д, назвав его именем жены рыбака Ма Мин Хла. Макертич поддерживал в разных делах связь с бирманским королем и был назначен за услуги мэром города Минхла.
С приходом в страну англичан город приобрел стратегическое значение. Для защиты Верхней Бирмы король Миндон решил построить два форта: один вблизи Минхла, другой на противоположном берегу Фундаментальные сооружения, в строительстве которых участвовали французский и итальянский инженеры, были завершены в 1860 году и стали грозным препятствием на пути колонизаторов. Несмотря на героическое сопротивление защитников, крепости пали в ноябре 1885 года под натиском хорошо вооруженного противника.
«Городом цемента» называют Таемьо. Построенный в нем в 1935 году завод производил тогда 200 тонн цемента в день, и это намного превышало потребности страны. Сейчас предприятие дает 1000 тонн, но этого мало для развернувшихся новостроек страны. В годы второй англо-бирманской войны Таемьо был штаб-квартирой бирманской армии, как и во время освободительной борьбы с японцами. Национальный герой генерал Аун Сан обосновал в тридцати пяти километрах от Таемьо свой командный пункт, откуда 27 марта 1945 года призвал народ к сопротивлению иностранным поработителям.
Многие тяжелые испытания выпали на долю одного из старейших бирманских городов — Пьи (Прома), расположенного немногим более чем в 400 километрах от Рангуна вверх по Иравади. Основанный не позже XV века, город на великой бирманской реке был ареной ожесточенных междоусобных войн между разными правителями. На бранных полях скрещивали клинки бирманцы, моны, шаны, араканцы. 9 октября 1852 года Пьи захватили английские колонизаторы, а шесть лет спустя город был превращен в развалины землетрясением. В 1862 году по его остаткам прошелся пожар, после чего строительством Пьи занялись англичане, соединив его в 1877 году с Рангуном железнодорожной веткой, первой в стране. В годы борьбы за независимость Бирмы Пьи не раз поднимался против английских, а затем японских захватчиков. Пожарища войн чудом пощадили единственный древний памятник культуры — окруженную 64 малыми пагодками величественную «золотую» пагоду Шуэзандо в центре города, которая по величине и богатству уступает лишь Шуэ-дагону в Рангуне и Шуэмадо в Пегу. Ее позолоченное навершие украшено самоцветами и увешано колокольчиками.
Вдоль узкой автомобильной дороги, ведущей на Пьи, — насколько видит глаз, тянутся поля. Сизые буйволы, безразлично припадающие к клочкам жесткой рисовой стерни. Редкие болотца, пересохшие реки, фигурки людей у порогов деревенских хижин. Безжизненная, прокаленная беспощадным солнцем, в глубоких трещинах земля. Типичный предмуссонный пейзаж равнинной Бирмы после нескольких месяцев нестерпимого зноя. Пройдут ливни — и оживет нива под крестьянским плугом. Но ненадолго, до смены сезона. Природа утвердила в тропической стране свои циклические закономерности, определила сезонность полевых работ, достаток и благополучие селянина. В сегодняшней Бирме человек старается подчинить себе природу.
К одному из ирригационных сооружений нас привез однажды автобус, предоставленный министерством информации Бирмы. Туда, где стекаются вместе реки Северный и Южный Навин, образуя приток Иравади Навин.
— Идея создания ирригационной системы в районе старинной деревушки в тридцати пяти километрах от Пьи возникла еще в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, — сказал нам начальник отдела департамента по ирригационным сооружениям У Кин Маунг Хла. Проект долго вынашивался за рубежом и в Бирме, пока не приобрел конкретное содержание и не обозначилась полная его стоимость двести пятьдесят миллионов кьят. Вот здесь, около Сезонгана, где петляет меж холмов Северный Навин, и начались в шестьдесят седьмом — шестьдесят восьмом годах подготовительные работы.
Теперь, много лет спустя, на месте мелководного Северного Навина образовалось большое озеро, отгороженное мощным' земляным вадом. Северный Навин дал имя насыпной плотине, как и самой ирригационной системе, вступившей в завершающую стадию строительства. На верхнем ярусе внутреннего откоса плотины еще сбрасывают булыжник трудяги-самосвалы. Строительный материал подхватывают сотни рук и устилают им боковое ложе водохранилища. Не менее 10 тысяч рабочих, тысячи техников и 200 инженеров участвуют в грандиозной стройке Бирмы. Многие из них бок о бок работали в прошлом с советскими специалистами при возведении других ирригационных сооружений страны.
В ирригационную систему «Северный Навин» входят три главных канала, от которых вода разойдется по 123 распределительным каналам и которые оросят в общей сложности 182 269 акров земли, сделав их пригодными для интенсивного земледелия в треугольнике между Пью, Паукхауном и Тегоуном. В такой ирригационной системе кровно заинтересованы жители 57 деревень, для которых предмуссонная засуха перестанет быть помехой для полевых работ. Проектом предусмотрено также построить в орошаемом районе новые дороги протяженностью около 113 километров, 279 мостов, 2224 стока, 220 пунктов, регулирующих уровень поступающей воды.
Еще до вступления в строй оросительной системы в 1978 году было принято решение начать сбор воды в водохранилище. Росла дамба, а вместе с ней поднимался и уровень воды в резервуаре. Рабочие выдвинули лозунг «Обеспечивай водой в ходе строительства, строй и одновременно орошай». Тогда же, в 1978 году до наступления сезона дождей вода была пущена на первые две тысячи акров, а на следующий год было орошено уже в десять раз больше.
Поднимая клубы пыли, наш автобус движется вдоль левого, основного канала. Вокруг все та же мертвая картина засухи. Ни травинки, зеленый островок кустарника — редкость. Слабые признаки жизни заметны лишь по берегам канала в виде жиденькой зелени. Не напилась еще вволю земля! Водяная змейка в каменной оправе выводит к деревне Чаунтье, пропадает в колодце распределительного пункта и через несколько метров скользит по арыкам к залитым для посадки риса крестьянским делянам. Члены сельскохозяйственного кооператива спешат за буйволами, тянущими по раскисшей земле плуги. Пора предпосевной вспашки в разгаре, хотя с неба не упало еще ни одной капли дождя.
Подхожу к группе крестьян. В разговор вступают бойко и говорят наперебой. Известное, мол, дело, что может интересовать приезжего.
— Мы собираемся посадить ранние сорта риса и другие зерновые, — делится планами один из крестьян, — Никто из нас раньше и думать не мог, что это возможно в такую пору. Всегда ждали дождя, а он частенько запаздывал. Вода — кровь жизни — пришла к нам не волей стихии, а волей человека. Как же не радоваться нам теперь!
Счастливые крестьянские лица провожают нас в путь к испытательной сельскохозяйственной станции Джакат, возникшей в ходе строительства ирригационной системы. По дороге еще издали видны темные головки девушек на фоне белого поля хлопчатника. Орошенная земля дала первый урожай длинноволокнистого хлопка. Коробочки небольшие, и кусты пока не очень крепкие, но это только начало эксперимента. Пройдет еще немного времени, и край преобразится. Построенная с помощью советских специалистов в тесном сотрудничестве с бирманскими инженерами и рабочими оросительная система в районе Чемолтау, близ Пагана, обеспечила богатые урожаи зерновых и хлопка на земле, отвоеванной у пустыни. Советский опыт пригодился и при строительстве системы «Северный Навин».
Однако основным источником влаги для населенных пунктов в жаркой тропической стране все еще остаются муссонные дожди, и зачастую от прихоти погоды зависит судьба урожая. Пока скромные финансовые возможности Бирмы в значительной степени сдерживают осуществление ряда ирригационных проектов, а орошением охвачено чуть более двух миллионов акров из 20,67 миллиона акров обрабатываемой земли. Вовсю используется малая ирригация — небольшие водохранилища, дамбы, колодцы.
Несмотря на острую нехватку влаги, когда запаздывают порой муссонные ливни или оказываются не столь обильными, бирманским рисоводам все-таки удается последнее время выполнять плановые задания. Сыграл свою роль переход на новые, высокопродуктивные сорта этого бирманского хлеба в сочетании с повсеместным применением удобрений. И все-таки в битве за урожай решающими, Пожалуй, оказываются иные факторы. Изменилось само отношение к труду бирманского крестьянина после преобразований, проведенных в стране пришедшим к власти в 1962 году Революционным советом. Сельский труженик стал хозяином своей земли, почувствовал реальную заботу государства, оказывающего ему посильную материально-техническую помощь.
Кооперативы и индивидуальные хозяйства получают от государства насосы, зерно, удобрения, инсектициды. В период сева крестьянам помогают отряды добровольцев из числа военнослужащих и студентов. В стране насчитывается более девяти тысяч тракторов, большая часть их принадлежит государству, остальные — кооперативным хозяйствам. Государственные тракторы закреплены за 88 МТС, с которыми крестьяне заключают договоры на обработку своих полей. Пока еще основной поставщик сельскохозяйственной продукции в Бирме — крестьянин-единоличник — все больше склоняется к мысли о преимуществах коллективного труда на кооперативных началах.
В общей сложности в Бирме сформировано свыше 20 тысяч кооперативов в различных отраслях народного хозяйства, и прежде всего в сельском хозяйстве. Большинство из них представляют собой потребительские, сбытовые и кредитные общества, но правительство настойчиво добивается того, чтобы производственные кооперативы стали доминирующей формой кооперации. Проводя линию на дальнейшее укрепление кооперативного сектора, руководство страны надеется, что в соответствии с перспективным планом развития народного хозяйства кооперативы будут производить к середине 90-х годов половину продукции сельского хозяйства. Большие надежды в этом отношении возлагаются на активность Крестьянской организации Бирмы, насчитывающей около восьми миллионов членов.
Земледелие составляет основу- экономики традиционно аграрной Бирмы, служит стержнем всего народного хозяйства. От положения в этой отрасли зависит решение продовольственной и сырьевой проблемы, приток валютных поступлений от экспорта сельскохозяйственной продукции, загруженность перерабатывающих предприятий, — словом, общее благополучие народа и успех дальнейшего развития страны. Главная отрасль экономики находится в центре внимания бирманского руководства еще и по той причине, что в обозримом будущем Бирма по-прежнему будет оставаться аграрн