— Сдается мне, что ты нервничаешь гораздо сильнее, чем я, — поддела его Кейт. — Где твоя былая готовность и уверенность в том, что тебе все по плечу?
— Мои переживания вполне естественны. Они свойственны любому отцу, которому предстоит заняться воспитанием первенца. Хорошо, когда у тебя есть какие-нибудь теоретические познания. А если их нет? Остается уповать лишь на то, что миллионы лет появляются дети и выживают, несмотря на дилетантизм родителей. Конечно, я волнуюсь. Но я уверен, что вместе мы справимся.
— Я разделяю твою уверенность, Джаред, — подбодрила его Кейт.
— Но не стоит забывать, что мы существенно отличаемся от других родителей, которые ждут появления своего ребенка в течение долгих девяти месяцев и имеют возможность подготовиться к этому событию должным образом.
— Ты прав. У нас же в отличие от них нет ничего в запасе, кроме пожелания удачи от докторов.
— Удача нам тоже не помешает.
— Впрочем, у нас еще есть книги для молодых родителей, которые в изобилии накупила Сьюзен, когда носила Кэссиди. Мы проштудируем их от корки до корки и станем самыми осведомленными в вопросах содержания грудничков.
— Отлично. По крайней мере хоть ты знаешь, чем займешься, оказавшись дома.
— Не прибедняйся, Джаред, — упрекнула его Кейт. — Ты уже установил с Кэссиди тесный контакт. Она полюбила тебя, это очевидно.
Джаред с гордой улыбкой посмотрел на свою проницательную жену.
— У девочки отличный вкус, — отметила Кейт. — Она быстро поняла, каких мужчин следует любить. Меня же она просто терпит.
— Разнообразь свой репертуар, Кети, — тоном опытного воспитателя посоветовал ей Джаред.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты ее просто держишь на руках, а сама постоянно нервничаешь, правильно ли держишь. Так не годится. Попробуй качать ее, разговаривай, пой песенки, гуляй с ней. А главное, дай Кэссиди понять, что тебе нравится проводить с ней время.
— Ты именно так за ней ухаживал?
— Это любит любая женщина, даже такая крошка, как Кэсси. Дай ей почувствовать, что она единственная на целом свете и нет никого прекраснее ее.
— Вот, ты уже даешь мне уроки воспитания, — смутилась Кейт. — Но воспитание ребенка не сводится к одним играм. Это еще и прививки, детские болезни и их лечение, пеленки, кормление, гигиенические процедуры, пристальное наблюдение за развитием, обучение и много такого, о чем мы даже не подозреваем. И все это нужно делать правильно. Любая серьезная ошибка может стоить девочке жизни. Это огромная ответственность и невероятный риск.
— Если тебя послушать, то не стоит заводить детей вовсе. А с другой стороны, этими своими доводами ты полностью повторила слова моей мамы. И что из этого следует? — вопросительно посмотрел на нее Джаред.
— Что из этого следует?
— А то, дорогая, что ты такая же предусмотрительная и осторожная мамаша, как и Марджери Рид.
— Самый невероятный вывод, Джаред.
— Да, да. Такое впечатление, будто она говорит твоими устами.
— Даже не знаю, сердиться на тебя за эти слова или радоваться им.
— Просто прими к сведению и доверься своей женской природе. Она тебя не подведет. И еще, Кети, должен заметить, что наблюдать тебя наседкой куда приятнее, чем разъяренной тигрицей.
Кейт косо посмотрела на него.
— Ничто не забыто, — усмехнулся Джаред.
— Я тоже помню, в каком состоянии ты вернулся домой после игры в сопровождении шумной компании подвыпивших парней.
— Это тогда, когда ты велела мне отправляться переночевать в будку соседской собаки?
Кейт смерила его грозным взглядом и наградила молчаливым негодованием.
— Я загладил тогда вину шоколадом и цветами.
Джаред был в приподнятом настроении и сопровождал воспоминания красноречивыми жестами.
— Веди, пожалуйста, машину обеими руками, Джаред, — недовольным тоном произнесла Кейт, сбив с него легкомысленное расположение духа.
— Ладно, забудем, — пробурчал он и плотно сжал руль.
Атмосфера сделалась напряженной. Ребенок расплакался.
— Возможно, ей не нравится звук сирен? — предположил Джаред, представив, как, должно быть, громко и часто завывали сирены, когда машины Службы спасения, медиков и полиции съезжались на место аварии.
— Кэссиди, девочка моя, все хорошо, — убеждала ее Кейт взволнованным голосом. — Пожалуй, мне следует пересесть к ней, — обратилась она к Джареду.
— Сейчас я остановлюсь у обочины. Проверь, может быть, у нее неудобная поза, — посоветовал Джаред, когда Кейт отстегнула свой ремень безопасности.
Она пересела к Кэссиди, проверила ее положение, не нашла в нем ничего неудобного и пыталась подействовать на нее уговорами. Джаред, не отрывая взгляда от дороги, спросил Кейт:
— Ты никогда не читала, по какой причине ребенок может так отчаянно рыдать и каким образом его можно успокоить?
— Ты меня об этом спрашиваешь, папочка?! Я не знаю. Возможно, она устала, или голодна, или мокрая, — отмахнулась от него Кейт. — Кэссиди, милая, ну не плачь, детка. Скоро мы будем дома. Я перепеленаю тебя, накормлю, уложу в твою кроватку. Ты скоро увидишь свою комнатку, свои любимые игрушки.
— На следующем повороте я съеду на шоссе, — предупредил Джаред.
— Но мы должны сделать что-то уже сейчас. Посмотри, как она надрывается, бедняжка.
— Что, если включить радио?
— Для нее это не более чем раздражающий шум.
— А что ты еще предлагаешь? Я оставлю приемник на той волне, которая придется по душе Кэссиди.
Первой оказалась радиостанция, передававшая кантри-музыку. Кэссиди плакала навзрыд. Потом Джаред переключился на рок-н-ролл, но и он оказался бессилен успокоить малышку.
— Ради бога, Джаред, прекрати эту пытку! — взмолилась Кейт.
Но он упрямо продолжал перебирать станции и остановился, когда из динамика начали доноситься биржевые сводки. Бесстрастный мужской голос информировал слушателей о котировках акций на мировых биржах.
— Джаред, по-твоему, девочке это должно понравиться? — фыркнула Кейт.
Но, странное дело, Кэссиди мигом успокоилась. Оставалось лишь вытереть ее раскрасневшееся личико.
— Как такое возможно? — воскликнула Кейт. — Ни за что бы не подумала, что грудным детям нравится слушать финансовые новости.
— Брейди постоянно слушал за рулем эту станцию, — пояснил Джаред. — Я также частенько слушаю ее.
— Ты умеешь найти с Кэссиди общий язык, — признала Кейт. — Что касается меня, то я редко слушаю радио.
— Обо всем узнаешь по телефону?
— Да. Мои ассистенты информируют меня обо всех значимых деловых новостях. Теперь придется передать им львиную часть своих полномочий, — грустно констатировала Кейт.
— Ради Кэссиди?
— Ради Кэссиди…
— Ты не жалеешь?
— Нет. А ты? Ты ведь тоже не будешь самостоятелен, как прежде.
— Я достаточно самостоятелен, чтобы сделать нашу жизнь лучше, — заверил ее Джаред.
— Я постоянно думаю о нашем общем будущем. И каждый раз захожу в тупик, — призналась Кейт.
— Что заставляет тебя сомневаться?
— Меня страшит, что Кэссиди не будет помнить своих родителей.
— Мы этого не допустим, Кети. Сделаем все, чтобы она знала как можно больше о Сьюзен и Брейди, которые доверили ее нам. Это уже немало. Ты вообще ничего не знаешь о своих родителях. А она будет знать все только самое лучшее.
— Ты тоже размышлял об этом, Джаред?
— Да, я думал об этом с того самого дня, как узнал, что она сумела выжить в этой чудовищной аварии. И вот еще что, Кети… С тех пор как я узнал о том, что Брейди поручил мне заботу о ней, меня не покидает чувство, что я не потерял своего друга, раз сохранил перед ним обязательство. И пока я отвечаю за Кэссиди, Брейди жив для меня. При жизни мы никогда не обсуждали этого с ним. Мужчины, наверное, редко, в отличие от вас, женщин, склонны задумываться о трагической стороне жизни. Тем удивительней, что он заранее все обдумал и оставил это завещание. Полагаю, в этом огромное влияние Сьюзен…
Сидя на полу детской комнаты Кэссиди в доме ее родителей, Кейт занималась тем, что изучала содержимое многочисленных коробок с игрушками и перебирала книги Сьюзен для молодых родителей, то и дело поглядывая на Кэссиди.
Девочка сидела напротив Кейт, пристегнутая в легком креслице, радостно хлопая по яркой пластиковой столешнице ладошками.
Кейт уже два дня хозяйничала в доме Сьюзен и Брейди, пыталась встать на место своей подруги, ощутить себя матерью, почувствовать себя опорой для Кэссиди. Она методично перебирала вещи Сьюзен, которыми та пользовалась каждый день, старалась проникнуться укладом семьи Лукас. Собирала и упаковывала все, что может ей понадобиться в Портленде.
— Ну, кажется, теперь все, — подытожила Кейт, когда Джаред появился на пороге детской.
— Тогда мои поздравления, Кети. — Он присел рядом с ней на корточки и потрепал веселую Кэссиди за щечку. — Пора собираться в аэропорт. Погода летная, рейс не отменят.
Кейт только теперь поняла, что до следующих выходных останется наедине со своей маленькой подопечной. Ее охватила паника.
— Что случилось, Кети? Не хмурься… — Джаред ободряюще погладил ее по плечу. — Мне тоже будет непросто оставить вас. Но я знаю, что ты справишься. У меня сомнения в этом нет.
Кейт кивнула. Она запечатала последнюю коробку и посмотрела на Кэссиди, потому что Джаред спросил ее:
— Кети, как ты думаешь, на что она сейчас так внимательно смотрит?
Кэссиди смотрела в окно, за стеклами которого в трепещущей на ветру листве мерцали солнечные зайчики.
— Наверное, на игру солнечного света, — предположила Кейт.
— Ну, если она так сосредоточенно смотрит, значит, ей это нравится, — заключил Джаред.
— И она счастлива, — подтвердила Кейт.
— И наша задача заключается в том, чтобы ощущение счастья не покидало нашу маленькую Кэссиди никогда… Мне так жаль, что я не смогу поехать с вами.
— Это понятно. У тебя неотложные дела.
— Все так, но…
— Что?
Джаред покачал головой, не ответив Кейт.