– Да, – подтвердила Бринн. – С ним… ну, с ним плохо обращались. – С этими словами она стрельнула взглядом в Йена Флетчера, который продолжал сгибаться перед Федрой, своей хозяйкой.
– Подплыви ко мне, черепашка. – Федра поманила Талли движением белой кисти.
Длинные пальцы с изящными перепонками сгибались и выпрямлялись, точно ведьма подтягивала черепашонка к себе.
Поглядев на ведьму, Талли медленно поплыл в ее сторону, прикрыв сонные глаза, точно загипнотизированный.
– Хороший мальчик, – пропела Федра низким ласковым голосом. – Талли? Его так зовут?
С вытаращенными глазами Бринн и Джейд кивнули.
– Ко мне, Талли, – мурлыкала Федра. – Дай я тебя исцелю.
Талли лениво вплыл в руки ведьмы, будто его тянули на веревочке. Федра опустила ладонь на его панцирь, и вскоре черепашонка окутал густой фиолетовый свет. Даже в темноте и с расстояния Бринн видела, что синяки исчезают. Кожистые чешуйки снова наполнились ярким цветом, а глаза очистились. Теперь казалось, что черепашка улыбается. Бринн видела, что ему куда лучше.
– Талли. – Девочка посвистела: – Вернись. Плыви сюда, мальчик.
Ведьма улыбнулась и погладила Талли по плавнику. Потом посмотрела на Бринн.
Девочка похлопала себя по ляжке и снова посвистела, но Талли лежал неподвижно, позволяя ведьме гладить себя по голове и почесывать животик. На миг Бринн подумала, что в итоге может не вернуть его.
– Да, Талли, – наконец проговорила Федра и раскрыла объятия, выпуская черепашонка. – Возвращайся к своей русалочке.
Талли поплыл обратно к Бринн. На вид он был как новенький – и жутко радостный. Ни следа синяков, и даже бледные шрамы, которые остались на кожистых доспехах после сражения с рыбацкой сетью, исчезли. Глаза черепашонка сверкали, и он ткнулся в Бринн большой плоской головой, как делал раньше, когда хотел поиграть. Бринн обхватила его шею рукой, наблюдая за Федрой, которая подплыла ближе.
Ведьма обернулась к Йену, склонившемуся еще ниже.
– Йен, отпусти этих черепах, – приказала она.
– Но, Федра! – вскричал дагон. – Как же тогда я смогу…
Морская ведьма перебила его:
– У меня есть новый план. Черепахи тебе не понадобятся.
Йен угрюмо подплыл к изгороди и принялся разламывать ее. При размере и силе дагона ему легко удалось проделать в заборе брешь – почти невыполнимая задача для двух русалочек.
– Спасибо, мисс Федра, – запинаясь, пробормотала Бринн. – Как я смогу отблагодарить вас?
– О, в этом нет необходимости, – заверила та. – Я только рада, что мы встретились и я смогла чем-то помочь твоему сладкому малышу Талли. – Тут она обвела взглядом темнеющий океан. – Но уже становится поздно, русалочки. Вам обеим, наверное, стоит отправиться домой. Родители будут волноваться.
Бринн и Джейд кивнули.
– Очень хорошо. – Голос Федры сочился добротой: – Доброй ночи. Возможно, наши пути еще пересекутся.
Она было отвернулась, но затем замерла и снова посмотрела на русалочек:
– Вообще-то, вы могли бы оказать мне услугу.
– Мы? – повторила Бринн. – Услугу?
– О, ничего такого, – заверила Федра. – Но, если вы и правда хотите меня поблагодарить, мне бы пригодилась пара русалочек с приятными голосами. Ведь все русалки хорошо поют, да?
Девочки кивнули.
– Вот и отлично, – проговорила Федра. – Тогда встретимся на пустыре утром в субботу.
Джейд скептически глянула на Бринн, а потом спросила:
– Зачем? Для чего это?
– О, позднее у нас будет время на объяснения, – пообещала Федра.
– Нет, объясните сейчас, – потребовала Джейд, скрещивая руки на груди.
– Джейд, – прошипела Бринн. – Не груби.
– Это дурно пахнет, Бринн, – шепотом ответила Джейд. – Она чисто случайно показалась нам только сейчас? А потом ей потребовалась услуга?
– Слушайте, русалочки, – проговорила Федра. – Если это такая большая проблема, я не буду настаивать. Уверена, вы с бо́льшим удовольствием проведете субботу играя с малышом Талли – теперь, когда ему настолько лучше.
Ведьма ухмыльнулась подругам. Ее зубы были ровными и изумительно белыми. Они призрачно сияли в темной воде.
– Бринн ведь не просила вас лечить Талли, – напомнила Джейд. – Наши родители или учителя справились бы с этим так же хорошо.
– Конечно, справились бы, – согласилась Федра. – Ох, но потребовалось бы объяснить столько неудобных вещей, вам не кажется?
– Нет-нет, – вмешалась Бринн. – Нам несложно. Мы хорошо поём и будем на пустыре утром в субботу!
– Хорошо, – сказала Федра, ткнула пальцем в Бринн и заметила: – Твоя магия исключительно сильна. Ты это знала?
Бринн только моргнула, не понимая, что ответить. Федра что, шутит?
– Да, у тебя очень мощный потенциал, – протянула морская ведьма, будто чувствовала исходящую от Бринн магию, а потом перевела взгляд на Джейд: – Хмм, у тебя тоже есть способности. Мне понадобится помощь вас обеих. Разумеется, если это вас не слишком затруднит, – прибавила она.
– Конечно! – воскликнула Бринн. – Мы придем!
На следующий день Бринн плыла в школу, почти не ощущая тревоги. Все ее проблемы как будто решились – или вроде того. Она сказала маме и папе, что задержалась так поздно вечером, потому что плавала искать Талли и потеряла счет времени, – в своем роде так и было. А Адриан с Даной настолько обрадовались, что Талли снова дома, целый и невредимый, что не стали задавать других вопросов, и это означало, что Бринн не нужно придумывать более хитроумную ложь. Она так и не рассказала родителям, что с ней происходило, и чувствовала себя виноватой из-за этого, но сама морская ведьма Федра упомянула, что у Бринн сильный магический потенциал, так что, может быть, еще есть надежда, что она своими силами научится магии. После многих недель Бринн позволила себе надеяться, что, возможно, ее проблемы наконец-то останутся позади.
Она сидела на первом уроке – литературе, – слушая (ну, вроде как) лекцию учительницы о книге «Земля и человек: мифы и легенды», когда в класс скользнули директор Шипли и Винди Мейерс.
Мисс Уоллес прервала рассказ и приветствовала их:
– Здравствуйте, директор. Здравствуйте, мисс Мейерс. Чем я могу вам помочь?
– Прошу прощения, что прерываю вас, – сказал директор. – Мы бы хотели увидеть Бринн Финли, если это возможно. Прямо сейчас.
Сердце Бринн едва не выпрыгнуло из груди. Вот оно. Она на чем-то попалась. Кто-то нашел талисман или видел ее с Йеном Флетчером. Они каким-то образом вычислили, что она жульничала на экзамене. Бринн тяжело сглотнула и с пунцовым лицом принялась складывать книги и тетради в рюкзак. Класс уставился на то, как она поднимается с места и медленно плывет к двери, но девочке удалось удержаться от слез. Она примет наказание – в этот момент она пообещала себе в будущем стать лучше.
Директор Шипли был крепко сбитым русалом с широким лицом и дружелюбными глазами. Он был приятным в обращении, но сейчас выглядел нервным и взвинченным.
– Мисс Финли, следуйте за нами в мой кабинет. Ваши родители уже там. Нам нужно кое-что обсудить.
Бринн кивнула и поглядела на Винди. Та печально улыбалась. Если вызвали родителей – значит, дела еще хуже, чем она думала.
Медленно плывя за директором Шипли и Винди по коридору, Бринн не отрывала глаз от пола. Ее хвост вяло волочился позади. Что бывает за жульничество? Арест? Отстранение от занятий? Исключение из школы? Если она получила ноль баллов на экзамене, она может завалить весь курс. А если она завалит «введение в магию», ее могут оставить на второй год. Но, как бы ужасно ни было думать об этом, эти ужасы бледнели перед перспективой того, что ее родители вот-вот узнают о ее вранье и жульничестве. Хотя, думала Бринн, ничего лучшего она не заслуживает.
Сердечко Бринн едва не разорвалось, когда директор Шипли открыл дверь кабинета. Там ждали ее родители. Мама изящно обернула хвост вокруг ножки стула, положив сумочку на колени. Отец сидел на самом краешке, и его сине-зеленый хвостовой плавник сочетался с изумрудным цветом стула. Глаза у обоих родителей расширились, а на лицах застыло предвкушение, из чего Бринн заключила, что они еще не знают, зачем они здесь. Девочка печально повесила голову.
Директор Шипли приветствовал родителей Бринн и пожал им руки. Затем сделал жест в сторону Винди Мейерс и Бринн, чтобы те заняли два свободных стула. После этого директор уселся за свой стол.
– Миссис Финли, мистер Финли, – начал он строгим внушительным тоном, – благодарю вас за то, что присоединились к нам сегодня. Я сожалею, что вызвал вас так срочно, но и я, и мисс Мейерс понимаем, что дело не терпит отлагательств. Винди, вы хотите все объяснить сами?
Мисс Мейерс кивнула и подалась вперед на стуле. Она тепло улыбнулась родителям Бринн, и девочка вспомнила, как учительница помогла ей найти класс в первый день в школе. Она была такой доброй.
– Мы хотели поговорить с вами о четвертном экзамене Бринн, – начала мисс Мейерс.
Бринн, приготовившись к худшему, уставилась на радужный рисунок собственных чешуек в ярком свете кабинета.
– Бринн получила самый высокий балл в истории нашей школы, – сказала Винди.
Бринн вскинула голову.
– Она исключительно талантлива, – продолжала мисс Мейерс.
Бринн мигнула, переводя взгляд с одного лица на другое. Это какой-то трюк? Или они все же не знают? Даже инспектор заметил талисман и спросил о нем. Конечно же, знают.
– Это изумительно, – с широкой улыбкой произнес папа Бринн.
– К несчастью, – взял слово директор Шипли, – магические способности Бринн так сильны, что мы не сможем эффективно обучать ее в средней школе.
– Это правда? – спросила мама Бринн с изумленным выражением на лице.
Директор Шипли кивнул:
– Наш экзаменационный инспектор сказал, что никогда еще не видел русалки с такими невероятными магическими способностями в столь юном возрасте.
– Она настолько одарена, что просто сидела в классе и отчаянно скучала, пока я преподавала остальным основы, – продолжила Винди. – Я неделями тревожилась за нее. Теперь я понимаю, почему она не практиковалась. Талантом к магии она настолько обгоняет остальных учеников, ч