— Ко мне обратился отец арестованного, банкир Жадов. Он не верит, что его сын мог сам подстроить ограбление. Мне показалось, что ему можно верить. Так что я решил взяться за это дело. Миша, я надеюсь, вы еще не отправили младшего Жадова в тюрьму? Он ведь сидит у вас в участке?
— Да, — удивленно ответил Миша, — Сергей Жадов пока числится задержанным, а не арестованным. А почему ты спрашиваешь?
— Мне нужно с ним поговорить, дружище, — проникновенно сказал я. — А заодно хорошо бы осмотреть место происшествия. Ту самую ювелирную лавку.
— Саша, это совершенно невозможно, — без тени сомнения ответил Миша. — Степан Богданович никого не подпускает к этому делу.
— Даже тебя? — удивился я.
— Особенно меня. Он надеется раскрыть ограбление по горячим следам и стать старшим следователем. Для Степана Богдановича это мечта всей жизни. Так что даже не надейся.
— А никак нельзя поговорить с Жадовым тайком от Прудникова? — спросил я. — Мне ведь недолго, ты знаешь, пару вопросов ему задам и все. Прудников же не сидит сиднем в участке? Наверняка можно улучить момент, когда его нет.
— Саша, я бы рад тебе помочь, но никак не могу, — ответил Миша. — Возле камер всегда дежурит конвойный. Он обязательно доложит Прудникову, что я тебя впустил. Ты и пару вопросов задать не успеешь, как Степан Богданович примчится и выдворит тебя. А потом еще подаст жалобу, и мне достанется.
— И конвойного никак нельзя отвлечь? — поморщился я, но потом спохватился. — Ладно, дружище, прости. Если ты говоришь, что это невозможно, значит, невозможно. Буду действовать открыто, через Степана Богдановича. Кстати, где он сейчас?
— У себя в кабинете, — ответил Миша, — пишет доклад полицмейстеру.
— А потом? — поинтересовался я.
— А потом пойдет обедать в наш трактир. Помнишь, я тебе рассказывал, что родственник полицмейстера открыл трактир рядом с нашим полицейским участком? Так вот, Степан Богданович каждый день обедает в этом трактире.
— Хорошо, что ты напомнил мне эту историю, — обрадовался я. — В крайнем случае, будет чем надавить на господина полицмейстера. В общем, спасибо за отличную новость, дружище. Я сейчас еду к вам в участок, так что скоро увидимся.
— Это вряд ли, — с сожалением ответил Миша. — Я как раз еду на Стеклянный рынок проверять тамошних городовых. Окрестные жители снова начали жаловаться на карманников. Как будто городовые могут что-то с этим сделать. Их на Стеклянном рынке каждая собака знает.
— Значит, увидимся позже, — сочувственно сказал я. — А как твой новый дом, дружище? Обживаетесь потихоньку?
— Обживаемся, — ответил Миша. — Вчера вызвал печника, чтобы прочистить каминную трубу. Так Семен от него не отходил, пока тот не закончил работу. И все ворчал, чне заплатит. Теперь камин теперь отлично топится.
Семеном звали домового, который жил в Мишином доме.
— Рад, что вы с Семеном хорошо уживаетесь, — рассмеялся я.
Затем попрощался с Мишей и посмотрел на Лизу.
— Вот и первые трудности, — весело сказал я. — Дело об ограблении ведет следователь Прудников. Мечтает быстро доказать вину Жадова и продвинуться по карьерной лестнице. Придется огорчить Степана Богдановича прямо за обедом. Сытый человек всегда податливее. Это я знаю по себе. У вас нет планов на ближайшие два часа, Елизавета Федоровна?
— После обеда мы с Анной Владимировной собирались поехать в парк Магической Академии, — улыбнулась Лиза. — Но это еще не скоро. А вы хотите взять меня с собой, Александр Васильевич?
— Непременно, Елизавета Федоровна, — поддержал я ее шутливый тон, — используем ваше обаяние в военных целях. Господину Прудникову будет трудно отказать такой красивой девушке.
Слегка покраснев от удовольствия, Лиза достала из стола сумочку и убрала в нее блокнот.
— Я готова, — сообщила она.
Пока извозчик вез нас до полицейского участка, меня окончательно охватило легкомысленное настроение. Откинувшись на спинку сиденья, я с удовольствием наблюдал и любовался красотами Столицы.
— Приехали? — Ваша милость, — сообщил извозчик, останавливаясь возле трактира.
Мы вошли, и я удивленно огляделся. В трактире было полно полицейских. Мне показалось, что как минимум половина личного состава городской полиции собралась здесь обедать. К моему изумлению, в трактире не было официантов. Полицейские с подносами в руках сами стояли в очереди на раздачу.
Степана Богдановича Прудникова я заметил сразу. Он сидел особняком от остальных за отдельным столиком и сосредоточенно ел, как будто старательно выполнял важную работу. Круглые очки полицейского следователя строго блестели.
Мы с Лизой подошли к его столику.
— Приятного аппетита, Степан Богданович, — вежливо поздоровался я. — Разрешите присесть?
— Прошу вас, — нехотя ответил Прудников и опустил вилку. — Вы ко мне по делу, Александр Васильевич?
— Пустяки, — улыбнулся я. — Отниму у вас пару минут, не больше. Скажите, есть в столице такие участки, где не хватает городовых?
Прудников удивленно посмотрел на меня.
— Ну, кажется, в Стрельне. Я как-то этим не интересовался.
— Стрельна довольно далеко отсюда, — заметил я. — А ведь вы живете на Городовом острове? Сочувствую, Степан Богданович, нелегко вам будет каждый день ездить на службу в такую даль. Да еще и казенный мобиль отберут. Ведь городовым он не положен, я ничего не путаю?
От неожиданности Прудников подавился котлетой. Покраснев, он закашлялся и беспомощно посмотрел на меня.
Я похлопал его по спине и великодушно сказал:
— Будьте осторожнее, Степан Богданович, не шутите с едой.
— А почему меня должны перевести в Стрельну? — откашлявшись, спросил Прудников.
— А вы не знаете? — удивился я. — Ведь это же вы расследуете ограбление ювелирной лавки? Я не ошибся?
— Допустим, — осторожно сказал Прудников, не сводя с меня взгляд.
— Ну вот, — радостно кивнул я, — вы задержали сына банкира Жадова. А Григорий Павлович обратился ко мне и попросил меня заняться расследованием. Жадов уверен, что его сын ни в чем не виноват. И знаете что? Я тоже подозреваю, что младший Жадов не имеет к ограблению никакого отношения.
Я взглянул на часы.
— Сейчас я поеду к полицмейстеру, возьму у него разрешение на встречу с арестованным и на осмотр места преступления. Уверен, господин полицмейстер мне не откажет, тем более что его высокопревосходительство задолжал мне медаль. Помните, как мы втроем задержали вора-домушника?
— Помню, — через силу выдавил Прудников.
Кажется, он уже проклинал тот день, когда познакомился со мной.
— Я заглянул к вам, чтобы по-дружески вас предупредить, Степан Богданович, — улыбнулся я.
Затем задумчиво посмотрел на длинную очередь полицейских, которые тянулись к раздаче.
Уходить сейчас было никак нельзя. Нужно было непременно дожать Прудникова. Лиза мгновенно поняла мой взгляд.
— Взять вам кофе, Александр Васильевич? — тоном усердной секретарши спросила она.
— Будьте добры, — кивнул я.
— Подождите минуту, — улыбнулась Лиза и пошла к стойке.
Степан Богданович машинально проводил ее взглядом, а полицейские немедленно расступились перед девушкой.
Я видел, что Прудникову совершенно не до еды, но не стал говорить об этом. Просто сидел и делал вид, что жду кофе.
— Почему вы считаете, что моя версия неправильная? — с подозрением спросил Степан Богданович.
— Я пока так не считаю, — рассеянно ответил я. — Но согласитесь, что в этом деле есть странности. Зачем молодому Жадову красть у себя? Это ведь его ювелирная лавка. Он владеет ею вместе с отцом.
— Возможно, ему срочно понадобились деньги? — прищурился Прудников. — Может быть, он проигрался в карты и боится сказать об этом отцу?
— А молодой Жадов игрок? — поинтересовался я.
Степан Богданович поджал губы.
— Это мы пока выясняем, — уклончиво ответил он.
— А если ваше подозрение не подтвердится? — с улыбкой спросил я.
Прудников напряженно задумался. Тут как раз вернулась Лиза и поставила передо мной чашку с кофе.
— Какие вежливые здесь городовые! — с восторгом сказала она.
— Это их обязанность, — важно ответил я. — Вот Степан Богданович хорошо это знает.
Я сделал глоток кофе, и тут Прудников решился.
— Александр Васильевич, а вам обязательно ехать к полицмейстеру? — спросил он.
Я поставил чашку и с улыбкой развел руками.
— Ну, а что еще мне делать, уважаемый Степан Богданович? Я пообещал господину Жадову разобраться с этим делом, а для этого мне просто необходимо поговорить с задержанным и осмотреть место преступления.
Я еще раз взглянул на часы и кивнул Лизе.
— У нас осталось всего пять минут, Елизавета Федоровна.
— Я и сам могу разрешить вам разговор с Жадовым, — нахмурился Прудников, — и ювелирную лавку вы тоже сможете осмотреть.
— Вы предлагаете работать вместе? — удивился я. — Это отличная идея, Степан Богданович. Как же я сам до нее не додумался? И полицмейстера не придется беспокоить.
— Давайте поговорим об этом в моем кабинете, — оглянувшись через плечо, предложил Прудников.
— Конечно, Степан Богданович, — улыбнулся я. — С удовольствием.
Прудников собрал свою грязную посуду и понес под нос к специальному окошку. Городовые неохотно расступались перед ним.
— Ну, вы даете, Александр Васильевич, — расхохоталась Лиза. — Надо же, как ловко вы заставили его вас уговаривать!
— Рад, что вам понравилось, Елизавета Фёдоровна, — улыбнулся я.
В этом шутливом общении на «вы» было что-то личное и очень приятное.
Степан Богданович проводил нас в свой кабинет. Он не отходил от нас буквально ни на шаг, и я сам почувствовал себя арестованным. Когда мы оказались в кабинете, следователь запер дверь на ключ.
— Присаживайтесь, — угрюмо предложил он.
Стулья в кабинете следователя были жесткими и скрипучими, совсем не похожими на мягкие удобные кресла в моем кабинете. У моего стула к тому же шаталась ножка.