Мередит выбрала джинсы и розовую блузку. Одеваясь, она пыталась припомнить, когда ездила верхом в последний раз. Сумеет ли не ударить лицом в грязь?
«Скоро я это выясню, « — подумала Мередит.
Александра она застала на площадке для верховой езды — он объезжал великолепного вороного жеребца. Да, сейчас Александр мало походил на всегда одетого с иголочки президента «Корпорации Киракиса». На нем были серые спортивные брюки, заправленные в черные сапоги, и белая рубашка с закатанными рукавами. Черные как смоль волосы Александра развевались на ветру — Мередит показалось, что ещё никогда она не видела его таким беззаботным.
— Доброе утро! — выкрикнула она, пристраиваясь на заборе.
Александр обернулся, и лицо его осветилось улыбкой.
— Доброе утро, matia mou, — ответил он. — Как спали?
— Изумительно, — ответила Мередит. — Как убитая. А вот у вас, я слышала, утро выдалось занятое.
— Я привык вставать рано, — ответил Александр, удерживая своего коня. — Вне зависимости от того, во сколько ложусь. Как насчет того, чтобы покататься вместе?
— С удовольствием, — ответила Мередит.
— А вы умеете? — осведомился Александр.
Мередит рассмеялась.
— Там, где я выросла, ездить верхом учатся одновременно с хождением пешком. Я, конечно, уже много лет не садилась на лошадь, но, говорят, такие навыки легко не забываются.
— Что ж, проверим, — промолвил Александр. — Правда, лошадки у меня норовистые. Для меня лошадь без норова, — как и женщина — сразу теряет привлекательность.
Мередит понимающе улыбнулась.
— Не сомневаюсь, — промолвила она себе под нос.
Александр жестом подозвал конюха.
— Оседлай для мисс Кортни Аполлона, — приказал он.
— Хорошо, сэр.
Александр повернулся и посмотрел на Мередит.
— Мисс Кортни, — повторил он негромко, но с тем расчетом, чтобы она его слышала. — Надеюсь, теперь уже ненадолго.
Мередит и сама поразилась, насколько быстро её ездовые навыки восстановились. Она уже почти забыла, какое удовольствие испытывала некогда, находясь в седле. Больше часа они с Александром ездили по площадке, а потом ещё минут пятнадцать скакали галопом по берегу. Потом спешились и повели своих коней за поводья вдоль полосы прибоя, наслаждаясь свободой и обществом друг друга. Мередит была рада без памяти, что согласилась приехать сюда и дать Александру возможность объясниться. Рассказать, как было дело. Она поверила ему безоговорочно и не только потому, что хотела поверить, но и потому, что окончательно поняла: Александр её любит.
— Этот песчаный пляж напоминает мне берега моего родного острова, — задумчиво сказал Александр, когда они с Мередит возвращались с прогулки. — Наверное, ещё и поэтому я так люблю приезжать сюда.
— Да, я понимаю, — сказала Мередит. — Когда я жила в Южной Калифорнии, я тоже обожала бродить утром вдоль берега, плавать в океанских волнах, вдыхать соленый воздух…
— А, когда вы жили с Ником Холлидеем, — прервал её Александр. — Скажите, вы ведь собирались за него выйти, да?
Мередит воззрилась на него в изумлении.
— Нет, — ответила она.
Александр подобрал какую-то выброшенную на берег деревяшку и, размахнувшись, бросил её вперед.
— Но ведь вы, наверное, его любили, — произнес он.
— Да, — ответила Мередит, чуть помолчав. — Поначалу. Но потом все у нас пошло вкривь и вкось, и я… — голос её оборвался.
— И вы больше не хотели сближаться с другими мужчинами, — закончил за неё Александр.
— Долгое время мне казалось, что я никогда больше не смогу полюбить, — призналась Мередит. — Но теперь… я поняла, что ошибалась.
Александр остановился и повернулся к ней.
— Я рад это слышать, — сказал он, глядя ей в глаза. — Я хочу, чтобы мы были вместе. И ещё я хочу, чтобы вы были со мной счастливы, хотя мне и нелегко будет конкурировать с человеком из вашего прошлого.
— В моем прошлом никого не было, Александр, — твердо ответила Мередит.
Александр обнял её, и их губы слились. Обняв его за шею, Мередит жадно впилась в его губы, впервые позволив себе отдаться страсти, давно поселившейся в её сердце.
— Я даже не представляла, что может так похолодать, — промолвила Мередит, вытягиваясь во весь рост на огромных и мягких, как пух подушках перед растопленным камином; свет в гостиной был выключен, и она освещалась только бликами пламени.
— Да, порой даже в это время года вечера выдаются холодные, — заметил Александр. Он принес бутылку шампанского «Дом Периньон» и поставил её рядом с двумя хрустальными бокалами прямо на пол.
Увидев шампанское, Мередит улыбнулась.
— Мы отмечаем вашу победу в поло? — спросила она.
— Нет, — серьезно ответил Александр. — Мы отмечаем совсем другой повод… Что мы наконец вместе. — Он двумя пальцами надавил на пробку, не спуская глаз с Мередит. Вдруг пробка с громким хлопком вылетела, и из горлышка бутылки прямо им на головы извергся пенный фонтан. Мередит испуганно посмотрела на себя: её шелковая блузка вымокла до нитки и, прилипнув к телу, казалась совершенно прозрачной.
— По-моему, вы только что выбросили коту под хвост целую бутылку шампанского, — заметила Мередит, чувствуя, что краснеет.
— Напротив, — улыбнулся Александр. — На мой взгляд, оно потрачено не зря.
И они уставились друг на друга, словно ласкаясь одними глазами. Александр медленно придвинулся к Мередит и принялся осторожно, наслаждаясь каждым мгновением, расстегивать её блузку. Расстегнув последнюю пуговку, он стянул блузку с плеч Мередит. Лифчика под блузкой не оказалось. Александр осторожно опрокинул Мередит на подушки и нежно поцеловал её. Затем стал медленно слизывать ручейки шампанского, стекающего в ложбинку между грудей Мередит, то и дело отрываясь, чтобы снова поцеловать её в губы. Он ласкал губами розовые ореолы вокруг сосков, время от времени легонько покусывая сами соски.
— Я люблю тебя, — прошептал он, привставая и расстегивая «молнию» на её джинсах. — И сейчас покажу, насколько тебя люблю…
— О да! — простонала Мередит, выгибаясь дугой ему навстречу, чтобы избавиться от одежды, которая вдруг стала такой лишней и ненужной. — Я хочу тебя, Александр! Я так тебя хочу! — Она сама расстегнула его рубашку и, нащупав пряжку ремня, принялась расстегивать его, в то время как их губы слились в жарком и страстном поцелуе. Затем Александр пригнулся и принялся снова целовать её груди, в то время как Мередит, закрыв глаза, гладила его по голове, ероша мягкие и густые волосы. Рука Александра проскользнула вниз между их тела и, найдя небольшую выемку между бедер Мередит, проникла в нее. Мередит сладостно застонала; по её телу пробежала легкая дрожь. В следующее мгновение она опустила руку и, нащупав его вздыбленный орган, принялась в свою очередь ласкать и гладить его, сначала боязно и робко, а затем быстрее и быстрее. Александр запрокинул голову и, закрыв глаза, протяжно застонал; волна захлестнувшего его удовольствия была необычайно сильной и быстро сделалась почти невыносимой.
— Я люблю тебя, Александр, — жарко зашептала ему на ухо Мередит. — Долго слишком долго я пыталась это понять, а теперь… Боже, как я тебя люблю! — Приникнув к нему, она страстно поцеловала его в губы.
Александр же продолжал ласкать её пальцами и быстро довел до оргазма. Судорожно дыша, Мередит перевернулась на спину, дрожа всем телом, а Александр, разведя в стороны её согнутые в коленях ноги, одним движением слился с ней. И уже там, внутри принялся двигаться быстрее и быстрее, со все нарастающей страстью, пока, стиснув зубы и застонав, не начал изливаться в нее, испытав воистину безумный, всесокрушающий оргазм. Одновременно с ним повторный экстаз ощутила и Мередит. Когда Александр, внезапно обессилев, обмяк в её объятиях, Мередит показалось, что потолок гостиной завертелся вихрем и вот-вот обрушится на них. Александр, тяжело дыша, любовно поцеловал её.
Потом они долго молча лежали в объятиях друг друга. Наконец
Александр приподнялся, опираясь на локоть, и, посмотрев на Мередит, лицо которой матово отсвечивало в отблесках затухающего пламени камина, зашептал:
— Я никогда прежде не предавался любви. Да, сегодня вечером я впервые познал это чувство. Даже представить не мог, какая неизмеримая разница лежит между ним и обычным сексом.
Восторг и изумление от только что сделанного открытия отражалась в его бездонных черных глазах. Александр и вправду даже представить себе не мог, что физическая близость с любимой женщиной может таить в себе целую бездну столь удивительных ощущений. Он вдруг понял, что до встречи с Мередит его жизнь была неполноценной, что в ней не хватало едва ли не самого главного. Не говоря уж о том, что именно Мередит научила его от души смеяться и находить удовольствие в разных приятных мелочах.
— Мне тоже никогда ещё не было так хорошо, — прошептала Мередит, вдыхая пряный аромат его кожи. Она даже представить себе не могла, что будет когда-нибудь лежать нагая рядом с печально знаменитым Александром Киракисом и, только что предавшись с ним любви, познает поистине неземное наслаждение.
— Как мне жаль теперь, что мы потеряли столько времени, — добавила она. — Ведь мы могли… гораздо раньше.
Александр засмеялся.
— Я пытался объяснить тебе это, любовь моя, но ты оказалась на редкость упряма. — Он поцеловал её в лоб. затем начал покрывать поцелуями глаза, кончик носа, губы. — Впрочем, теперь все это больше не имеет значения. Главное, что мы оба убедились: ожидание было не напрасным, верно?
— О да! — синие глаза Мередит засияли.
Александр прижал её к себе.
— Господи, как я хотел бы всегда сжимать тебя в объятиях и не выпускать ни на минуту…
Проснувшись на следующее утро, Мередит обнаружила, что лежит обнаженная в постели вместе с Александром, спиной к нему. Он обнимал её сзади, тесно прижавшись к ней всем телом и легонько целуя в шею. Мередит даже не помнила, как он отнес её наверх и уложил в постель. Там, в гостиной они ещё не раз предавались любви у потухшего камина, пока наконец Александр не подхватил её на руки и не отнес, вконец обессиленную от нескончаемых оргазмов, в спальню. Да, то была незабываемая ночь…