ую зажигалку.
— Эрик! Бритиш, фром Ноттингем, — ткнул себе в грудь невысокий иностранец. Несмотря на улыбку на лице, его глаза постоянно блуждали, словно сканируя окрестности.
— Рос, русиш, фром Москоу, — отозвался я. Вообще-то я из Подмосковья, но объяснять это иностранцам было бы сложно.
— Их Мейнард, дойч… Дрезден, — в тон нам отреагировал немец.
Мы закурили, однако так уж вышло, что как следует покурить нам не дали. Не судьба.
Около ворот с визгом остановился потрёпанный автобус с тонированными стеклами. Автобус был какой-то старой модели, вроде как школьный, в Бразилии на чём только не ездят.
Я успел подумать, что местная традиция тонировать машины «вкруговую» — это, конечно, весело, помогает против яркого бразильского солнца, но как они что-то видят по ночам? Сейчас, например, темно.
Из автобуса выскочило несколько подтянутых бразильцев, которое в мгновение ока оказались вокруг нас троих. И эти бразильцы, они не были веселыми и дружелюбными, никакой румбы и карнавала. Больше того, в нас достаточно красноречиво тыкали автоматами Калашникова.
Такой универсальный инструмент общения.
Нас троих сцапали и потащили в автобус. Немец попытался возмутиться и что-то там на немецком прокричать по этому поводу, вроде про нарушения закона и то, что он подданый Кайзера. Бразильцы со всем уважением приложили его прикладом по башке, тем самым свернув дискуссию. Англичанин сверкал глазами, как пойманный с поличным кот, а я молча (автомат показался мне достаточно убедительным аргументом) шёл.
В автобусе наши руки стянули стяжкой и затолкали на заднюю площадку автобуса. Из-за того, что я не сопротивлялся, моя сигарета даже не выпала из рук.
Я прищурил глаза и попытался анализировать. Восемь бойцов, плюс один водитель. Руки связаны. Общение между членами «нашей команды» затруднены языковым барьером.
Автобус тронулся и помчался, быстро, словно участвовал в соревнованиях.
Нас раскачивало, похитители убрали автоматы за спины (спасибо и на этом), часть бразильцев следила за нами, часть расселась, а один ушёл ругаться с водителем.
Интересно, зачем нас похитили? Вряд ли им нужен бедный русский студент, скорее всего, целью был кто-то из моих приятелей. В моей руке всё ещё была сигарета, я жестом показал, что продолжу курить. Похититель с татуировками на лице, сидевший ближе всего ко мне, равнодушно пожал плечами — мол, валяй.
Ну, раз он так спокойно реагирует, значит диалог потенциально возможен.
Я расставил ноги пошире, чтобы сохранить равновесие и ухитрялся курить, распространяя дым.
Почти все бразильцы, даром что бандиты, закашляли и переместились на переднюю площадку. Рядом с нами осталось всего двое похитителей.
А мы тем временем оказались уже за городом и свернули с широкой трассы и покатились в сторону каких-то холмов.
Дорога пролегала через местные джунгли, по лобовому стеклу время от времени хлестали ветви деревьев, но водитель скорости не сбросил и трясло неимоверно.
Во время одного из таких кульбитов англичанин упал.
Татуированный бразилец хохотнул, словно от весёлой шутки и усадил его обратно на кресло.
Англичанин, который всё это время хотя и сидел в расслабленной позе, но глаза его беспрерывно бегали, словно ощупывая похитителей, салон автобуса, обстановку в окнах, негромко спросил немца о чём-то на немецком. Тот коротко кивнул.
Один из бразильцев гортанно выругался и направил в нашу сторону автомат, отчётливо намекая, чтобы мы не трепались. Одновременно с этим он встал и загородил собой проход.
Я, видевший автоматы только в качестве текстуры в играх, тем не менее отметил для себя, что с предохранителя похититель автомат не снял. В какой-то момент глаза его расширились. Проследив его взгляд, я увидел, что руки англичанина больше не спутаны стяжкой, а свободны. Заметил это и бразилец. И ровно перед тем, как он заорал об этом на всю Ивановскую, англичанин подло ударил его между ног.
В ту же секунду здоровяк-немец, чьи руки тоже оказались не спутаны, совершил несколько не очень точных, но сильных ударов и нокаутировал второго бразильца, а англичанин Эрик ловко просунул между моими запястьями крошечный, но явно бритвенно-острый нож и одним движением срезал с меня стяжку.
Похититель, стоявший в проходе, падал, потеряв сознание от боли. Я, а тут, наверное, сработал национальный менталитет, перехватил из ослабевших рук автомат.
А немец раньше, чем остальные бразильцы подняли тревогу, развернулся к задней стенке автобуса.
Там была дверь. В некоторых моделях автобусов предусмотрена задняя дверь, была она и тут, только заблокирована какой-то железкой, наподобие скобы.
Немец, сжав зубы в напряжении, отодрал железку и разблокировал дверь с явным желанием открыть её и бежать.
В отличие от своих европейских приятелей, я также понимал, что автобус мчит на всех парах, а желания играть в каскадёров и сигать на ходу не было.
Оставаться в автобусе тоже не хотелось, поэтому я решил взбодрить ситуацию, и спровоцировать водителя на остановку. Я переключил переводчик огня автомата на одиночные, вцепился в цевьё, направил ствол в середину крыши и выстрелил.
Мои спутники с ужасом наблюдали за моими манипуляциями, помешать побоялись или не успели, но, по крайней мере оказались готовы к грохоту выстрела.
А вот водитель — нет. От неожиданности он дёрнул руль и автобус вполне ожидаемо впечатался в какие-то массивные кусты.
На лобовое стекло автобуса с грохотом упала какая-то обезьяна. Надо же, декан не обманул.
В салоне все попадали (бразильцы игнорировали ПДД и ходили по салону во время движения), но «наша команда» была готова к удару и к аварии.
Мейнард напрягся, распахивая дверь и мы втроём, не сговариваясь, нырнули в душную темноту бразильского леса.
Так уж получилось, что первым бежал пронырливый англичанин. С руки его капали капельки крови, видимо он порезался, но сейчас нас это мало волновало.
Где-то позади нас раздались крики, а потом и выстрелы, я матюгнулся, прижал приклад к плечу и стрельнул в ответ, ориентируясь на звук.
Англичанин зашипел как змея, что-то пробурчал и потянул меня за рукав в самую гущу кустов. Немец пыхтел следом. Вот чёрт, а ведь в Бразилии полно ядовитых тварей, которые как-раз любят такие тёмные и непролазные места. Пауки, змеи, ящерицы…
С этими мыслями я бежал следующие пятнадцать минут и в какой-то момент даже подумал, что мы сможем убежать, дождаться утра, выйти на дорогу, поймать попутку…
В этот момент англичанин, бежавший передо мной, споткнулся о камни и растянулся на большой трудноразличимой в свете луны плите.
Кровь с его руки, которая в почти полной темноте казалась не красной, а чёрной, брызнула по камням и…
Почему-то меня за сегодняшний день не удивила бразильская таможня, очереди на регистрацию, общественный транспорт, отель, похищение, автомат, татуировки на лице одного из низкорослых бандитов… А вот то, что камни под нами осветились сложным овальным рисунком, удивило.
Мы с немцем стали поднимать англичанина, тот шипел как змей.
Где-то вдали, но, к сожалению, не очень далеко, перекрикивались наши преследователи.
В моём создании пронесся голос — мужской и требовательный. Он говорил на незнакомом каркающем языке, но смысл я почему-то мог понять.
— Жертва принята. Выберите место назначения.
— Get the hell out of here! — недовольно прорычал англичанин.
Мир вокруг меня померк.
Свет бил нам в лицо. Не фонарь, не автомобильные фары, а дневное яркое солнце.
Мы лежали на мягкой зелёной травке, на влажной сырой земле.
Мы — потому что перед моим лицом был ботинок англичанина.
— Убери, блин, копыто своё, морда английская, — проворчал я, садясь.
— Сам ты морда, — ответил мне писклявый голос англичанина и он с удивлением, привстав, уставился на меня.
— Я тебя понимаю, русский.
— А я тебя, — не стал спорить с очевидным наблюдением я.
— Что вы орёте? Где мы⁈ — Мейнард, который раскинулся тут же, рядом, попробовал встать, но со стоном улёгся обратно.
— Очевидно, — Эрик всё же встал на ноги и покрутил головой, — мы в горах, а не джунглях.
Действительно, мы находились в какой-то громадной горной долине. На полянке, среди леса, но со всех сторон высились далёкие, покрытые шапками снега, горные вершины.
— Меня одного удивляет, что мы понимаем друг друга? — настаивал я. — При этом говорим не по-русски?
— А почему именно по-русски? — не понял Мейнард.
— Потому что у нас самый богатый язык. Пушкина, Достоевского и матерщинника Шнурова.
— Парни, — Эрик присел около меня на корточки, помог встать, потом мы вместе подняли на ноги здоровяка Мейнарда. — Давайте соберём вместе факты, окей? Про язык потом. Итак, мы жили в отеле «Золотая лилия»?
— Да, — кивнул я.
— Нас только что похитили и была ночь. Мы бежали, причём по джунглям, а потом что-то случилось и хоп, мы среди гор. Причем это определённо не Гвианское нагорье, а скорее что-то вроде итальянских Альп. Сейчас день. Значит, прошло какое-то время. Что-то произошло.
— Что-то точно произошло, только я с трудом верю в доброго волшебника на голубом вертолёте? — ответил я. — Обрати внимание на свою руку, Эрик. Рана затянулась?
— Да, — он удивился, но не сильно. — Прошло пару дней.
— А ещё у меня из рук пропал автомат Калашникова, — поделился своей бедой я.
— А у меня часы, хотя ножик остался, — Эрик полез в карман пиджака и продемонстрировал что его бумажник остался, как и портсигар. — А ещё мобильник исчез.
— И у меня, — пробасил Мейнард.
— Что же с нами произошло? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Я вам скажу, что произошло, — раздался неприятный громкий голос.
Голос звучал из-за деревьев и сейчас же показался его носитель, здоровенный бородатый воин, одетый в средневековую кольчугу и с мечом на поясе. Вместе с ним вышло ещё пять головорезов, облачённым и вооружённых примерно так же, — копья, топоры, парочка арбалетов.