На стене позади них появилась встревоженная леди Грания. Она запыхалась от бега и промокла под дождем, отчего ткань платья тяжело повисла на худом теле, еще сильнее подчеркнув живот. Рядом ней стоял испуганный Рейган.
– Тебя зовет лорд, – сообщила она. – Скорее!
Смерив брата предупреждающим взглядом, Атти немедленно двинулся вслед за Гранией. Бренн же подошел к застывшему как изваяние ученику – тот с ужасом таращился на мертвое тело Ниса. Он со вздохом положил руку на плечо Рейгана. Иногда виллем совсем забывал, что его подопечному всего одиннадцать и он еще ребенок. Ребенок, сегодня впервые увидевший смерть кого-то знакомого.
– Рейган, посмотри на меня.
Мальчик не отреагировал. Бренну пришлось собрать волю в кулак и сменить тон на тот, который он использовал на тренировках:
– Рейган! Глаза на меня!
Это помогло. Мальчик вздрогнул и оторвал взгляд от места казни.
– Бренн, Кай тоже умрет? Умрет, да?
– Это известно только богам, мальчик.
– Отец хочет спасти Кайдена, но друиды против. Они говорят, что отец может поплатиться за это. Говорят, что он тоже может попасть в Сидхе.
Сотня различных эмоций промелькнула в глазах Бренна. Он некоторое время молчал, затем поднялся и произнес:
– Рейган, давай вернемся к лорду. Хочу знать, что происходит.
Миновав башню и несколько освещенных факелами каменных коридоров, они вошли в покои Кайдена. Здесь сильно пахло горечью трав. Бренн огляделся: в центре комнаты стояла массивная деревянная кровать с балдахином, вокруг которой собрались люди. Едва переступив порог, Рейган сразу подошел к ней и уселся в изголовье. На холщовых простынях лежал Кайден. Судя по бледному лицу и синим губам, он потерял уже много крови. Ужасная рана на груди сочилась при каждом слабом вздохе. Очевидно, юноша умирал.
Лорд Гверн стоял у постели сына. Его губы сжались в тонкую полоску, а слегка подрагивающие руки выдавали с трудом сдерживаемое волнение. Грания и Атти, пришедшие незадолго до Бренна и Рейгана, застыли в нескольких шагах позади него.
У другого столбика деревянной кровати Олан – самый старый друид из тройки, с седой бородой – омывал рану на груди Кайдена. Леди Эвелин тоже была здесь, но к кровати сына не подходила, оставаясь у окна. Ее взгляд приковал к себе темнеющий в сумерках лес.
– Мой лорд, это безумие, – произнес Олан, смачивая тряпку. – Нельзя идти против законов равновесия! Если мальчик не доживет до полнолуния, мы не сможем забрать его душу из Дальнего мира.
– В моей крови сила валлийского рода и в моих сыновьях тоже! – Гверн подошел к Рейгану и на мгновение сжал его плечо. – Вы должны помочь Кайдену пережить эти два дня, Олан. Помогите ему, прошу… – В конце фразы его голос надломился. – А затем я смогу его спасти.
– Мы сделаем все, что в наших силах, мой лорд. – Друид поклонился. – Но поклянитесь мне, и пусть все в этой комнате станут свидетелями: если душа Кайдена решит покинуть его тело и отправиться в Сидхе, вы отпустите ее с миром.
Гверн долго молчал. Наконец, он приблизился к изголовью кровати, наклонился и положил руку на бледную щеку Кайдена.
– Единой крови предан… я обещаю, – тихо поклялся он, но в звенящей тишине комнаты все услышали его слова.
Вошли двое других друидов. Они держали в руках подносы с чистыми бинтами и мазями.
– Я попрошу всех удалиться, – строго проговорила рыжеволосая женщина в балахоне. – Нам необходимо наложить повязку и помолиться.
Все послушно направились к двери. Рейган уходил последним, напоследок еще раз оглянувшись на бледное лицо брата.
Догнав мать, он зашагал по коридору рядом с ней. Полы платья Эвелин слегка касались его ног. Рейган то и дело бросал взгляд на ее руку, явно желая коснуться. За ними бесшумной тенью следовал Бренн.
– Скажи, мама… – тихо начал Рейган, когда они достигли коридора, ведущего в главный зал, – о чем отец говорил в комнате Кайдена? Он и вправду сам сумеет спасти его?
Леди Эвелин замедлила шаг. Оставив вопрос сына без ответа, она обернулась и бросила долгий взгляд на Бренна, который остановился позади них… Со стороны создавалось впечатление, будто эти двое ведут немой диалог. Вскоре ликан кивнул и внезапно опустился перед ней на одно колено, приникнув губами к запястью. Рейган невольно покраснел – настолько интимным показался ему, по сути, обычный жест вежливости. В ответ Эвелин осторожно сняла с шеи невзрачный медальон и протянула его Бренну.
– Бренн, что ты делаешь? – удивился Рейган.
Однако тот никак не отреагировал на вопрос, лишь поднялся с колен и положил руку на голову ничего не понимающего ученика. В следующее мгновение ликан с невероятной скоростью покинул коридор через ближайшее окно.
– Бренн! – закричал Рейган.
Он подбежал к подоконнику и выглянул наружу. Серебристые нити темного плаща, верного соратника Бренна, мелькали между соседними крышами сквозь пелену дождя.
– Рейган, – раздался голос лорда Гверна за их спиной, – тебе пора ложиться спать.
Он посмотрел на мать, но та лишь поджала губы и слегка покачала головой, призывая не задавать вопросов. Стоило Гверну к ним приблизиться, как она стремительно развернулась и ушла. Гверн посмотрел вслед жене и повернулся к Рейгану:
– Полагаю, у тебя немало вопросов, сын?
Он нетерпеливо кивнул.
– Хорошо, думаю, ты уже достаточно взрослый, чтобы знать. Пойдем.
Вместе они двинулись вдоль окон, пока не остановились у одного. Из него виднелись огоньки, а в темноте можно было различить очертания домов – небольшого ликанского поселения, расположенного возле самых стен Ирстена. Места, где жили Бренн и Атти.
– Как ты думаешь, откуда появились ликаны и почему они служат тем, в ком течет валлийская кровь? – задал вопрос Гверн.
Он двинулся дальше по коридору, и Рейган последовал за ним.
– Кайден рассказывал, что когда-то ликаны были волками, но так хотели стать людьми, что пришли в замок и присягнули на верность одному из наших предков. А тот взамен превратил их в людей. Он говорил, что, пока они рядом с нами и служат нам, люди-волки могут жить среди смертных и общаться на нашем языке.
Лорд прикрыл глаза и вздохнул при упоминании старшего сына. Они вошли в зал с каменным троном. Подойдя к красному изваянию, мрачно поблескивающему в лунном свете, он повернулся к Рейгану:
– Настоящая история о наших узах, хоть и роднит нас с богами, на деле тяжела и кровава. Поэтому, – он протянул руку и слегка сжал плечо сына, – иногда мне и самому хочется верить в то, что придумал для тебя Кайден.
Рейган нервно сжал руки в кулаки.
– Расскажи, отец. Я хочу знать.
Гверн молча кивнул, зажег свечу и грузно опустился на трон. На несколько мгновений огромный зал окутала тишина, а после он начал рассказ:
– Почти все, что болтают о ликанах, – ложь. Среди всех слухов и легенд единственная правда состоит в том, что ликаны и впрямь когда-то были настоящими волками.
Рейган изумленно притих. Впервые отец заговорил с ним как с равным, без снисходительных нот в голосе.
– В старые времена, когда сезоны самхейна и раннего имболка были намного длиннее и суровее нынешних, на троне Альбы вот уже полвека сидел старый вождь по имени Конхобар. В детстве ему предсказали, что причиной его погибели станет его собственный сын. Потому старый вождь убивал всех мальчиков, что рожали ему жены и многочисленные любовницы. Много лет кровь ни в чем не повинных младенцев окропляла замок Ирстен. Так происходило до тех пор, пока одна из наложниц по имени Тара не спрятала своего сына и сразу после родов не сбежала с ним. Понимая, что Конхобар все же найдет ее, девушка решила обратиться за помощью к богам и пришла в священную рощу. Там в отчаянии Тара упала на колени у дуба, моля богов спасти ее новорожденного сына от жестокой смерти и покарать старого Конхобара за погубленные души убитых детей. Порезав руку, она пролила на снег свою кровь и стала ждать.
Внезапно свеча у трона погасла, и зал погрузился во мрак. Гверн не стал зажигать ее снова, продолжая историю в темноте:
– Но боги были не единственными, кто откликнулся тогда на зов Тары. Горячая кровь, что лилась на белый снег, привлекла и Фенрира, огромного волка, правителя этих лесов. Ослепленный голодом и человеческим ароматом, он накинулся на деву и растерзал ее на глазах у плачущего младенца. Спустя миг после ее смерти у дерева появился бог Езус.
– Отец, но почему Езус не спас деву? Он же самый всемогущий бог, – прошептал Рейган.
– Я не знаю, сын. Наверное, в те темные времена боги так долго не ступали на землю, что лишь человеческая жертва помогла им снова найти к нам дорогу.
– И что было дальше?
– Фенрир собирался растерзать и младенца, но Езус ему не позволил, взяв мальчика на руки. Согласно легенде, новорожденный сын Тары умирал от холода, поэтому бессмертный дал мальчику каплю собственной крови, и тот мгновенно согрелся. Волка же за нападение в святой роще Езус жестоко наказал: он схватил животное за горло и заживо содрал с него шкуру. Но хищник не умер, а превратился в человека.
– Он стал ликаном? Значит, это Езус их создал? – догадался Рейган.
– Да, – кивнул Гверн. – Кроме того, он создал из костей мертвой Тары ошейник и надел его на бывшего волка. Так он создал связь между ее сыном и ее убийцей.
– И что случилось потом?
– Даруя младенцу новую судьбу, Езус нарек его и новым именем. Отныне младенца стали звать Валлий.
– Валлий? Как наша кровь? – подскочил Рейган и задумчиво произнес: – Так он один из наших предков…
– Да. Благодаря ему в нас и по сей день течет капля крови богов. Именно поэтому наш трон такого цвета. Мы отдаем дань силе крови.
Мальчик задумался, переваривая в голове сказанное Гверном.
– Этот мальчик стал лордом, отец?
– Как пожелала Тара, Валлий и правда больше не знал ни бед, ни страха. Когда мальчику минуло четырнадцать лет, он действительно убил Конхобара и занял его место по праву рождения. Пророчество сбылось.