Чехов. Книга 12. Танец со смертью
Глава 1 Рассвет мертве... некроманта
Я словно падал в бездонную пустоту, заполненную густым молочно-белым туманом. Там, внизу, я видел странные образы, которые непрерывно сменяли друг друга, перекликаясь сотнями голосов. Эти тени вовсе не были страшными, скорее наоборот — они манили меня. Звали присоединиться к ним.
Вдруг падение прекратилось. Густой туман начал быстро рассеиваться, и передо мной оказался большой костяной трон, за которым маячили неясные силуэты. И я шагнул к трону. Коснулся подлокотника, оказавшегося внезапно очень холодным. Но руку отдергивать я не стал.
«Сядь на трон, некромант! — послышались в сознании сотни голосов. — Возглавь нас! Ты будешь править нами…»
Я замер. Из тумана до меня донеслись и другие голоса, они звучали словно сквозь вату, но распознать хоть одно слово никак не выходило. Да и не хотелось этого, если уж откровенно. Мне нравилось находиться здесь, в прохладе, которая обнимала меня и мягко убаюкивала. Мне и правда хотелось остаться тут навсегда. Сесть на этот трон, и…
Но что будет после этого «и», я не знал. Время перестало существовать. А вместе с ним все проблемы и желания, которые беспокоили меня еще вчера. «Или много лет назад…» Эта мысль всколыхнула внутри меня нечто похожее на беспокойство. Но почти сразу же оно истончилось и исчезло. Тут мне было хорошо.
— На кого же ты нас поки-и-инул… — раздался плаксивый голос, который заставил меня невольно прислушаться.
Голос был мне знаком. И он тут же вырвал меня из глубины размышлений. Превозмогая слабость, я принялся всматриваться в туман, пытаясь сообразить, откуда раздается этот раздражающий звук. И что означают эти слова.
— Пашенька, милый. Что же ты не уберег себя… — прозвучало еще более громко. — Бедный мальчик… сколько лет уже прошло…
Туман рассеялся, трон пропал, а сознание затопил яркий свет. Кое-как я сумел разлепить глаза, и передо мной мутным пятном качнулась чья-то фигура.
Вместе с пробуждением волной нахлынули и ощущения. Усталость, слабость, сильная боль и… жажда! Она была такой сильной, словно я все это время лежал в пустыне под палящим солнцем.
— Павел? Ты очнулся? — настороженно уточнил голос.
Я едва смог моргнуть, а потом, с трудом ворочая языком, прохрипел:
— Воды…
— Искупитель, благослови!
У моих губ почти сразу же оказался край стакана, и в рот полилась прохладная жидкость. Я сделал глоток и закашлялся.
— Неужели ты пришел в себя… — продолжил тот же самый голос. — Столько лет ожиданий не напрасны. А мне говорили, что тебя стоит сдать в лекарню на опыты. Но я верила, что однажды…
Я замотал головой, стараясь собрать мысли в кучу. Зрение все еще плясало, и мне стоило немалых усилий сфокусироваться.
— Что произошло? — перебил я Яблокову и пытаясь проморгаться.
Женщина рядом со мной всплеснула руками и откинула за спину длинную, почти в три локтя косу.
— Ты перегорел, Пашенька. И заснул. Прямо как я когда-то…
— Сколько я проспал?
Женщина молчала, с трудом подбирая слова. Или попросту боялась сказать мне правду.
— Сколько? — повторил я.
— Почитай пятнадцать лет минуло, — горько вздохнула женщина. — Тебе придется многое узнать и наверстать. Быть может даже лекари смогут вернуть твоему лицу молодость. Хотя я сомневаюсь, что получится. Ты выглядишь как печеная картофелина. Но кому это интересно? Твоя несостоявшаяся невеста давно вышла замуж и воспитывает детей от хорошего мужа. Бабушка от горя ушла в монастырь. Морозов повесился. Фома уехал в деревню и забрал с собой котов. Евсеев спился…
— Не может быть! — вырвалось у меня само собой.
С неожиданной для себя прытью я откинул покрывало и сел в кровати. Зрение наконец сфокусировалось и предо мной предстала Людмила Федоровна в том же виде, в которой я ее помнил. Она ничуть не изменилась. Если бы только не ее длинные волосы.
— А я вот больше не курю, — словно оправдываясь заявила женщина. — Бегаю по утрам и пью азиатский чай со всякими полезными травами…
В этот момент сквозь стену просочился Василий и радостно завопил:
— Наш некромант очнулся! Сейчас всех позову…
— Кого всех? — подозрительно осведомился я.
— Мышей, — кисло пояснила бухгалтер, а потом махнула рукой в сторону призрака, — зови уже! Такой спектакль испортил.
Она сняла небольшую шляпку, а с ней и волосы, которые оказались на самом деле шарфиком, свисающим позади длинными полотнами.
— Так я…
— Ты идиот! — зло заявила женщина и ткнула меня пальцем в плечо. — Ты едва не выгорел, и Лаврентий лишь чудом справился с тем, чтобы восстановить поток энергии в твоем теле. Это стоило ему больших сил.
Я с трудом поднялся на ноги и осторожно приблизился к зеркалу. И с облегчением выдохнул. На печеную картошку я похож не был. Да, немного осунулся, побледнел чуть больше обычного. Но при этом был все также молод, как и…
— Сколько прошло времени? — уточнил я.
— Три дня, — проворчала женщина. — Лавович сказал, что ты очнешься сегодня. И я ждала. Хотела тебя напугать как следует, чтобы больше не лез драться один против целого острога.
— Не целого, — ответил я и набросил поверх пижамы халат. — Большинство острожников выступили на моей стороне. Они даже говорили что-то вроде: «Не смейте трогать нашего некроманта»…
Людмила Фёдоровна строго нахмурилась. Я же продолжил:
— И вообще, я не виноват, что в остроге начался бунт. Из-за трупа, который был мне ну очень нужен. Но вам удалось меня проучить.
— Недостаточно, — вздохнула Яблокова. — Надо было додавить. Так, чтобы тебе больше и в голову не пришло настолько себя опустошать! Додуматься ведь…
Она не успела договорить. Дверь распахнулась и на пороге показалась Нечаева. Она коротко охнула и подскочила ко мне с невероятной для человека скоростью. Я рефлекторно качнулся назад, и девушка ухватила меня за плечи, не позволив упасть.
— Никогда больше так не делай! — прошипела она и прижалась ко мне так крепко, что ребра скрипнули.
Меня обволокло силой, от которой по телу прокатилась приятная волна. В голове закружилась приятная легкость, во рту появился мятный привкус, а боль исчезла без следа. Вместо нее тело окутала сладкая нега.
На пороге раздалось деликатное покашливание. Арина Родионовна замерла, а затем отступила от меня и смущенно пробормотала:
— Извините…
— Все в порядке, дорогая, — ласково протянула бабушка, которая подошла ко мне ближе и немного грубовато подцепила пальцем подбородок, чтобы оглядеть лицо. — Если бы не твоя невеста, то я бы задала тебе розог, — строго сказала она. — Да так, чтобы потом неделю не мог сидеть.
— Я вроде бы вырос из того возраста, когда положена порка, — усмехнулся я.
Но тотчас пожалел об этом. Глаза княгини полыхнули полночной тьмой, а сквозь кожу проступили кости черепа.
— Софья Яковлевна, не обращайте внимания, — мягко произнесла Яблокова. — Он еще не до конца отошел от снадобья, которое в него влил Лаврентий Лавович. Сейчас он отопьется чаем и все осознает. И обязательно извинится перед вами за то, что заставил волноваться всю семью.
Бабушка резко кивнула. Развернулась, намереваясь уйти, но уже в дверях остановилась.
— Я горжусь некромантом, которым ты стал, — не оборачиваясь сказала она глухим голосом. И вышла прочь.
Нечаева неловко посмотрела на дверь, и мне показалось, что именно она все это время прикрывала меня от опасности.
— Княгиня места себе не находила, — шепнула она, приглаживая воротник моего халата. — Как и все мы…
— Давайте пройдем на кухню, выпьем-ка чаю, — предложила смущенная Людмила Федоровна. — Заодно Павел успокоит Фому, который решил, что это он чуть не угробил княжича.
— С чего это? — нахмурился я.
— Наш котик винит себя, что не углядел, что позволил вам разойтись не на шутку… Я ему уже пояснила, что с диким некромантом ему было не сладить. Я пыталась убедить его, что виновных в произошедшем нет. Но ты ведь знаешь Питерского!
— Знаю, — глухо ответил я.
Я поймал момент, когда соседка выйдет из комнаты, и поцеловал Арину Родионовну в висок. Мягко попросил:
— Дайте мне пару минут, пожалуйста. Я приведу себя в порядок и выйду.
— Все хорошо? Вы не свалитесь тут без чувств? — обеспокоенно уточнила она, и я улыбнулся:
— С меня уже хватило отдыха.
Девушка нехотя кивнула и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Но тут же сквозь стену вошел Ярослав. Он коротко мне поклонился.
— Яблокова разрешила тебе войти в дом? — удивился я.
— Она велела за вами присмотреть, — важно заявил он. И добавил, оглянувшись: — Странно это, Павел Филиппович. Вроде она больше не призрак, а у меня все равно от нее внутри все холодеет.
— Внутри чего? — усмешкой спросил я, распахнул дверцы шкафа и принялся вынимать одежду.
— У меня хоть и нет тела, но душа все ощущает, — немного обиженно заявил призрак. — И от хозяйки дома мне не по себе. Она и Василия построила.
— Очень вряд ли, — засомневался я. — Козырев — стреляный воробей. Его на мякине не проведешь.
— А чего вы решили приодеться? — полюбопытствовал парень. — Там никого лишнего нет. Все свои.
— Не хочу казаться больным, — пояснил я, выбирая одежду. — Фома наверняка сейчас себе места не находит. Ему не нужно меня видеть в халате и тапочках на босу ногу.
— Вы же у себя дома… — начал было призрак.
Но я его перебил:
— Даже дома я никогда не позволял себе выглядеть как босяк.
— Да что с ним будет? — удивился Ярослав. — Фома Ведович, конечно, ходит хмурый. Но сейчас повеселеет, когда увидит вас в добром здравии.
— Я несу ответственность за свои поступки, — сказал я, переодеваясь. — И не хочу, чтобы мои близкие брали на себя вину за то, что я сделал по своей воле.
— Княгиня держалась достойно, — вдруг признался Ярослав. — Нет, если смотреть со стороны, то она казалась уверенной и спокойной. Приезжала трижды в день, привозила вкусности и какие-то вещи для Яблоковой. Последний раз принесла целую стопку журналов. Но на самом деле она ждала разрешения лекаря, чтобы зайти к вам и остаться рядом без свидетелей.