— Давай, милая, держись. Мы едем домой.
Глава 31
Лия
Я просыпаюсь от шумных разговоров, доносящихся из квартиры снизу. Поднимаюсь, опираясь на локти и, взглянув на часы на приборной панели, понимаю, что уже семь утра. Мы вернулись из России всего лишь десять часов назад. Наш отъезд был настолько внезапным, что я не успела попрощаться с бабушкой и дедушкой.
Вчера я повстречала своего отца. И знаете что? Никогда раньше я не испытывала к нему такого отвращения. Как он вообще решил предложить мне возглавить его бизнес-империю? Даже если бы я согласилась, при каких-то обстоятельствах, я бы разрушила её до основания. Нужно перестать об этом думать. Этот человек, если его вообще можно так назвать, не заслуживает ни минуты моего времени.
Что-то падает внизу, и голоса становятся более отчетливыми. Аспен на кого-то ругается. Черт! Она уже здесь, а я по-прежнему не готова ни с кем разговаривать. Хочется закрыться в квартире с Марко и больше никогда ее не покидать. Я понимаю, что это временное желание. Мне безумно хочется встретиться с Габи снова после стольких лет разлуки, но я не готова.
Сбросив одеяло, я осторожно спускаюсь вниз. Остановившись на ступеньках, я наблюдаю, как Аспен указывает пальцем на грудь Марко, а Нико держит ее за руку. В квартире кроме них никого нет.
Семь утра. Что им нужно от нас?
— Могли бы вы приехать через пару часов? — спрашиваю, спускаясь на мраморный пол с недовольным выражением лица.
Аспен взглянула на меня, и наши взгляды встретились, переходя от негодования к нежности. Ее лицо осветилось улыбкой.
— Видишь, она уже встала, — прошептала она. — Пусти меня к моей подруге, Марко!
Я взглянула на Марко, который стоял в одних пижамных штанах. Его волосы были растрепаны, а глаза были еще сонные.
— Отпусти ее, Нико, — тихо сказал Марко, отступая от Аспен.
Как только путь был свободен, вихрь шоколадных волос закружился вокруг меня, и Аспен обняла меня крепкими объятиями. Она прижалась ко мне всем телом, передавая свое тепло и заботу. Кончики моих пальцев впиваются в кожу Аспен так, будто она мой спасательный круг. Слезы набегают на глаза, и я борюсь с ними до последнего.
— Я так переживала за тебя, Лия, — шепчет она. — Не смей больше так сбегать. Иначе я убью тебя.
— Тебе нужно встать в очередь, — я отстраняюсь от подруги. — Марко застолбил первое место в списке.
— Проще простого, — отмахивается она. — Посмотрим, кто будет первый, когда я уложу его на лопатки.
— Не обольщайся, Аспен! — доносится голос Марко с кухни.
Подойдя к кухне, я увидела Марко, который стоял за плитой, готовя завтрак. Его руки ловко мешали что-то в сковороде, а на лице играла тень улыбки.
— Завтрак? — спросил он, не поворачиваясь ко мне.
Я кивнула, хотя внутри меня бушевала метель эмоций. Эти люди, моя семья, были моей опорой, моими защитниками. И я благодарна им за это. Но в то же время мои мысли все еще кружились вокруг встречи с отцом, вокруг его предложения, которое я отвергла с таким отвращением.
Когда Марко подал мне тарелку с яичницей, я посмотрела на него и улыбнулась.
— Скажи, сколько раз в неделю мне нужно исчезать, чтобы ты стал готовить завтраки каждое утро? — лёгкая улыбка скользит по моим губам.
— Это не смешно, Лия! — Марко смотрит на меня. — Если ты сделаешь это еще раз. Клянусь Богом, что в следующий раз ты будешь привязана к кровати наручниками.
— Звучит неплохо, — подтруниваю, улыбаясь Марко.
Он отвечает тем же, и его улыбка стала единственным спасательным кругом в моем внутреннем бурлении. Я осознала, что существуют люди в этом мире, на которых я могу положиться, на кого могу опереться, чтобы не потеряться в своих собственных чувствах и мыслях.
Я также узнала, что несмотря на все препятствия и испытания, передо мной открывается новый день, новая возможность быть среди тех, кто искренне ценит и любит меня.
***
— Ты уже битый час смотришь на это чертеж, — недовольно произносит Нико. — Что ты там хочешь увидеть?
Аспен отрывает карандаш от губ и грозно смотрит на Нико. Они прожигают друг друга глазами, словно продумывают все возможные способы убить друг друга.
— Я ищу то, что не сможет увидеть такой дилетант, как ты, Нико, — игриво произносит подруга, откидываясь на спинку кресла и прокручивая карандаш.
Атмосфера в кабинете похожа на разряд электрического тока, который мечется и не может найти выхода.
— О, правда? — с улыбкой спрашивает он, бросая взгляд на часы. — Поторопись, я теряю терпение.
Аспен бросает карандаш на чертежи. В ее глазах загорается огонь, который с каждой секундой их разговора разгорается все больше.
— Займись тогда сам этим, если хватит мозгов.
Нико ухмыляется и поддается вперед.
— Перестань шипеть и займись делом.
Аспен вскакивает со стула и наваливается руками на бумаги. Ее пальцы впиваются в стол. Дыхание становится прерывистым.
— Ты только что сравнил меня со змеей и приказал мне? — все негодование читается на ее лице.
— Все так и было, — самодовольно отвечает он.
— Не смей мне приказывать!
— И что будет? Укусишь меня? — Нико наклоняется к ней.
Если они сейчас оба не перестанут, я вышвырну их из кабинета.
— Это меньшее, что я смогу с тобой сделать!
— Думаешь, меня это пугает? — он вскакивает с кресла. — Ты уже отравила своим ядом мою жизнь. Чертежи должны быть у меня через несколько часов, — бросает Нико и направляется к двери.
— Мудак!
— Гадюка!
— Клянусь Богом, я убью его! — зло шипит Аспен.
Она смотрит на дверь, за которой скрылся Нико.
— Что между вами происходит? — сдержанно спрашиваю. — Почему каждый из вас желает смерти друг другу?
Подруга бросает на меня взгляд, параллельно поджимая губы.
— Нет, мы не будем разговаривать об этом придурке, — констатирует она. — Что произошло в России? Гарри отдал нашим солдатам приказ быть на чеку.
— Что это значит? — с непониманием спрашиваю.
— Наши люди должны быть готовы оставить все в Чикаго и приехать сюда. Что там, мать вашу, произошло? — возмущается она.
По кабинету разнесся звонок телефона. Мое сердце сжимается, когда я понимаю, чей это звонок. Мама. После моего возвращения на Сицилию мы так и не виделись. Пришлось попросить Марко передать ей, что я поговорю с ней, когда буду к этому готова. Сейчас я понимаю, что откладывала это слишком долго. Время пришло.
— Мы можем обсудить это вечером за девичником? — мой голос полон надежды. — Сначала мне нужно объясниться перед мамой.
Аспен кивает и склоняется над чертежами.
— Можешь поговорить с Элизой в другом месте? — она кидает на меня взгляд. — Мне нужно закончить с этим дерьмом, — ее палец показывает на огромное количество чертежей на столе. — Иначе эта истеричка выброситься из окна, когда его терпению придет конец.
— Да, оставайся тут и закончи работу. Мы с мамой поедем в более уединенное место для разговора, — подхватываю сумку и подходу к подруге. — Жду вас вечером с Габи у меня.
Покидая кабинет, я направляюсь на встречу к маме, не дожидаясь ответа. Я стараюсь собрать все свои силы и быть готовой к разговору, хотя для меня очень сложно. С каждым шагом нервозность все больше нарастает. Меня больше всего пугает мысль увидеть разочарование в ее глазах. Для ребенка нет ничего страшнее, чем видеть разочарование в глазах родителя.
***
Когда я приехала в ресторан, чувствовала, как моё сердце бьется быстрее, а нервы напряжены. Перед входом я замедлила шаг и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Ощущения настолько перемешались во мне, что каждый шаг казался важным и решающим.
Входя в ресторан, я протягивала элегантную сумочку перед собой, словно щит, скрывающий мою неуверенность. Проходя мимо других гостей, мысли смешивались в голове, и я нервно играла пальцами на сумке.
Мама уже ожидала меня за столиком, рассматривая меню и допивая вино из бокала. Подойдя ближе, я заметила, как ее взгляд встретился с моим. В нем проступили признаки беспокойства, переплетенные с безграничной нежностью. Я не знала, как сообщить о своем расстройстве, встрече с отцом и вообще, стоит ли мне делиться этим с ней.
— Лия! — она вскакивает с диванчика. — Слава небесам, ты здесь! — ее теплые руки заключают меня в объятия.
— Привет, мама.
Я почувствовал себя как маленький ребенок, которого укрыли и уберегли от жестокости этого мира. Мама внимательно рассматривает меня, отодвигая вперед.
— Ты похудела, Лия, — подмечает она. — Мне это совершенно не нравится.
— Это мелочи.
Она машет головой и приглашает меня присесть. Нервно теребя замок сумки, занимаю место напротив. Я пытаюсь сдержать дыхание, чтобы успокоиться, но оно становится все больше и больше поверхностным. Нервно перебирая пальцами, начинаю раскачивать ногой под столом. Пытаясь изрядно сгладить нервы, но это только усиливает ощущение напряжения.
— Если ты не готова мне все рассказать, — начинает мама. — Мы можем просто пообедать.
Нервозность захлестывает меня волной, и я пытаюсь справиться с этим, ища внутреннюю силу и уверенность. Они ускользают от меня, и я задыхаюсь от нарастающего давления. Мое дыхание становится поверхностным и неуправляемым, словно поток нервов захватывает все мои мысли.
— Все в порядке, — заверяю ее. — Мне нужно немного больше времени, чтобы начать.
Она положила свою руку на мою и взглянула на меня с улыбкой.
— Начни с самого начала, дорогая. Ты можешь рассказать все, что пожелаешь нужным.
Объединяя все фрагменты, я рассказываю маме о Лиаме, но оставляю за скобками тему наркотиков и эскорта, ведь это то, что мама не должна знать. Я деликатно описываю наше знакомство с семьей Брэдли и как Аспен помогла мне в трудный момент. Я раскрываю детали своего диагноза и переживаний, которые сопровождали меня в последние месяцы. Да, они принесли ясность, новые эмоции и свет, который так долго отсутствовал в моей жизни. Все эти переживания оказались для меня настоящим испытанием как эмоционально, так и психологически.