– А ты куда? Не отдохнул от дочери? В Москве… – ехидно спрашивает она.
Хочу придушить ее… С трудом сдерживаю эмоции. Глубоко дышу и напускаю на лицо непринужденный вид.
– К твоему сведению, я там работал, дорогая. А сейчас мне надо позвонить. Выйду во двор. Заодно дорожку от снега почищу.
– Так когда Роксана уезжает? Не хочешь уговорить ее остаться? – неумело держа дочь, спрашивает Марина.
– Нет. Незаменимых нет, как ты считаешь, Марина? Пускай едет по свои делам, раз ей так хочется. Агентство новую няню пришлет. Займусь этим завтра.
– Так завтра рабочий день. Ты собираешься оставить ребенка на меня? – недоуменно спрашивает она.
– Нет. Я сам присмотрю за дочерью. И займусь поиском новой няни.
– А когда у нас все будет, как раньше, Данил? – облизывает она губы.
Господи, я ведь целовал эти губы… И спал с ней, и пытался любить. Жил, считая родным человеком… Как контора могла не проверить всю ее подноготную? Как? Да и я…
– Как раньше уже не будет.
– Почему? Мы же были счастливы, мы…
– Чего ты хочешь, Марин? Может, ты сама ответишь на свой вопрос? Ты же помнишь, как мы женились? Я ничего не обещал и…
– Никогда меня не любил, знаю. Но я так хотела попробовать, я… Хотела семью и… – она переводит непонимающий взгляд на Сашу.
Чего она хотела? Семью и детей? Тогда где горячий ужин мужу и забота о дочери? Все ложь… Изощренная и жестокая. Она хочет меня расслабить. Приручить, а потом всадить нож в спину…
– Марина, все изменилось. Я не хочу сейчас разговаривать об этом, но… Все изменилось. И мое отношение, и желание продолжать строить семью, – горько усмехаюсь. – Тебе нужно восстановить здоровье, а после мы поговорим.
Выхожу на улицу, набросив старую теплую куртку и натянув на голову трикотажную шапку. Трансформирую ярость и непонимание в резкие махи лопатой для снега. Прогоняю их физическим трудом. Так-то лучше… Марина крутится на кухне. Вижу через окно, как она кладет Сашу в люльку и включает чайник. Откладываю лопату и звоню Ольге Леонидовне. Не прощу, если с ней что-то случится по моей вине.
– Ольга Леонидовна, будьте осторожны, пожалуйста. Я совершил ошибку, подвергнув вас опасности.
– Да знаю я о мерах предосторожности. Что они со мной сделают? Убьют, чтобы заставить молчать? Я поступила умнее, Данил. Записала показания на флешку. Пришлите вашу электронную почту, я вам все отправлю. Тогда правда выйдет наружу, даже если меня убьют, – бесстрашно произносит она.
– Господи… Я этого искренне не хочу. Напротив, хочу, чтобы вы познакомились с родным внуком и спокойно жили. Вы не думали о том, чтобы уехать?
– Ага, и сменить имя. И место работы… И биографию… Не говорите глупостей, молодой человек, – снисходительно вздыхает она. – Я всего лишь жена сотрудника. Никто не будет меня защищать, прятать и придумывать мне новое имя.
– Хотите, я помогу вам?
– Не стоит. Я уже немолода, Данил. Если кто-то явится, скажу прямо, что данные у компетентных людей, и они поздно пожаловали…
– Хорошо, если кто-то станет разговаривать. Ваши сведения очень ценные, Ольга Леонидовна. Думаю, они пригодятся в расследовании старых нераскрытых дел. Ведь многие из террористов до сих пор на свободе. Ольга Леонидовна, а вы не знали Салима?
– Знала, Данил.
Сердце стучит, заглушая все звуки улицы – шорох шин, скрежет флигеля, собачий лай… Как она могла его знать?
– И что он за парень? Вернее, он уже взрослый мужик.
– Мадина крутила с ним любовь. Пока не умерла. Ну… В кавычках.
– Значит, она якобы исчезла столько лет назад? И они больше не общались?
– Этого я не знаю. Помню Салима, он дружил с Ибрагимом – мужем моей Мариночки. Ну как дружил… Они подрывали российские военные машины и танки, устраивали теракты и снабжали наркотиками солдат. Вербовали молодежь, а потом подсаживали их на наркоту.
– Спасибо вам за сведения. Будьте, пожалуйста, осторожны. Советую обзавестись баллончиком или ножом. Вы умеете пользоваться средствами защиты?
– Умею. У меня есть электрошокер. Не волнуйтесь, Данил. У меня к вам просьба… Я хочу, чтобы мой родной внук знал обо мне. Как будет правильно сообщить ему об этом? Я все эти годы боялась.
– Я подумаю, не сомневайтесь. И обязательно вам перезвоню. Я завтра позвоню, проведаю вас. И насчет Андрея посоветуюсь. Уверен, он не станет противиться знакомству.
– Надеюсь, Лейла не будет против. Это мама Мадины-Марины.
– Я понял. Стирайте переписку, будьте осторожны.
– Так точно, – бодро отвечает она.
Завершаю вызов и тупо смотрю на грязно-белые сугробы. Значит, Мадина крутилась с Салимом. Он ее любимый человек. Только как? Если она поменяла документы и не приезжала в Чечню? Выходит, она приезжала и была там в то самое время, когда был я… Ставлю лопату в угол и бреду в дом. Остается ждать сведений от Яна… Одна надежда на то, что он накопает.
Глава 16
Роксана.
«Уехать, подальше отсюда уехать… Рокси, вам надо уехать: тебе, маме и Ярику…», – в голове отбойным молотком звучат слова Данила. А что меня здесь держит? Мы в чужом городе. Когда-то его избрали единственным местом, где я могу спрятаться. Не знаю, чем думали конторские? Может, просто ткнули пальцем в крутящийся глобус? Город большой, промышленный, неуютный… Людей слишком много, как и машин. А осенью и зимой он покрывается толстым слоем грязи, смешанным со снегом. Меня ничего здесь не держит… Разве что квартира. Но теперь, благодаря Данилу, она принадлежит мне. Могу выставить ее на продажу или пустить квартирантов.
– Мамуль, а куда бы ты хотела уехать? – спрашиваю, обнимая мамулины плечи. Не устаю благодарить ее за помощь и понятливость – это же надо так придумать с прогулкой!
– А нам снова надо уезжать, Роксаночка? – взволнованно отвечает она. – Данил выглядел таким нагруженным. Что-то случилось? Скажи мне, Кать…
Ну вот, я уже и Катя… Маме легко было перестроиться и назвать меня новым именем, но в моменты острого волнения она всегда называет меня Катей…
– Да так… Все на уровне наших с Даней догадок. Есть его жена – гражданская барышня с идеальной репутацией, а есть случайно обнаруженные нами факты. И они доказывают, что Марина – другой человек, понимаешь?
– Нет, – качает мама головой. – Выдает себя за другую?
– Да, именно так. В прошлом она преступница и террористка. И… Мне кажется, она вышла за Данила, чтобы отомстить за что-то, совершенное в прошлом. Он крепко ей насолил.
– Тогда нам всем надо уезжать, Роксана. И Данилу тоже. Оформлять документы на развод и… Как тебе Севастополь? Или нет – Гурзуф! В общем, Крым. Там живет моя троюродная сестра. И там тепло… Выставим на продажу эту квартиру, я добавлю немного денег, Данил поможет, опять же… И купим в деревне домик.
– Мам, мам… Тебя что-то понесло, – отрезаю я. – Думаешь, так легко продать квартиру? И Данил… Как он решит вопрос с Сашенькой?
– Роксана, я же вижу, что той Марине дочка совсем не нужна, – вздыхает мама, теребя грубую ткань передника. – Данил может просто забрать девочку, а ты будешь заботиться о ней, как о родной. Вы же любите друг друга… Для тебя его ребёнок – как свой…
– Да, мам. Я ее очень люблю. Боялась сначала, что возненавижу… Утону в ненависти и ревности, но нет, этого не случилось… Она так похожа на маленького Ярика. Маленькая копия нашего сыночка.
– Роксана, давай выставим квартиру на продажу? За спрос же не бьют нос? Поставим нормальную цену, уверена, что нашу ласточку тотчас заберут. Дом новый, район благоустроенный, почему бы ее не купить?
– Давай, мам. И уедем в Феодосию или куда ты там хотела?
– В Симферополь. Мне бы поближе к морю. Купим домик, детки будут бегать на свежем воздухе. Только вот как Даня работать будет в маленьком городке? Здесь у него серьезный бизнес, клиенты…
– Вот именно. Маленький домик у моря это, конечно, хорошо… Мне надо с ним посоветоваться, мам.
Сердце трепещет в груди, взволнованное возможными переменами. Что, если все выгорит и мы уедем? Спрячемся подальше от Салима, Марины и… не знаю, кого еще? Кто может желать нам смерти? Я всегда думала, что единственный человек, мечтающий отомстить мне за обман, это Абу-Таир… Но теперь все по-другому… Ведь все по-другому? Он любит меня – сам же сегодня сказал… Тогда зачем кому-то вредить мне? Остается Данил… И я не оставлю его в опасности, даже если опасность будет грозить мне. Второго предательства он не переживет… Да и я никогда не прощу себя, если не разделю с ним эту ношу. Расхаживаю по комнате, как грозная тигрица, а потом хватаю со стола телефон и звоню ему. Плевать, что сейчас ночь и рядом с моим Таиром жена…
– Привет, – шепчу в динамик, наблюдая из окна за ночным городом. Маленькие машинки снуют по заснеженной трассе. Расчерчивают колесами снег, давят его, превращая в грязную кашу. Звенит звонок трамвая, мигает светофор.
– Привет, любимая… Катя. Катенька. Рокси… Как тебе больше нравится?
– У тебя романтическое настроение, Абу-Таир?
– Мне приятно, что ты соскучилась и позвонила. Я сейчас на улице, не поверишь.
– Почему? Уже так поздно. Ты оставил Сашу… ее матери?
– Нет, я не доверяю ей ребенка. Саша никак не засыпала, я решил укачать ее в коляске. Мы ходим по улице, Рокс. Представляю, как выгляжу со стороны.
– Нормально ты выглядишь, – усмехаюсь, расчерчивая замерзшее стекло пальцем. – Я тоже так делала. У Ярика болел животик, и он не засыпал дома, а на улице отрубался за пять минут.
– Я люблю тебя, Рокс, – тихо произносит Данил.
– Мне надо сказать, что и я тебя?
– Можешь не говорить, я и так знаю. Вижу по твоим глазам и по тому, как ты относишься к Сашеньке. Прости меня…
– За что, Таир? Ты что?
– За все. За прошлое. За то, что мой сын столько времени меня не знал. За…
– Данил, что-то случилось? Пожалуйста, не говори, что Салим собирается в город? Не хочу в это верить, не хочу… – спрыгиваю с подоконника и растираю лоб ладонью, словно это поможет мне соображать быстрее. – Дань, я согласна уехать.