-- Ку-ку! -- раздался шаловливый оклик откуда-то из-за шкафа.
Яша вскочил и с мальчишеской ловкостью бросился к Гесе. Она шмыгнула, как мышь, слегка затронув его ногою, и очутилась за диваном в противоположном углу. Несколько минут они, как школьники, гонялись друг за другом. Комната наполнилась звонким смехом. Наконец, он поймал ее.
-- Яшенька, глупенький! -- шептала Геся, извиваясь в его объятиях. -- Любишь меня, Яшка?
-- Люблю, люблю, люблю! -- бесконечно повторял Яша, покрывая страстными поцелуями ее лицо, ее руки.
И все казалось таким простым и ясным. Не было ни вопросов, ни сомнений, ни думы о будущем.
Когда в подвал пришли музыканты, Геся и Яша незаметно выскользнули из комнаты и уселись во дворе под деревом. Был тихий, ласковый вечер. Яша всей грудью вдыхал аромат весны и любви и чувствовал себя счастливым. Время текло быстро. Геся тихо и мелодично говорила. Она рассказывала свою жизнь, и в рассказе ее было так много красоты, ума и чувства, что Яша с восхищением слушал, любуясь каждым словом. Потом рассказывал Яша. Тихим счастьем была полна его речь. Жизнь представлялась мирным праздником, безоблачным и лучистым. Казалось, что это счастье будет длиться долго, бесконечно. Потом они оба замолчали и, обнявшись, смотрели друг другу в глаза, и казалось, вечности мало, чтобы прочесть повесть влюбленного взгляда.
Внезапно Яша услышал вблизи, почти у самого его уха, чье-то тяжелое, порывистое дыхание. Он испуганно обернулся. Медленно, опустив к земле голову, удалялся от них Мотль Шпилер.
Яша быстро встал и схватил Гесю за руку.
-- Геся! -- взволнованно заговорил он. -- Что будет с ним? Что я делаю, Геся?
-- Ты? -- усмехнулась Геся.
Она высвободила свою руку из его рук и встала. Яша взволнованно ждал.
-- Мотль! -- звонко позвала Геся.
Согбенная фигура Шпилера удалялась тем же медленным и угрюмым шагом.
-- Мотль! -- еще звонче вскрикнула Геся.
Но Мотль не слышал, или притворялся, что не слышит.
-- Зачем ты зовешь его? -- спросил Яша.
Геся заговорила только тогда, когда Мотль совершенно скрылся в темноте.
-- Я позову его и скажу ему правду. Я стану на колени перед ним и попрошу прощения. Я скажу ему, что играла им, что была жестока, как зверь, что не любила его, что никого не любила, что только теперь я изведала любовь, и что теперь я не такая, не такая...
-- Разыщи его, разыщи его, Яша! -- просила Геся.
Они сидели еще некоторое время, но настроение безоблачного счастья безвозвратно ушло. Образ Мотля стоял перед глазами и чего-то просил, чего-то требовал.
-- Приведи его, Яша, -- умоляла Геся.
И Яша пошел разыскивать. Долго бродил он по пустынным улицам, по берегу моря -- Мотля не было. Он вернулся к дому, где жила Геся. Она стояла у ворот и ждала его.
-- Я боюсь, Яша... Мне страшно, не знаю чего! -- сказала она, прощаясь с Яшей.
И Яша не мог ее утешить и успокоить. Ему самому было жутко и страшно, и, подавленный каким-то тяжелым предчувствием, он тихо вернулся в казарму.
Ночью он долго не мог заснуть. Несколько раз подымался с целью вновь идти искать Шпилера, но, безнадежно махнув рукой, ложился опять. Он заснул под самое утро. Но спал недолго. Его разбудило ощущение чьего-то упорного взгляда, устремленного на его лицо.
У самой кровати стоял Абрам Соловейчик. По мрачному выражению его лица Яша понял, что случилось что-то.
-- Мотль? -- спросил он, вскочив с постели.
-- Нет Мотля! Кончено! -- угрюмо проворчал Соловейчик.
Яша сел, низко опустив голову.
-- Удавился... В сенях повесился...
-- Там, где играют? -- дрожащим голосом спросил Яша.
-- Там, где играют! -- мрачно подтвердил Соловейчик.
----------------------------------------------------
Источник текста:журнал "Русское богатство" No 5, 1908 г.
Исходник здесь:Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.