, — произнес Холмс, — все же разбили, а украшения вынесли. А ваша сирена не сработала.
— Да, и это весьма странно! — воскликнул директор Приксвелл.
— Надеюсь, царские драгоценности были застрахованы? — уточнил Холмс.
— Разумеется, — кивнул мистер Приксвелл, — но дело, как вы понимаете, не в деньгах, самое страшное — это удар по репутации Британского музея. Если о краже станет известно… Нам больше не станут давать такие ценные экспонаты, и мы не сможем проводить столь интересные выставки! Это, кстати, ответ на ваш первый вопрос, мистер Холмс, почему я пришел к вам, а не в Скотленд-Ярд. Ваша слава как частного сыщика мне хорошо известна, вот я и решил, что только вы сможете помочь мне, причем так, чтобы сохранить все в тайне. Я верю, что вы, с вашими выдающимися дедуктивными способностями…
— Благодарю вас, сэр, — учтиво произнес Шерлок. — Скажите, что вы предприняли после того, как обнаружили пропажу драгоценностей?
— Приказал убрать разбитые витрины из Египетского зала на лестницу и передвинуть на их место другие, — вздохнул директор Приксвелл, — чтобы посетители ни о чем не догадались. Пока, по крайней мере. Однако через два дня, в четверг, наш музей собирается посетить сам сэр Райли — он хочет показать свои сокровища друзьям, тоже увлекающимся поисками древностей. Вот я и прошу вас, мистер Холмс, нет, просто умоляю, помогите мне вернуть украденные вещи и спасти репутацию Британского музея! Она для меня дороже всего! Разумеется, ваши услуги будут полностью оплачены — из моих личных средств. Я ничего не пожалею, только бы вернуть сокровища царицы Нефед на место!
— Значит, — задумчиво заметил Шерлок, — преступник разбил не все витрины в зале и похитил не все драгоценности?
— Нет, только две из шести, — ответил Приксвелл, — но зато с самыми ценными экспонатами. Четыре витрины остались нетронутыми, хотя там тоже лежали весьма дорогие вещи. Преступник, очевидно, прекрасно знал, что именно следует брать…
— Или ему кто-то подсказал, — сказал Холмс. — Обычный лондонский вор в древнеегипетских украшениях не разбирается. Ладно, сэр, я берусь за ваше дело! Но прежде всего мне нужно осмотреть место преступления и поговорить со служителями — теми, кто охранял музей. Кроме того, я попрошу составить для меня список пропавших вещей с подробным их описанием.
— Мы можем поехать прямо сейчас! — с воодушевлением произнес директор Приксвелл. — Для посетителей Египетский зал откроется только в одиннадцать часов, и у нас еще есть время. И вы один, спокойно, без помех, осмотрите помещение, а я тем временем займусь составлением для вас списка похищенного…
Холмс поднялся с кресла и вышел на лестницу:
— Миссис Хадсон, я уезжаю по делам, буду завтракать позже.
— Хорошо, мистер Холмс, — отозвалась из кухни моя хозяйка, — я оставлю вам пару сэндвичей.
После этого Шерлок в сопровождении мистера Приксвелла спустился по лестнице и вышел в прихожую. Доктор Ватсон с ними не поехал — его ждали утренние визиты к пациентам. Я вылезла из своего укрытия, подошла к Шерлоку и негромко тявкнула, привлекая его внимание.
— Познакомьтесь, мистер Приксвелл, — представил меня Холмс, — такса Альма, в некотором роде — моя помощница. Тоже любит заниматься разными странными и запутанными делами… Хочешь поехать с нами? — обратился сыщик уже ко мне.