Я не помню, были ли у меня в те годы знакомые, которые развелись. Сама мысль об этом меня ужасала. Это означало поражение, а в своей молодой жизни я еще никогда не терпела подобных поражений. Я подвела родителей – особенно папу. Я подвела саму себя. Я чувствовала себя ужасной и ущербной, растерянной и пристыженной.
За один опустошающий год я прошла путь от мысли, что у меня есть все, до ощущения надломленности и одиночества. Я стала сомневаться, смогу ли я найти свою любовь, будет ли у меня когда-нибудь своя собственная семья. Как я смогу снова отдать кому-то свое сердце? Как я смогу снова рискнуть оказаться в столь униженном положении, испытать эту боль? И как мне понять, кто же я на самом деле?
Я собрала осколки своей жизни и спрятала их. Родители меня поддержали. Они предложили мне пожить у них, но я отказалась. Я хотела продолжать жить самостоятельно. Мне казалось, что мой бывший муж думает, что я без него пропаду, и я поставила себе цель доказать, что это не так. Я решила уехать из Ньюарка – от кампуса, от баров, от самого большого разочарования в своей жизни.
Я сняла небольшую квартиру в Чаддс-Форд, Пенсильвания, примерно в двадцати милях от университета. Это был таунхаус с одной спальней, скромный, но для меня одной вполне подходящий. Я заглушала свою печаль упорными занятиями и сосредоточилась на завершении учебы. Я встречалась с мужчинами, не рассчитывая на нечто большее. Я забыла про сказки со счастливым концом и пыталась вновь стать тем храбрым человеком, которым привыкла быть. Я включала музыку погромче:
You cant’t always get what you want
But if you try sometimes you just might find
You get what you need[9].
Глава четвертаяНастоящий джентльмен
«Откуда у вас этот номер?» – это были первые слова, которые я сказала сенатору Джо Байдену, когда он совершенно неожиданно позвонил мне ленивым субботним днем. Это было в марте 1975 года. Я провела большую часть утра, бегая по делам, и не ждала никаких звонков. Кто-то, наверное, обрадовался бы, получив звонок от сенатора, а я растерялась. Я исключила свой номер из телефонных справочников, когда переехала в Чаддс-Форд, чтобы избежать именно таких ситуаций. Ну, не именно ситуации с Джо, но в принципе звонков от незнакомцев.
«Мне дал его мой брат Фрэнк, – сказал Джо. – Я как раз вернулся в город и хотел узнать: вы свободны сегодня вечером?»
Разумеется, я не только не ожидала звонка от Джо Байдена, но и представить себе не могла, что он вдруг меня куда-то пригласит. Меня потом спрашивали, испытала ли я благоговение от того факта, что меня удостоил внимания сенатор Соединенных Штатов, но я честно отвечала, что нет. Мне польстило то, что человек, о котором я была наслышана, проявил ко мне интерес. Но в тот момент я не была на сто процентов уверена, что понимаю намерения сенатора.
Разумеется, я не только не ожидала звонка от Джо Байдена, но и представить себе не могла, что он вдруг меня куда-то пригласит.
«Нет, – ответила я. – У меня сегодня свидание».
«Эх… Но дело в том, что я в городе всего один день. Вы бы не могли перенести вашу встречу?»
Просьба была довольно нахальной, но все же я была заинтригована.
«Перезвоните мне через час», – сказала я и повесила трубку.
Тем вечером у меня было запланировано свидание с парнем из Филадельфии. До этого мы уже встречались пару раз, и он был довольно милым и симпатичным, но ничего серьезного от этих отношений я не ожидала. Я вообще не стремилась к длительным отношениям. Но мне не хотелось его обидеть, поэтому, позвонив ему, я немного приврала.
– Давай отменим сегодняшнюю встречу, – сказала я. – Ко мне прилетела подруга из Вашингтона, и мы хотим провести время вместе.
– Отлично! – выпалил он. – У меня есть брат-близнец, почему бы нам не устроить двойное свидание?
Так, не сработало.
– Ммм… вряд ли она захочет пойти. Она здесь всего на один вечер, и нам действительно нужно пообщаться.
Повисла небольшая пауза, а потом он сказал более холодным тоном:
– Ладно.
Не знаю, понял ли он, что я его надуваю, но в любом случае я о нем больше никогда не слышала.
Ожидая повторного звонка Джо, я думала о том, какая странная складывается ситуация. Я мало что о нем знала – в основном это была информация из газетных заголовков: он невероятным образом победил на выборах, а потом потерял жену и дочь. Я знала, что он старше меня и что у него двое сыновей. На фото он всегда был в костюме и галстуке, волосы коротко и аккуратно подстрижены – ничего общего с лохматыми парнями в расклешенных джинсах, с которыми я привыкла встречаться. По крайней мере, это было любопытно.
Как я потом выяснила, Джо тоже мало что знал обо мне. По сути, он разыскивал меня только потому, что видел на фотографиях в аэропорту Уилмингтона.
За несколько месяцев до этого мой друг Том Стилц попросил меня об услуге. Он пытался создать бизнес как профессиональный фотограф и подписал контракт на съемки для рекламной кампании департамента парков и отдыха Нью-Касла. Ему не хотелось снимать пустые пространства, и он попросил меня позировать для него. Это не была работа модели, потому что мне ничего не заплатили, но фотографии большого формата были выставлены напоказ в аэропорту Уилмингтона.
Когда приехал его брат, Джо показал на мое фото и сказал: «Смотри, Фрэнки, вот с такой девушкой я бы пошел на свидание».
Там Джо и увидел впервые мое изображение, дожидаясь в аэропорту Фрэнки, своего брата, в пятницу вечером. Тогда он часто летал в Вашингтон и обратно, хотя в дальнейшем стал отдавать предпочтение поездам, и летая, постоянно видел меня. Когда приехал его брат, Джо показал на мое фото и сказал: «Смотри, Фрэнки, вот с такой девушкой я бы пошел на свидание». А Фрэнк ответил: «А почему бы и нет? Я ее знаю». Он взял мой номер у одного из наших общих друзей, и на следующий день Джо мне позвонил.
Прошел час, и Джо перезвонил. «Хорошо, – сказала я. – Я отменила свидание». «Прекрасно! Тогда я заеду за тобой в семь. Какой адрес?» Вот так это и было – без болтовни и обмена любезностями. Я повесила трубку и задумалась, в чем следует идти на свидание с сенатором. Представлялось нечто элегантное и строгое, возможно, жемчуг и обязательно юбка. Но я так не оделась. Я надела изумрудно-зеленые слаксы, легкую блузку в цветочек с кружевной отделкой и туфли на платформе. Через пару часов, ровно в семь Джо появился у моей двери.
Ему тогда был тридцать один год, на нем был идеальный костюм и кожаные лоферы. Он выглядел таким консервативным, что моей первой мыслью было: «Боже, во что я ввязалась!» Но вторая мысль была: «Ладно, это же всего одно свидание».
«Может быть, сходим в кино в Филадельфии?» – спросил Джо. Пресса очень интересовалась его личной жизнью, потому что он был одним из самых видных холостяков в стране, а вечер, проведенный за пределами штата Делавэр, привлек бы меньше внимания.
Джо проводил меня к машине и галантно открыл дверцу. Мы отправились в Филадельфию, знакомясь по дороге.
Мы выбрали французский фильм «Мужчина и женщина», который, как ни странно, был посвящен паре, чьи зарождающиеся отношения осложняются воспоминаниями об умерших супругах. После сеанса мы отправились в ресторан неподалеку и заняли там кабинку, чтобы поужинать. Я мало что помню о фильме и о том, что мы обсуждали, но, несмотря на внешний вид и одежду, собеседник показался мне расслабленным и веселым. Мы проговорили несколько часов прямо в этой кабинке, и я удивлялась, как это было легко и комфортно. Свидание прошло гораздо лучше, чем я ожидала.
Джо привез меня к дому и проводил до входной двери.
– Я отлично провел время, Джилл, – сказал он. – И я бы хотел увидеться снова.
Я ответила, что не против.
– Есть ли возможность встретиться завтра вечером? – спросил он.
– Да, я свободна.
Он улыбнулся, а потом протянул мне руку.
– Спокойной ночи, – сказал он, повернулся и пошел к машине.
Я набрала ее номер и, когда мама ответила, я сказала: «Мам, я наконец встретила настоящего джентльмена».
Я вошла в дом и закрыла за собой дверь. Был час ночи, но мне нужно было поговорить с мамой. Я набрала ее номер и, когда мама ответила, я сказала: «Мам, я наконец встретила настоящего джентльмена».
Следующим вечером у нас с Джо было второе свидание. Я не помню, куда мы ходили и что делали, но помню, что это было так же приятно, как и в первый раз. В тот вечер Джо поцеловал меня у дверей на прощание, а потом сказал: «Послушай, на этой неделе я уезжаю работать в Вашингтон, но хотел бы увидеться снова».
Он вытащил из кармана маленький черный ежедневник и начал листать его, нахмурив брови. «Нет, в этот вечер нет… этот тоже занят… Черт, эта неделя такая напряженная». Потом он взглянул на меня и произнес как бы между прочим: «Как насчет завтра?»
Три свидания, три вечера подряд?! «Приятель, – подумала я, – да у тебя крышу снесло!»
Глава пятаяЕсли приходится просить
В тот момент моей жизни сенаторский пост Джо был в конце списка вещей, делавших наши отношения необычными. Это напряженная и ответственная работа, поэтому назначать свидания было не так просто, к тому же прежде мне никогда не приходилось думать о том, что о моей личной жизни напишет пресса. Но во многих отношениях работа в сенате – такая же, как и другие работы.
Сложность, которая пугала меня гораздо больше, заключалась внутри его семьи, она состояла не только в наличии детей, что также было для меня ново, но и в той близости, которая царила между членами этой семьи. Как и в моей семье, в абсолютном большинстве случаев Байдены ставили верность друг другу превыше всего остального. Джо, Вэлери, Джимми, Фрэнк и их родители были не просто близки. Семья Байденов была частью личности каждого Байдена. Они гордились этим и горячо друг друга любили. В семье Джо в ходу было выражение: «Даю слово Байдена». Это священная клятва. Тот, кто это говорил, должен был быть абсолютно, на сто процентов правдив. Даже сегодня я спрашиваю своих детей и внуков: «А вы даете слово Байдена?» И если они отвечают «да», то я верю тому, что они говорят.