ых мужчин, поочередно бравших её на содержание. Не самый умный поступок со стороны Бадрутта, подумал Дессен, но навряд ли мог послужить достаточным предлогом для того, чтобы на долгие годы упрятать его за решетку. Нет. Дессен был совершенно убежден: подставил Бадрутта тот же человек, которому мешала Каролина Грейсон, и он же, судя по всему, и организовал компанию против «Корпорации Киракиса». Бадрутт и Грейсон были всего лишь пешками в его игре. Виновник постигшей их участи играл по крупному.
Дессен обратил пристальное внимание на дела «Корпорации Киракиса» две недели назад, сразу после известия об исчезновении Каролины Грейсон. Все это время он потратил, сидя за компьютерами в разных европейских странах, и то, что ему удалось выяснить, поражало. Все знали, что «Корпорация Киракиса» — крупнейший многонациональный конгломерат в мире, однако Дессен был уверен, что по большому счету никто, исключая разве что самого Александра Киракиса, не догадывался об истинных размерах этого колосса. Империя Киракиса подобно гигантскому спруту опутала щупальцами весь земной шар. Похоже, не осталось ни одной отрасли бизнеса или индустрии, которой ещё не коснулось бы его влияние. Общее количество занятых в ней работников и размеры принадлежащей корпорации собственности превышали аналогичные показатели многих стран мир, взятых в отдельности. Поразительное достижение для компании, которая в период своего становления, в середине 20 — х годов, базировалась в Афинах и называлась «Афина Шиппинг Компани».
Изучая материалы о развитии «Корпорации Киракиса», Дессен все больше поражался её невероятным достижениям за последние шестьдесят лет. Особенно впечатляли воистину феноменальные темпы роста. В свое время лишь гений Константина Киракиса помог «Афина Шиппинг Компани» удержаться на плаву в тяжелые времена Великой депрессии, когда ей грозило разорение. Впрочем, изрядную поддержку оказал ему и несметно богатый тесть, Дэмиан Катрамопулос. Постепенно Киракис начал расширяться, перенося свои интересы в новые отрасли, а компания продолжала процветать даже в разоренной войной Европе. На смену «Афина Шиппинг Компани» пришла компания «Афина Маритайм», основа будущего прообраза «Корпорации Киракиса». Константин Киракис расширял и укреплял свою империю медленно, но уверенно, не встречая на пути сколько-нибудь серьезных препятствий. Затем, в 1982 году, он передал бразды правления своему единственному сыну Александру. И вот тогда и начались неприятности.
Темпы роста «Корпорации Киракиса» за последние пять лет были выше, чем за все пятьдесят пять предшествующих. Судя по всему, Александр Киракис обладал исключительным чутьем и деловой хваткой. Был строг и безжалостен. Легко наживал врагов. Невозможно достичь такого богатства и влияния, не наступив кому-то на больную мозоль.
Дессен задумался о почерпнутой из компьютеров череде злоключений, постигших «Корпорацию Киракиса» за последние годы: пожар после недоказанного поджога в Монреале, попытка выставить Александра виновником разорения и самоубийства Карло Манетти, враждебная компания против центра ядерных исследований, судебные иски против фармацевтической компании во Франции, переворот в Юго-Восточной Азии, арест одного из наиболее высокопоставленных и доверенных соратников, и наконец — убийство Каролины Грейсон при крайне загадочных обстоятельствах.
От Дессена не ускользнуло, что Александр Киракис для расширения своих операций пошел на то, чтобы взять несколько чрезвычайно крупных займов у консорциума швейцарских банков; займов, которые ещё до сих пор не выплатил. Меж тем банкиры уже оказывали на него давление. Это заинтриговало Дессена. Главу крупнейшей мировой корпорации преследуют странные неудачи и осаждают кредиторы. «Возможно, я вел поиск в неверном направлении, — подумал он. — Возможно, мишенью для развязанной войны служит вовсе не» Корпорация Киракиса «.
А — сам Александр Киракис».
Нью-Йорк.
Сидя в своем кабинете, Мередит диктовала письмо секретарше. На столе перед ней лежал желтый блокнот, сплошь исписанный мыслями по поводу предстоящих программ, интервью и интересных людей. Рядом громоздилась куча непрочитанных писем, а чуть подальше лежал свежий выпуск журнала «Деловая женщина» с фотографией самой Мередит на обложке. На полу справа от стола стояла картонная коробка со всеми материалами про семью Райана. Даже продолжая диктовать письмо Синди, Мередит то и дело бросала взгляды на злополучную картонку. Ей уже начала казаться, что она открыла ящик Пандоры, а теперь, когда это уже случилось, все пути к отступлению были отрезаны. Волей-неволей она должна была довести начатое расследование до конца. Обязана докопаться до правды — причем даже не ради себя, а ради Александра.
Неделю назад у неё состоялся длительный телефонный разговор с управляющим больницы Киффисия в Афинах. В любом другом случае управляющий, несомненно, отказал бы ей — любые сведения о пациентах больницы выдавать кому бы то ни было строго возбранялось, однако для Мередит — жены Александра Киракиса — было сделано исключение. В свое время и Мелина и Константин Киракис делали для больницы щедрые пожертвования, не говоря уж о том, что за год до смерти Константин Киракис финансировал строительство нового крыла больницы, которое было названо в честь его покойной жены. Словом, управляющий был только рад услужить Мередит.
Прежде всего Мередит интересовали архивные записи про самого Александра — он как-то раз упомянул, что Мелина рассказывала Елене о том, как после трагического случая в Иоаннине маленького Александра поместили в эту больницу. Кроме того Мередит интересовало, не поступала ли в больницу в течение июля-августа 1953 года американская актриса Элизабет Уэлдон-Райан. Мак-Клоски рассказал ей, что после смерти сына Том Райан отвез жену в какую-то больницу. Афины были ближайшим к Иоаннине крупным городом. Даже если Элизабет лечилась здесь недолго, Мередит надеялась узнать, куда её перевезли потом. живую или мертвую. «Если, — грустно подумала Мередит. — Во всей этой истории было слишком много» если «.»
Сейчас чутье сильнее, чем когда-либо подсказывало Мередит, что Элизабет жива. Эх, если бы ей посчастливилось разыскать Элизабет! Возможно, тогда удалось бы сорвать покров тайны с этой стародавней истории, приключившейся в Иоаннине. Может, и Александра в этом случае перестали бы донимать демоны из прошлого. Странно, подумала Мередит. Поначалу важнее всего для неё было первой проникнуть в саму тайну, окружавшую в течение тридцати лет «смерть» Элизабет Уэлдон-Райан. Для нее, профессионалки, это был настоящий вызов. Теперь же Мередит смотрела на всю эту историю совсем другими глазами.
Теперь её больше всего занимало, что именно приключилось с Александром в этой Богом забытой греческой деревушке. В Иоаннине. Неужели Александр и вправду был Дэвидом Райаном, воскресшим после погребения заживо в глубокой могиле? Если так, то каким образом ему удалось выжить? И почему тогда Том и Элизабет были настолько уверены в смерти своего сына?
— Это все, Мередит?
Голос секретарши вывел Мередит из оцепенения.
— Что ты говоришь, Синди? Ах, да — все. Пока, — рассеянно добавила она.
Синди озадаченно посмотрела на нее, затем, пожав плечами, встала и вышла из кабинета. Мередит вынула из картонной коробки одну из фотографий Элизабет и снова, в который уже раз, поместила на столе рядом с фотографией Александра в серебряной рамке. Поразительно! Словно зеркальное отображение. Будь Александр женщиной, они с Элизабет вполне могли сойти за близнецов.
Мередит поежилась, по спине её поползли мурашки. Все дороги в её поисках вели к Александру. Похоже, именно её муж оказался недостающим звеном в мозаике-головоломке, которую она сама тщетно пыталась сложить в течение нескольких лет. Фантастическое совпадение. С одной стороны, Том Райан и Элизабет Уэлдон, золотая чета Голливуда, воплощение американской мечты. А на другой чаше весов — Константин и Мелина Киракис. Несметно богатая и могущественная пара. Семейная династия, отмеченная печатью родового проклятия. У них было все на свете, кроме самого главного: здорового собственного ребенка. Наследника великой империи. Мелина Киракис — женщина-полуинвалид; она перенесла три выкидыша, а затем все-таки сумела родить Дэмиана — больного ребенка, которому не суждено было прожить и пяти лет. И тут — Александр. Как будто ниспосланный самим небом в ответ на их молитвы. Ребенок, переживший кошмарное испытание. Мальчик каким-то чудом остался жив, но начисто забыл обо всем, что с ним произошло. Что же на самом деле случилось тем летом в Греции? — в тысячный раз спросила себя Мередит.
Париж.
Целиком сосредоточившись на личности Александра Киракиса, Дессен вновь принялся колесить по европейским странам, повсюду роясь в памяти мощных компьютеров. В Греции он сперва побывал в Главном статистическом управлении, а затем посетил Банк Греции и Эллинский банк индустриального развития. В Париже поработал с компьютерными базами министерства финансов, банка «Кредит Лионез» и Национального страхового управления. Потом Дессен слетал в Рим, после чего вновь побывал в Берлине. Следующими этапами стали для него Лондон, Мадрид и Копенгаген. В каждой столице он посидел в архивах крупнейших газет. Вояж оказался долгим и утомительным, но результаты превзошли все ожидания.
В результате Дессену удалось выяснить следующее. Александр появился на свет 17 ноября 1948 года. Он обладал редчайшей группой крови — нулевой. Свидетельство о рождении разыскать Дессену не удалось — он решил поэтому, что и компьютеры не лишены недостатков. До восемнадцати лет Александр проживал на острове в Эгейском море, а обучали его частные преподаватели. В 1971 году он закончил с отличием Гарвардскую школу бизнеса, получив диплом бакалавра. Дессен узнал также, что Александр Киракис любил путешествовать, жил со вкусом и шиком, а также тратил огромные деньги на женщин и пони для игры в поло — правда, не всегда именно в таком порядке. Прочную репутацию Александра как классного игрока в поло затмевала лишь слава несравненного донжуана и обольстителя.