браны в короткую косу, зеленые глаза смотрят пристально, понимающе. На миг ему показалось, что незнакомка коснулась чего-то сокровенного, спрятанного глубоко внутри, отчего сердце забилось чаще. Егор вдруг осознал, что кровь загустела и всё медленнее ползла по сосудам с тех самых пор, как он попал в это место.
– Сюда приходят умирать, – произнес он задумчиво, когда звезды, трава и рубленные черные скалы вдалеке вернулись.
Когда-то Егор был готов пойти на край света, хоть в саму преисподнюю за Кариной. Он даже не подозревал, что ему придется это сделать.
– Карина!
Эхо его голоса унеслось далеко, ударилось о скалы и рассыпалось на осколки. Он звал снова и снова, пока она не ответила. Тихо, чуть слышно. Егор не мог разобрать слов. Он лишь понял, что Карина плачет.
– Так рано, – прошептала она громче. – Почему так рано?
– Я не могу без тебя, – Егор снова видел ее, там, на небосклоне, среди мириад других человеческих душ. – Этот мир забрал тебя у меня, вырвал с корнем и мою душу.
Его голос дрожал. Он вглядывался в разгорающуюся белую точку в вышине. Ее свет лился плавно, обволакивал, защищал от вытягивающего жизнь холода.
– Я знаю, Егорушка, – шептала Карина. – Знаю потому, что твоя душа всегда со мной. Та ее часть, что любила меня.
– Нет, – в голосе Егора появилась обида. – Не часть. Я любил тебя без остатка!
Он скорее ощутил, чем увидел, как Карина тихо улыбнулась.
– Я знаю, как тебе было плохо. Часть тебя еще чувствует ту свою половинку, что живет в тебе. И ей больно. Ты должен вернуться, излечить свою душу. Иначе она навсегда останется разделенной, разорванной, истекающей жизнью.
Решимость Егора идти за Кариной до конца пошатнулась. Он ощутил, что есть в этом крестовом походе за грань жизни нечто противоестественное, болезненное для всего живого. Он глубоко задумался.
– Я всегда буду здесь, – помогла ему принять решение Карина. – С тобой. Ты придешь, когда настанет срок. И мы встретимся, если ты сохранишь ее…
– Как?
Егор сдался. Голос его надломился, как у того старика, что живет внутри.
– Ты узнаешь, когда вернешься.
– Но я не помню, как попал сюда, – это был отголосок последней надежды.
– Я покажу путь.
С неба упал тонкий луч света, ударил куда-то вдаль. Егор протянул руку, хотел коснуться его, но лучик был слишком высоко. И тут он понял, что сможет дотронуться до него, когда придет к той загадочной двери, что маячила на границе сознания с того самого момента, как он попал в Мир Мертвых.
6
Вероника не переставая думала о двери, которая выведет ее в реальность, но та отчаянно не хотела появляться. В прошлый раз было проще. Она снова вспомнила предыдущую попытку вырваться из чужого подсознания, и вздрогнула всем телом.
«Это он удерживает тебя, – подумала она. – Он отгородился ото всех миров».
Мужчина заговорил так неожиданно, что Вероника вздрогнула. Он говорил долго, устало, через силу. И пока он рассказывал о Карине, яд медленно вытекал из его разодранной груди. Края раны срастались, она переставала пульсировать.
С каждым произнесенным словом со стены исчезало одно имя, написанное темной кровью. Наслоение одинаковых надписей медленно таяло, открывая снежно-белые обои с четким узором судьбы. В некоторых местах Вероника уже могла разглядеть прошлое этого человека. Кое-где виднелось будущее. Она бросила туда осторожный взгляд и ее сердце снова сковал испуг, но в этот раз – приятный, как испуг от неожиданности.
Вероника подошла ближе, коснулась плеча мужчины. Его лицо посветлело, морщины разгладились. Он выглядел почти на свой возраст, когда закончил говорить.
– Ты зря надеялась, – произнес он, глядя на нее. – Дверь, которую ты так хотела увидеть, не появилась.
Вероника оглядела стены, низкий потолок. Снаружи лился свет, проходя через них. Меж упрямых бровей девушки залегла морщинка.
– Ты меня держишь, – осторожно сказала она. – Если ты захочешь, дверь появится.
– Это неправда. Я не властен над этим местом. Я и сам здесь, как в тюрьме.
Лицо его потемнело. Взгляд уперся в пол.
– Это твой мир! – Вероника понимала, что теряет его. Одно неверное слово, и он снова погрузится в себя, постареет и станет злым и опасным. – Ты запер себя изнутри, чтобы не чувствовать боли! Никто не придет на помощь. Никто, кроме тебя, не откроет дверь и не выпустит тебя наружу!
Она тяжело дышала, глядя сверху вниз на незнакомца. Ей стало страшно, что она останется здесь навсегда.
– Но ты же пришла, – он улыбнулся.
Вероника застыла. Она пристально всматривалась в его бездонные глаза, переносящие ее на небывалую глубину, на иные уровни восприятия. А ведь она всегда думала, что душа – это конечный пункт пути. Но теперь она видела, что есть что-то еще, что-то за этой последней преградой. Нечто, спрятанное в зазеркалье.
– Ты прав, – медленно заговорила Вероника, отвечая на улыбку. – Я сама пришла в твой мир. Я нас отсюда и выведу.
7
Егор печально смотрел на деревянную дверь с облупившейся краской, вмонтированную в черную неровную стену скалы. В самом центре лежал солнечный зайчик. В круге этого света дверь преображалась, краска становилась ровной, приобретала цвет. Егор протянул руку, коснулся кончиками пальцев солнечного зайчика, ощутил тепло. Кожу покалывало, будто это Карина проводит его рукой по лицу, ведет к закрытым глазам, дотрагивается до ресниц. Подушечки пальцев словно онемели.
Егор улыбнулся, впервые за тысячу лет.
– Иди, – шептала Карина. – Я всегда буду здесь.
Он взялся за круглую медную ручку, повернул, потянул дверь на себя, но ничего не произошло.
– Не открывается.
Теперь он разговаривал не со светящейся точкой на небосклоне, а с лучиком света, что отбрасывал солнечного зайчика на дверь. Егор задумался.
– Нужен ключ.
Карина молчала. Егор ощутил ее мимолетный испуг, растерянность.
– Он хочет получить жертву, – прошептала она.
– Кто?
– Этот мир. Он не отпустит, пока ты не оставишь нечто ценное взамен.
«Я оставляю тебя, – с горечью подумал Егор. – Какую еще жертву хочет это проклятое место? Что еще я могу ему дать?!»
– Если она не справится, – тихо произнесла Карина, – всему конец.
Девушка плакала, ее обволакивающая защита таяла.
– Кто? О ком ты говоришь?
– Только бы она смогла…
8
– Мне нужны два зеркала, – скомандовала Вероника, становясь на одно колено перед незнакомцем, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Ты – хозяин этого места. Если пожелаешь, они возникнут!
– Я не могу…
– Можешь, черт побери! Ты все можешь! Соберись, – глаза Вероники горели, заряжая энергией то, что осталось от души Егора. – Ты должен действительно этого захотеть, иначе не выйдет. Это твой мир, твоя единственная реальность! Меняй ее как угодно, твори!
Парень, так похожий на Егора, изумленно смотрел на Веронику. В его лице проступала внутренняя сила, уверенность, а может быть, вера.
Он сосредоточился, хмуро свел брови, зажмурился. Едва различимые шрамы на щеках и лбу побелели. Комната слабо вздрогнула, пытаясь измениться. Затем еще раз – уже сильнее. Наконец, у противоположных стен возникли два прямоугольных зеркала высотой в человеческий рост.
– Да! – подпрыгнула Вероника.
– У меня получилось, – он тяжело дышал, испарина выступила на лбу.
Вероника не сдержалась, наклонилась к сидящему парню, и поцеловала его в щеку. Его лицо залила краска, комната опять вздрогнула, линии судьбы на стенах зашевелились, начали вычерчивать причудливые узоры.
– Зачем ты это сделала, – изумленно пробормотал он.
Вероника не ответила. Она осторожно встала меж двух зеркал, глядя в бесконечное множество своих отражений. Все они выглядели иначе. Кто-то моложе, кто-то старше, одни хмурились, другие ухмылялись. Девушка внимательно всмотрелась. Тонкая, юная рука одного из отражений вынула из правого кармана ветровки серебряный ключ – такой хрупкий, что мог переломиться от одного неосторожного движения. Она поднесла его к зеркалу, где тут же возникла замочная скважина. Вероника не отводила взгляда от этого отражения – остальные расступились. Она даже не замечала, что сама держит в руке хрупкий ключ, что это она поворачивает его, что перед ней тает зеркало, открывая бескрайнюю скалистую пустошь, поросшую черной травой.
В проеме возник тот, кто только что сидел позади на колченогом стуле. Вероника не обернулась. Лицо незнакомца вытянулось, рот приоткрылся. Печальные карие глаза округлились. В них читалось узнавание – будто встретились давние знакомые.
«Так вот из-за кого я не смогла вернуться в реальность! – усмехнулась Вероника, любуясь ставшим родным лицом Егора. – Сколько я здесь провела?»
Ей казалось, что прошло несколько лет. Но ведь это не страшно, если время шло вспять – Вероника вспомнила, как помолодело лицо незнакомца, пока они говорили.
Справившись с первым удивлением, Егор заглянул за плечо Вероники, но девушка уже шагнула навстречу, а дверь за ее спиной закрывалась. На долю секунды Егор увидел себя, с любопытством выглядывающего сбоку от входа. За этот миг произошло колоссально много, но если бы кто-то увидел этих двоих со стороны, то заметил бы лишь короткие улыбки, которыми они обменялись.
9
– Я тебя знаю, – выдохнул Егор. – Как такое возможно?
– Не сейчас, – быстро проговорила Вероника, озираясь по сторонам. – Я все объясню, у нас еще будет время.
Бескрайняя пустошь пришла в движение. Нечто склизкое, копошащееся в земле, ожило. Егор чувствовал это босыми ступнями. Казалось, поднялся ветер – так заколыхалась трава, – но никакого ветра не было.
– Он оживает, – сквозь зубы произнесла девушка, торопливо перебирая ключи. – Проклятый мир. Так просто он нас не отпустит.
– Делай, что нужно, – Егор смотрел туда, откуда к ним по траве стремилась волна. – Я задержу его.