Подхватываю жену на руки и толкаю ногой калитку. Вхожу в теплую, пахнущую домашним пирогом прихожую, прислушиваясь к тишине. Из гостиной доносятся треск поленьев и голос Рокси – она поет Саше песенку.
– Роксана, я приехал! – сообщаю деловито.
– Идем! – кричит она.
Звук ее легких шагов нарушает тишину дома. Странно, что Марина тотчас освобождается из моих рук – встает на ноги, хотя минутой назад не могла ступить и шага.
– Здравствуйте, – выдавливает Рокси, прижимая Сашулю к груди.
– Привет. Как вас?
– Роксана, – отвечает она, поочередно переводя взгляд с меня на Марину. – Я очень рада, что вы выздоровели. Вы очень нужны своей малышке…
– Данечка, – протягивает Марина, повернувшись ко мне. – Пожалуйста, оставь эту девочку у нас. Мне понадобится помощь первое время.
– Боюсь, что не получится, – бросаю сухо. – Роксана подписала договор на работу в другой семье. Я говорил, что у нас она временно и…
– Я поговорю с директором агентства. Роксана, вас устроит двойная плата?
Глава 11
Роксана.
Похоже, все это мне чудится… Данил, его бледная жена и Сашенька в моих руках. Ее взгляд, кричащий, что она все знает. Ее фальшивая улыбка, нарочито вежливый голос, повисшее в уютной комнате напряжение.
– Оставь эту девочку у нас, – снисходительно протягивает она, любовно глядя на Даню.
– Боюсь, что не получится, – сухо бросает мой Абу-Таир… Тот, кто шептал мне ночью нежности, целовал, царапая щетиной кожу, а потом зализывал ссадины, извиняясь за свой голод… Тот, кто терзал меня до утра и слушал, как сильно бьется мое сердце… А теперь все кончено… Потому что я не останусь здесь ни секунды.
– Что-то мне нехорошо, Дань, – хрипло выдавливает Марина, опираясь на его локоть. Бросает на меня короткий взгляд, словно хочет увидеть реакцию.
Черт… Я ведь так и знала, что мне придется остаться. Сама уговаривала Даню принять мою помощь, но, оказавшись лицом к лицу с реальностью, струсила. Я не смогу терпеть ее близость. Хотя… Можно ведь не общаться. Ухаживать за ребёнком и молчать, как и подобает няне. Почему я вообще должна делать то, что не хочу? Или пытаться понравиться ей? Почему должна казаться той, кем не являюсь? Страх – вот ответ на все вопросы. Я боюсь навредить больной женщине, а, значит, Данилу… Боюсь оставить Сашеньку, лишив ее ухода. Ежу понятно, что мать из Марины сейчас так себе.
«Я делаю это только ради тебя», – вскидываю красноречивый взгляд на Данила и произношу:
– Я останусь, Марина… Как вас по отчеству?
– Просто Марина, – отмахивается она, утопая в подушках дивана. На девочку она почти не смотрит, вызывая в моей глупой голове еще больше вопросов. Неужели, горящий камин и расставленные по моему вкусу статуэтки на полках вызывают в ней больший интерес?
– Я останусь на несколько дней, – уточняю я. – Помогу вам освоиться с малышкой, а потом уйду.
– Не торопись, Роксана. Я не из тех мам, кто превращается в домашних наседок и оседает дома на веки вечные. А хорошую работу сейчас днем с огнем не сыщешь. Тебе ведь нужна работа?
– Марина, давай я отведу тебя в спальню, – вмешивается Таир, собираясь тотчас выполнить свое намерение. Он склоняется над женой и помогает ей подняться с дивана. – А Роксана сама разберется, где ей работать. В агентстве полно вакансий, так что…
Понимаю – Данил хочет меня защитить. После всего, что было ночью, я и подумать не могу, что может быть иначе. Он не сказал, но я чувствую – он меня любит… Горячо и крепко, как раньше. Я научилась читать по глазам, а в глазах Таира неприкрытая и кричащая опасность. Он куда больше знает свою жену, чтобы настаивать на моем увольнении с должности няни. И молчит отнюдь не потому, что жалеет ее немощь…
Данил провожает Марину в спальню и спускается в прихожую. Сухо со мной прощается, прошептав чуть слышно "три дня" и покидает дом, оставляя нас одних. По спине прокатывается волна колких мурашек, но я спешу стряхнуть наваждение, отвлекшись на Сашеньку. Укладываю ее в люльку и ставлю на плиту кастрюлю с водой для бульона.
– И готовишь ему? – вздрагиваю от голоса Марины за спиной. Как только успела так быстро спуститься?
– За дополнительную плату, – улыбаюсь, как непонимающая дурочка. – Данил Львович попросил. Тяжело ему без вас, – добавляю с придыханием.
Ложь… Жестокая и омерзительная, но сейчас она необходима нам обеим. Насчет Марины не уверена, но мне так точно нужна… Правда ее убьет. А я не хочу быть виновником чьей-то скоропостижной гибели. Я слишком хорошо помню, что такое послеродовая депрессия. И слишком хорошо чувствую людей, чтобы понимать, какая Марина никудышная мать. Интересно, почему она раньше не рожала? И почему не хочет воспитывать дочку сейчас.
– У меня уже есть сын от первого брака, – угадывая мои невысказанные мысли, произносит она. Подходит к люльке и смотрит на Сашеньку – странно, с любопытством, но во взгляде нет любви или восторга, как это бывает у матерей. – И я не хотела больше рожать. Я знала, что беременность и роды пройдут с осложнениями, но Даня очень хотел ребёнка, и я… В общем, решилась, пожертвовав жизнью.
Мне совсем не хочется секретничать с Мариной или выслушивать ее излияния. Делаю вид, что занимаюсь готовкой – вынимаю из морозилки мясо, а из шкафа картошку и овощи.
– Значит, Сашенька? – продолжает Марина, нависая над дочерью. Вздыхает и вымученно опускается на стул.
– Да, так ее отец назвал, – чищу картошку, даже не глядя на нее. – А вам не нравится?
– Странно, что он назвал ее так. Я была уверена, что дочь он назовет именем той, кто украл его покой и сон, его жизнь… Он… Когда мы познакомились, он будил меня по ночам тем, что кричал ее имя во сне. Кричал и вскакивал – бледный и мокрый.
– Марина, послушайте, – отрезаю я. – Я всего лишь няня. Обслуживающий персонал. Вы не должна со мной секретничать или делиться подробностями своей супружеской жизни.
– Не должна, но сейчас мне этого хочется. Так что слушай… – капризно возражает она. – Считай это минусом работы няней, эдаким неудобством.
– Не думаю, что Данилу Львовичу понравятся ваши откровения, – отвечаю, продолжая орудовать ножом над морковью.
– Ее звали Катя, – гробовым голосом произносит она. – Роковая женщина моего мужа носила это имя.
Вздрагиваю от звука собственного имени, произнесенного Мариной. Дергаю ладонью и наношу себе порез. Кровь капает на столешницу, а в голове рождается ужасающее подозрение…
Роксана.
Спокойно, Катя… Ты стойкая, психологически подготовленная разведчица, а не глупая девчонка, которую любая может сбить с ног. А Марина как раз делает это… Что-то выведывает, прикрываясь мнимой откровенностью, смотрит на мою реакцию, прощупывает почву… Ей известно куда больше, чем я думаю. Вытираю кровь со стола и глуповато улыбаюсь, устремляя на женщину пустой, бездумный взгляд – я и это делать умею – притвориться дурочкой – что может быть легче?
– Черт! Вот привыкла все делать на бегу. Пока малышка спокойная, стараюсь хвататься за все – готовку, легкую уборку и прочее.
– Убираешь, значит, тоже, – фыркает Марина. – Чаю мне нальешь, Роксана? Что-то опять голова закружилась.
– Налью, Марина. Вам надо больше отдыхать. Идите в комнату, полежите, – не обратив внимания на упоминание Кати, отвечаю я.
«А заодно помолчите. Нечего набиваться мне в друзья».
– Завтра полежите с малышкой в комнате. Вместе. Вам надо скорее привыкнуть к девочке. Тогда и привязанность появится, – произношу, встречая равнодушный, отстранённый взгляд Марины. Понимаю – следить за мужем куда интереснее. Рыться в его прошлом, снах, топтать в душе грязными сапогами…
– Не знаю… – протягивает Марина, забирая из моих рук чашку с травяным чаем. Я делаю это не для нее! Не из-за того, что она пообещала мне двойную оплату. Я помогаю только из-за Абу-Таира – любимого человека и отца моего сына. И он знает об этом…
Когда Марина уходит, оставляя нас с Сашей одних, он пишет осторожное сообщение:
«Как вы там? Справляетесь?»
«Скоро идем гулять. Поставила бульон в мультиварку, напоила Марину чаем, накормила Сашеньку. Хочу скорее оказаться на улице».
«Понимаю. Спасибо тебе, Рокси. Ты герой. Обещаю, это ненадолго. Я найду способ исправить эту ситуацию».
«Не будем обсуждать эту ситуацию по телефону».
Марина спускается в кухню за яблоком и бананом. Бросает на нас с Сашей – одетых в зимнее – нечитаемый взгляд и скрывается в спальне. Ну и хорошо… Сейчас я окажусь на улице, куплю себе капучино, теплый круассан в кофейне и поем в покое и тишине. И плевать, что холодно. Меня греет уверенность Данила и вера в собственные силы. Что мне сделает Марина? Ничего. Выгонит из дома, оскорбит? Не страшно. Я и не такие испытания проходила, что мне какая-то Марина. Знаете, я даже не ревную к ней Данила. Мне понятно его стремление забыть прошлое, стереть его, как раковую опухоль из памяти и сердца… И женщину он выбрал постарше, чтобы не нянчиться с малолетками. Устал, наверное – ухаживать, удивлять, приручать. А тут готовая дамочка с опытом отношений за плечами – почему бы не попробовать?
За кем она, кстати, была замужем? Наверняка Данил проверил. Но меня и саму свербит любопытство – кто ее муж? Кто-то из своих, конторских?
Сашуля засыпает, а я набираю дрожащими пальцами сообщение Эле. Пишу в специальном приложении, ссылку на которое она прислала. Безопасный хостинг, созданный для безопасного общения – новинка, разработанная серыми кардиналами вроде Эли.
«– Мне нужно все узнать о жене Данила Апраксина»
«– Ого. Насколько срочно? И зачем это тебе?»
«– Слишком многое знает, бьет в цель и смотрит на реакцию. Она совершенно точно не человек со стороны. Не похожа на гражданскую».
«– Дай мне час. И еще…».
«–Да?»
«–Алексей безопасен, я еще раз прогнала его через расширенный поиск. Если хочешь, можешь поехать в Чечню – никто там тебя не тронет. Потому что не узнает. Тебе известно, что для всех Катя Иванова умерла?»