Я ошарашенно молчал. «Гве-дхай-бригитт»… Я что-то слышал об этом, какие-то обрывки легенд, рассказанных у костра старыми пехотинцами.
Считалось, что такой знак получают лишь единицы из чужаков не-гномов и их количество в мире можно было бы посчитать по пальцам одной руки. А дарование его нельзя было купить ни за какие деньги. Давали его только тем не-гномам, кто совершил для гномьего народа нечто из ряда вон выходящее.
И это была не просто невероятная честь. Для меня, прагматика до мозга костей, это был ещё и огромный, просто колоссальный практический плюс в этом мире. Возможность свободно передвигаться по гномьим территориям, получать помощь, торговать на выгодных условиях… Да это же открывало такие перспективы, о которых я и мечтать не мог! «Похоже, ачивка„Неожиданный союзник“ переросла в„ Супер-мега-бонус от гномьей фракции“, — с внутренним ликованием подумал я. — Карма, похоже, все-таки существует. Иногда».
Воррин и Брок, стоявшие рядом, одобрительно закивали, их лица расплылись в широких, бородатых улыбках. В глазах Броина Камнеборода стояли слёзы радости.
Я поднялся, чувствуя, как к горлу подступает ком.
— Для меня это… это слишком большая честь, глава Торин, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо и уважительно, а не дрожал от волнения. — Но я с благодарностью принимаю ваш дар. Я постараюсь быть достойным этого знака.
Торин Остроклюв удовлетворённо хмыкнул.
— Решено! — провозгласил он. — Сегодня у клана Железного Молота появится новый друг! Готовьте всё для ритуала! И пусть эль льётся рекой!
Глава 4Гномы это сделки
Ритуал нанесения татуировки оказался на удивление простым, но суровым, как и всё у гномов.
Меня отвели в небольшую, жарко натопленную комнатку, где уже ждал мастер-татуировщик клана — древний, как сами горы, морщинистый гном с руками, сплошь покрытыми сложными, переплетающимися узорами древних рун. Его глаза, казалось, видели насквозь, а в движениях чувствовалась вековая мудрость.
Он молча указал мне на низкую, покрытую шкурой лавку. Мне дали раздеться, я сел, обнажив левое плечо.
Мастер достал из кожаного мешочка набор тонких, острых, как иглы дикобраза, костяных инструментов и несколько горшочков с густыми красящими составами — чёрным, как сажа и тёмно-красным, как запёкшаяся кровь. Он не говорил ни слова, лишь внимательно осмотрел мою руку, словно прикидывая, где лучше разместить знак. Затем, взяв самую тонкую иглу, смоченную в чёрной краске, он начал работу.
Татуировка располагалась на плече, но так, чтобы смотреть вперёд или, если бы я был по пояс голым, её хорошо видел тот, перед кем я стою.
Боль была ощутимой. На Земле я не делал татуировок, хотя и не осуждал их носителей. Было ли в тату-салоне так же больно или это необходимая часть ритуала?
Если бы я понимал в магии (а кое-что мне уже удаётся почувствовать на интуитивном уровне), то мог бы определить, что татуировка наносится не только на кожу, но и оставляет специфический магический след.
Боль была не острой, режущей, а скорее тупой, ноющей, глубоко проникающей под кожу. С каждым уколом иглы казалось, что в мою плоть впивается раскалённый шип. Я стиснул зубы, стараясь не издать ни звука, сосредоточившись на ровном дыхании. Воину не подобает показывать слабость, тем более перед гномами, которые, судя по их одобрительным взглядам (несколько старейшин клана, включая Торина, Воррина и Броина, присутствовали при ритуале) ценили стойкость.
Мастер работал медленно, сосредоточенно, его рука не дрогнула ни разу. Постепенно на моей коже начал проступать сложный, замысловатый узор — переплетение рун, выстроенных в двойной связанный рисунок, вокруг них вязь рун помельче. Всё это древние и могущественные символы, смысл которых я не мог понять со своим куцым «языковым пакетом».
Кровь, выступавшая мелкими капельками, тут же смешивалась с краской, придавая рисунку ещё более зловещий и в то же время сакральный вид.
Это продолжалось, казалось, целую вечность. Когда мастер, наконец, отложил свои инструменты и удовлетворённо крякнул, я почувствовал, как по спине струится холодный пот. Моя кожа горела огнём, но я выдержал. Молча.
Торин Остроклюв подошёл, внимательно осмотрел свежую татуировку и одобрительно кивнул.
— Добро пожаловать в братство, Рос, Друг-Лучше-Гномов, — сказал он, и в его голосе впервые прозвучали тёплые, почти отеческие нотки. — Носи этот знак с честью. И помни, отныне двери любого гномьего дома открыты для тебя.
После ритуала татуировку обработали пахнущей козой мазью, одели чистую рубаху, усадили за стол, снова налили эля, который теперь казался ещё вкуснее и крепче.
Звучали громкие, немного хриплые, но искренние тосты в мою честь. Гномы хлопали меня по спине, делились своими историями, расспрашивали о моих похождениях.
Я чувствовал себя немного не в своей тарелке от такого бурного проявления дружелюбия и внимания, но понимал всю важность момента. Я стал для них своим. Или, по крайней мере, кем-то очень близким.
Ночью, лежа на жёсткой, но на удивление чистой и удобной лавке в гостевой комнате, я долго не мог уснуть. Плечо всё ещё болело и горело, но это была приятная боль, напоминание о произошедшем. Я обнажил плечо и с любопытством осмотрел чёрно-красный рисунок. «Гве-дхай-бригитт»… «Друг-Лучше-Гномов»… Звучало, конечно, немного пафосно, но в то же время как-то… обязывающе. И, возможно, это действительно изменит многое в моём путешествии по этому безумному миру. По крайней мере, теперь у меня есть могущественные, хоть и своеобразные, союзники.
Я засыпал с мыслью, что завтра утром, как следует поблагодарив гостеприимных хозяев, я наконец-то продолжу свой путь на юг, в поисках своего домена, который где-то меня ждёт.
Я сам мало собирал информации про домены и всяких рыцарей, хотя бы потому, что ранее не планировал им стать. В основном информацией владел Эрик, а я, как ни странно, лучше её анализировал.
Правильно ли я поступил, расставшись со своими боевыми товарищами?
С одной стороны, мы разные люди. Да, помогли друг другу выжить, а с другой, мы дополняли друг друга, прикрывали, поддерживали, могли друг на друга положиться.
Однако, когда ты вышел из яселек или, например, школы, будешь ли ты дружить со школьными друзьями? Не окажутся ли различия, которые были в вас всегда, но начали развиваться, такими существенными? Вдруг твоя жажда путешествий будет плохо сочетаться с его привычкой угонять автомобили и пропивать заработанное незаконным путём?
К примеру? И ситуация поставила перед нами не общую цель, а три похожие, но всё же разные цели. Домен.
Магией бога-покровителя рыцарей, Полмос (что не мешало слушать и других богов, либо же вообще не слушать никого) каким-то образом транслировал мне возможность добраться до моего домена, как и его название Пинаэрри. То есть в широком смысле я, прости Господи, рыцарь Пинаэрри. Почти блин как Пиноккио. Моя собственная фамилия меня устраивала, жаль не было яндекс карты чтобы посмотреть, где там моя дача расположена?
Для того, чтобы попасть туда, я должен был следовать на юг, в порты Лаккурийской республики, садиться на корабль, плывущий на запад и следовать по Зелёному океану до города Нэйрбано, а оттуда уже посуху. Либо же идти сразу через горы и леса на запад, но так будет дольше.
По пути я подкупил старого трактирщика и тот рассказал байку, что для полного вступления в статус рыцаря мне следует «воцарить», хотя и в меньшем масштабе. Бывают домены, где нет ни одного крестьянина, но если они есть, то им следует знать, что у них поменялся сеньор. Если там есть замок, а так бывает не всегда, мне следует хотя бы раз развести в нём очаг.
Это делает меня рыцарем в глазах богов (что бы, блин, это ни значило).
Я собирался добраться к своему домену, но, хотя я не мог тогда такого знать, прямо в этот же момент появлялись факторы, которые как ветер сбивают с пути стрелу, собираются здорово повлиять на мои планы.
Я проснулся от непривычной тишины.
Не той звенящей пустоты, что бывает в чистом поле перед рассветом, а от отсутствия привычного для этого места гула и ритмичного стука молотов из десятков кузниц, который, казалось, был саундтреком этого гномьего города. Видимо, даже самые трудолюбивые из коротышек позволяли себе немного поспать перед новым рабочим днём. Воздух в гостевой комнатке был прохладным и отдавал запахом остывшего камня и чего-то неуловимо металлического.
Левое предплечье под чистой тканью всё ещё саднило, напоминая о вчерашнем ритуале. Я осторожно размотал ткань. Татуировка «Гве-дхай-бригитт» выглядела внушительно даже в тусклом свете, пробивающемся сквозь узкое, похожее на бойницу, окошко.
— Интересно, какие пассивные бонусы она дает, кроме скидок на рынке и всеобщего уважения? Может, «сопротивление к пиву» повысилось? — хрипло пробормотал я себе под нос.
Вчера вечером, после ритуала, пока эль лился рекой и гномы наперебой рассказывали байки, один из стариков-гномов, а они сохраняли крепость и работали до самой старости, дед с глазами, которые казалось, могли видеть саму вечность, подозвал меня. Без лишних слов он взял наплечники с моего составного доспеха, которые я снял до ритуала и с невероятной точностью выгравировал такой же символ «Гве-дхай-бригитт» на левом доспехе, в том же месте.
Металл поддался ему и теперь тот же знак был и на моем доспехе, своего рода публичная декларация.
— Чужаки не поймут, свои промолчат, — весомо сказал дед и отдал мне результат труда. — Главное, что теперь каждый встречный гном будет знать, с кем имеет дело.
Я встал, потянулся, задевая руками низенький потолок гномьего жилища и собрал свои немногочисленные пожитки: сменный комплект белья, небольшой запас вяленого мяса и сухарей, флягу с водой, точильный камень и несколько мелких, но полезных в походе вещиц. Оружие и доспехи, в том числе клевец хранились в комнатке при входе, кони в конюшне клана.