— Светка, замолчи, — перебила ее Наташа. — Ты уже нашла себе одного — Ваню Попова.
— Ванечка далеко, в госпитале. Сестричек там обхаживает, — начала было Света и вдруг осеклась.
— Только, пожалуйста, без слез. — Вадим впервые услышал голос Ани Шилиной — тихий, волевой. — Их и так сегодня хватало. Послушаем командира.
— Тут такое дело, — начал Лавров, — надо нам завтра занятие провести. Тактику вспомнить, пострелять немного. А то ведь некоторым из нас и стрельнуть-то не часто удается: нет нужной цели, подходящего момента. Вот завтра и потренируемся.
Утро следующего дня выдалось пасмурным. Небосвод был затянут серыми, похожими на потемневший алюминий, тучами. Дул ветер, но дул, наверное, только у земли, потому что серый купол висел неподвижно и из него моросил мелкий, как пыль, дождик. По всему чувствовалось, что это не на час и не на два, а на целый день или больше.
Вадим хотел было уже пойти к начальнику штаба и попросить, чтобы тот отложил занятие. Не посоветовал этого делать старший сержант Николаев.
— Получишь нагоняй — ни больше, ни меньше, — сказал он. — Майор Стороженко обязательно спросит: разве воюют только в солнечную погоду?
Девушки уже были готовы к выходу в поле: надели маскхалаты, взяли из пирамид винтовки и, тихо переговариваясь, сидели в землянке. Вошел Лавров, поздоровался.
— Ну, как настроение? — бодро спросил он. — Дождик не пугает?
— Хороший хозяин в такую погоду даже собаку на улицу не выгоняет, — проговорила Удальцова, и ямочка на ее щеке капризно дернулась. — А нас — запросто. Клава бы такого не позволила…
— Я слышал, будто наши договорились с фашистами отныне воевать только в солнечные дни, — на полном серьезе сказал Вадим. — А в дождливую погоду всем отсыпаться.
Ефрейтор Самсонова резко поднялась и скомандовала:
— Все! Выходи строиться!
В колонне по одному девушки двинулись вслед за Лавровым по лесной тропинке. Шли молча, нахохлившись. Водяная пыльца, казалось, висела в воздухе и вместе с ним попадала в легкие. Потому, наверное, даже изнутри чувствовался холод.
Лес кончился, впереди открылось широкое кустистое поле. Отделение остановилось.
— Вот здесь и будем заниматься, — сказал младший сержант. — Что от вас требуется? Во-первых, с опушки леса незаметно выдвинуться на рубеж вон тех кустов. Видите, там сосенка без макушки стоит? Замаскироваться и вести наблюдение. Впереди на расстоянии сто — триста метров я поставил мишени — осколки стекла и несколько «фашистских голов» из тряпья. Их надо найти. Больше одного выстрела на цель не тратить.
— А что во-вторых? — не утерпела Света.
— Вот это и будет во-вторых. — Лавров метнул на нее сердитый взгляд. — А в-третьих, в строю не положено разговаривать. — И уже ко всем: — Тренироваться будем попарно, в том же составе, как и на охоте. Первыми выполняют задачу ефрейтор Самсонова и рядовая Климанова. Вслед за ними — рядовые Шилина и Удальцова. Остальные наблюдают со мной вон с того пригорка.
Занятия начались. Вадим видел, как опустились на землю Самсонова и Климанова, а потом они будто растворились в мокрой траве и мелкорослых кустиках. Только в одном месте он увидел, как мелькнуло что-то темное.
— Это Климанова боится плотнее прижаться, — проговорила Надя Чуринова и, вроде ни к кому не обращаясь, добавила: — Если не научишься ползать впритирку всем телом к земле — снайпером не будешь.
Вскоре раздался выстрел. Потом еще, еще…
Стреляли девушки отменно. После каждой пары Вадим вместе с Людой Михайловой шел проверять мишени, ставить новые. Особенно отличилась Надя Чуринова. Никто из наблюдавших так и не заметил, как она ползла, где замаскировалась. И огонь вела не с одного, а с двух мест. Все мишени поразила.
— А иначе и быть не должно, — сказала Полина Онищенко, невысокая, плотная украинка, «пышечка», как назвал ее про себя Лавров. — Чуринова еще на курсах снайперов всех удивляла. Из любого положения била без промаха.
— Посмотрим, — произнес Лавров.
В конце занятия он организовал нечто вроде соревнования: кто же самый меткий в отделении? Сначала на 150 метров стреляли в очерченный на пеньке квадратик величиной со спичечный коробок. Этот «барьер» преодолели все. Следующий был — донышко гильзы на расстоянии 100 метров. Поразили цель Надя Чуринова, Наташа Самсонова, Полина Онищенко и Аня Шилина.
— А теперь попробуем, кто попадет в подброшенную гильзу, — предложила Надя. — Бросайте, командир, да повыше.
И первой подняла винтовку. Трах! Падавшая к земле гильза вдруг снова взметнулась вверх. Света Удальцова и Таня Климанова от радости аж взвизгнули.
— Ну, Надька, ну, циркачка! — обнимала подругу Полина Онищенко.
Повторить результат Чуриновой никому не удалось. Дважды пытался сделать это и Лавров. Увы, мазал. Построив отделение, он коротко подвел итоги тренировки и объявил, что победителем вышла рядовая Чуринова.
— За отличную стрельбу объявляю вам благодарность, — сказал Лавров.
Пожимая руку девушке, он взглянул ей в глаза. Взглянул и замер: они были изумительной голубизны. Бирюза в сравнении с ними казалась бы совсем серенькой. Сейчас они излучали счастье, удовлетворение. Порозовело обычно бледное лицо.
— Где вы так научились стрелять? — спросил младший сержант. — Неужели на курсах снайперов?
— Я еще до войны занималась в Осоавиахиме, с седьмого класса участвовала в различных соревнованиях по стрельбе, — без тени рисовки ответила Надя, — вплоть до республиканских. Выполнила норму мастера спорта. Да и на фронте уже не первый месяц.
Домой возвращались совсем в ином настроении. Лавров опять шел впереди. Девушки тихо переговаривались, порой слышался приглушенный смех.
«А ведь правильно рассчитал начальник штаба, — думал Вадим. — Занятие в какой-то мере сняло с них нервную нагрузку. Они уже приходят в себя».
На следующий день майор Стороженко вызвал младшего сержанта к себе. Расспросив, как прошла тренировка, сказал, что сегодня в ночь надо выслать две пары снайперов на участок обороны первого батальона.
— А мне разрешите пойти во второй батальон, — попросился Лавров.
Майор пристально посмотрел на него, подумал о чем-то и согласился:
— Ну что ж, когда-то надо начинать. С кем пойдешь?
— С Михайловой, наверное. С ней последнее время Нечипорук ходила.
Майор встал из-за столика, подошел к буржуйке, где тлели угольки, щепочкой достал один, прикурил.
— Да, чуть не забыл, — сказал он. — Одну пару надо выделить в помощь разведчикам. Пусть прикроют их, когда будут переходить передний край немцев. — И, провожая Лаврова к выходу, пожелал: — В добрый час, как говорят на Руси.
Умел бояться, умей и смелым быть
В первый батальон пошли Наташа Самсонова, Таня Климанова, Аня Шилина и Света Удальцова.
— Разрешите мне с Ритой прикрывать разведчиков? — попросила Надя Чуринова и почему-то при этом покраснела.
— Пожалуйста, — ответил Вадим. — Я и сам думал вас послать. — Лавров прошел в глубь землянки, сел рядом с Людой Михайловой. — А мы с вами пойдем во второй батальон. Вы сколько раз на охоте были?
— Мало. У меня на счету всего три гитлеровца, — ответила Люда.
— А я вообще первый раз на боевое задание иду. Так что вы уж, где надо, подсказывайте мне.
На передний край пришли перед наступлением сумерек. Командир пятой роты старший лейтенант Петров, в распоряжение которого поступили младший сержант Лавров и боец Михайлова, по ходу сообщения провел их в первую траншею и поставил задачу.
— Два дня назад, — сказал он, — немцы установили вон на том гребне с кустами станковый пулемет. И не дают нам покоя. Сегодня, к примеру, двух солдат ранили, одного — тяжело. И так замаскировались, что никак не можем обнаружить. Вы уж постарайтесь, хлоп… — Взглянув на Люду, улыбнулся. — Виноват, товарищи. Да, вот еще что. В штабе батальона меня предупредили, что на участке четвертой роты сегодня ночью будут переходить разведчики. Имейте это в виду. Не исключено, что фашисты предпримут поиск. Они чувствуют, что приближается наше наступление, и заметно активизировались. Так что будьте начеку. Иначе, не ровен час, в лапы к ним попадетесь. Запомните: пароль — «Тачанка», отзыв — «Тула». Все ясно? Ну тогда, как говорят, ни пуха ни пера.
И он направился к расчету противотанкового ружья, который располагался неподалеку.
Лавров снял чехол и колпачки с оптического прицела, положил винтовку на бруствер и стал внимательно изучать впереди лежащую местность. Ему нужно было определить, где лучше всего выбрать позицию, как незаметней пробраться к ней. Одно место для засады наметил довольно быстро. Метрах в двухстах от вражеских окопов был когда-то каменный сарай. Сейчас от него даже стен не осталось, лишь валялись разбросанные кирпичики и камни да рос высокий чертополох. Там и решил Лавров оборудовать одну точку. А вторую? Лучшего места, чем кочковатый луг, найти не удалось. Михайлова, которая тоже оценивала местность, полностью согласилась с младшим сержантом. Договорились и о пути движения к позиции. Пролегал он вначале по мелиоративной канаве, в конце ее надо было повернуть направо, на куст бурьяна, а там — налево и прямо на развалины сарая. Заблудиться вроде негде.
Темень постепенно обволакивала все вокруг. Передний край продолжал жить своей жизнью. Раздавались пулеметные очереди, винтовочные выстрелы, изредка ухали минометы. То с одной, то с другой стороны взвивались в небо осветительные ракеты. На какое-то мгновение они озаряли землю мертвенно-белым светом и тут же гасли.
Устав стоять без дела, Вадим извлек из чехла малую саперную лопату и стал делать углубление в задней стенке траншеи.
— Минут через десять мы будем не стоять, а сидеть, — пообещал он Люде.
Получилось не совсем удобно, но вполне терпимо. Сели. Молча слушали дыхание переднего края, его обычную «музыку».
— Хотите я вам расскажу, как первый раз в бою была? — почему-то шепотом спросила Михайлова.
— Расскажите.