— Дальше… После этого выброса, или как его там, я снова потерял сознание, не знаю, сколько провалялся… Потом, когда очнулся, решил осмотреться и нарвался сперва на вымогателей, а потом на каких-то тварей. Остальное ты, думаю, знаешь. Кстати, а где я?
— Я же говорил, в нашем лагере. С памятью проблемы?
— Я имею в виду страну.
— Украина, — Теперь в голосе незнакомца проскользнули нотки удивления.
— Украина?! Что за… Не может быть! — Алекс едва не вскочил на ноги от удивления. — Кстати, что это были за твари? Я искренне полагал, что только в Нью-Йорке водится вся эта нечисть…
— Ты, парень, в Зоне, — шрамованный ухмыльнулся. — Тут еще и не такое увидишь…
— Что за Зона?
— Вот так-так! Неужто ты про Чернобыль не слышал никогда?
— Что-то слышал… Что когда-то там атомная станция рванула или что-то вроде того…
— Правильно, — собеседник кивнул. — А потом, спустя двадцать лет, там опять рвануло. Вот после этого второго взрыва и образовалась обширная аномальная зона, в которой все помутировало. И ты, дружок, сейчас в этой самой Зоне и находишься.
— Понятно, — кивнул Алекс и тихо добавил, — что ничего не понятно.
— И все ж таки, — шрамованный внимательно посмотрел на Мерсера, — как тебя сюда занесло?
— Если бы знал, то сказал, — устало ответил тот.
— Угу… То есть получается, что ты — сверхмутант, каким-то непонятным образом попал из Америки в ЧЗО**, ничего ни о чём не знаешь, но умеешь превращать руки в клинки и еще леший знает во что. Мда… Биография у тебя не очень правдоподобная.
— Что есть, то есть, — Алекс пожал плечами.
Шрамованный тяжело вздохнул:
— Ну ладно, допустим, я поверил во всю эту ахинею. А что ты, интересно мне, собираешься делать дальше?
— Откуда я знаю, буду действовать по ситуации.
— Ой, беда мне с тобой, — собеседник театрально вздохнул и бросил Алексу рулон бинта. — Надеюсь, царапину-то свою сам перевязать сможешь?
— Кстати, как тебя зовут? — решил полюбопытствовать Мерсер. Незнакомец поднялся с места.
— Шрамом кличут. У нас тут, понимаешь, своя система имен. А паспортные данные — они для Большой Земли, — и шрамованный вышел за дверь.
— Украина… Чернобыль… Зона с мутантами… Выброс… Должно быть, я брежу, — Алекс рассуждал вслух, пока обрабатывал рану. — Как я вообще мог попасть из Нью-Йорка в Чернобыль?! Даже ядерный взрыв не мог меня так далеко откинуть, и по воде я сюда не доплыл бы. Ещё и половина моих сил пропала. Из-за этого чёртова выброса, что ли? Проклятье! — Алекс прикрыл ладонью глаза и зажмурился от резкой боли, пронзившей виски.
«Пожалуй, пока оставлю-ка я это на потом, а сейчас… — Алекс вспомнил вопрос незнакомца, назвавшегося Шрамом, — а сейчас, и вправду, нужно всё-таки подумать, что я буду делать дальше?»
Закончив перевязку раны, Мерсер откинулся на кровать.
«Взглянем на факты: убивать они меня, вроде бы, пока не собираются, более того — лечат и даже не заперли. Вокруг здесь полно мутантов и прочей дряни, а у меня пропали силы, так что противостоять им будет не так просто. Пожалуй, лучше мне пока остаться здесь, тем более, что у меня пока не очень много информации про эту «Зону»… Да и про то, что со мной случилось.»
Пролежав так минут с двадцать, Алекс всё же встал. Рана в плече ещё болела, а теперь в придачу и нога разнылась. Куда же делась регенерация? Алекс привык к ней и расставаться совсем не хотел.
За окном все еще слышались перебор струн и говор.
«Если я уж решил пока остаться здесь, то, может, лучше попробовать наладить контакт с ними, показать себя с лучшей стороны, а то ещё подумают, что я просто очередная злобная тварь, и пустят в расход», — подумал про себя Алекс, направляясь к выходу.
На улице оказалось довольно-таки свежо. Алекс порадовался, что не забыл накинуть куртку перед тем, как выйти из того домика — все же на улице зябко было… Тоже непривычное ощущение.
Точно. Непривычное.
Только сейчас Алекс, наконец, понял, что не так с его сознанием, почему оно казалось ему таким чистым. Просто чужие воспоминания больше не мешались с собственными — они воспринимались просто как знания. Чужие личности ушли в глубины сознания. Все, кроме одной. Самой первой. Собственной.
«Опять шутки этой Зоны? Ладно, потом разберусь…»
— … Эх, накоплю я на свой домик, — говорил кто-то. — Чтоб у речки, да лес рядом. И ни тебе радиации, ни тварей, — говоривший тяжело вздохнул. — Ни сволочей разных.
— Да ладно, — парировал собеседник. — Может, недолго осталось. Нам, брат, сейчас словно пруха пошла. Это если прикинуть… Ага, точно, три-четыре таких похода как вчера… и все. Можем завязывать с Зоной нахрен.
Первый боец что-то ответил, но Мерсер не вслушивался в его слова. По-прежнему сильно хотелось есть. Алекс мысленно выругался — он помнил провальную попытку поглотить вымогателя. Хотя, возможно, что-нибудь да изменилось?
На плечо сел ворон. Алекс, недолго думая, схватил птицу и собрался было свернуть ей шею и поглотить.
— Эй, мутаген! — окликнул его веселый голос. — Чего птицу мучаешь?
Алекс резко обернулся, разжав руки, и помятый ворон, сердито каркая, вырвался на свободу, оставив в руках Алекса несколько перьев, и сел на плечо новому действующему лицу — светловолосому парню лет двадцати пяти, одетому в серый комбинезон со вставками из гофрированной ткани на плечах, локтях и коленях. Тот самый парень, предупредивший Мерсера во время схватки с теми тварями.
— Жрать, знаешь ли, хочется, — недружелюбно буркнул Алекс. Парень ехидно улыбнулся:
— Есть, как все люди, не пробовал? Говорят, помогает.
— Тебе, может, и помогает.
«А может, он и прав? После этого чертова выброса мое тело и правда сильно изменилось…»
— Хотя, кто его знает… — несколько неуверенно продолжил Алекс после затянувшейся паузы. — Только я сомневаюсь, что здесь есть столовая.
— Ну, — светловолосый хмыкнул, — столовой нет, но бар есть. Пошли, покажу. Кстати, как тебя зовут?
— Как будто еще не знаешь! — Мерсер покачал головой, уверенный в том, что его история уже известна каждому обитателю лагеря. — Алекс.
— Воробей, — они обменялись рукопожатиями.
Пока новый знакомый вел его к бару, Алекс осматривался по сторонам. Лагерь напоминал улицу какой-то заброшенной деревни — два дома, несколько длинных сараев. Все это пребывало в, мягко говоря, аварийном состоянии, хотя обитатели лагеря и старались поддерживать порядок — щели и дыры в стенах построек были заколочены, над крышами и улицей растянута камуфляжная сетка. Посреди улицы горел большой костер, вокруг которого на досках расположились несколько человек, одетых и экипированных почти так же, как Воробей. Один из них бренчал на гитаре, напевая:
— Снова идёт ночь над полями сонными,
В дымке костра светят глаза ребят.
Ветер затих вместе с последней песнею,
Видно, ушел где-то искать тебя. ***
— Вон там наше начальство заседает, — Воробей махнул рукой в сторону наиболее хорошо сохранившегося дома. — Вон туда лучше не ходи, там лаборатория, и вряд ли Каланча упустит возможность исследовать такой экземпляр… Так что беги от него, как от огня! — парень улыбнулся собственной шутке. От него веяло такой дружеской простотой, что Алекс на какое-то время даже забыл о подозрительности. — Вон там — мастерская, техник у нас, каких мало. Конечно, долгари заливают, что это у них лучшие техники, да только врут и не краснеют… А вот и наш бар.
Баром именовался возвышающийся на полметра над землей деревянный настил на кирпичном основании — наверное, доски настелили поверх фундамента вконец разрушившегося здания. Над возвышением возвели кое-как сколоченный навес. Воробей подвел Алекса к сооружению, отдаленно напоминающему барную стойку.
— Вот бы им всем вдруг забрести нечаянно,
В эти края, где ледники шумят.
В разных краях много друзей встречаю я,
Но почему нет среди них тебя?
— Знакомься, это Холод, — Воробей указал на крепкого усатого мужика за «стойкой». — Наш бармен. Холод, это Алекс.
— Наслышан, наслышан, — мужик широко улыбнулся. — Стало быть, еще один выбросоустойчивый у нас, а?
— Что значит — второй? — не понял Алекс.
— Ну, Шрам у нас тоже два раза под выброс попадал — и выжил, — Пояснил Воробей.
— А разве не три? — несколько удивленно поинтересовался Холод.
— Буду искать, буду в пути надеяться,
Пусть сотни лет вслед за тобой пройду.
Буду искать, мне ведь немного верится,
Что я тебя в дальних краях найду.
Буду искать, мне ведь немного верится,
Что я тебя в дальних краях найду.
— Нет, в третий раз мы едва не попали под выброс всей камарильей, едва сбежать успели, — заметив заинтересованный взгляд Алекса, Воробей добавил: — Потом расскажу. А ты, Холод, будь другом, сообрази нам чего-нибудь пожрать, а?
— Сейчас сделаем, — кивнул бармен. — Пить чего будете?
— Чай, — отрезал молодой сталкер, явно кому-то подражая. Холод вздохнул:
— Эх, Воробей-Воробей, от Падшего, что ли, нахватался? — и отправился в какую-то каморку позади стойки.
Минут через десять он вернулся, принеся две открытые банки с тушенкой, вилки и два граненых стакана с горячим чаем.
— Держи, — Он протянул одну банку и вилку Алексу. Воробей уже забрал свою порцию.
Мерсер и не заметил, как смолотил содержимое банки. Но голод сменился ощущением сытости, и по телу разлилось приятное тепло.
— Прямо голодающее Поволжье, — хмыкнул Воробей, отодвигая в сторону свою наполовину опустевшую банку и беря стакан. — Кстати, а на наш манер ты кто — Саня или Леха?
— Щего? — удивленно спросил Алекс, дожевывая остатки тушенки.
— Ну, это сокращения имен. Саня сокращенно от Александра, а Леха — от Алексея.
— Ну… — Мерсер дожевал и тоже отодвинул банку в сторону. — Тогда, наверное, Саня.
— За знакомство? — предложил Воробей, поднимая стакан с чаем. — Я Леха.
Оба каких-то несколько секунд смотрели друг на друга, а потом, внезапно, рассмеялись. Алекс и не понял, чем вызвано это веселье, но сейчас ему просто хотелось смеяться вместе с этими людьми. Непривычно.