– А ты сам откуда? – поинтересовалась она. – Явно не местный.
Не открывая глаз, Вейлин ответил:
– Я много где жил. Но последние годы в Белфасте.
– Не слышала о таком поселении, – задумчиво протянула Иона.
Впрочем, это было не удивительно, поскольку деревни и небольшие города Альбы были разрозненны и находились достаточно далеко друг от друга.
– Что последнее ты помнишь? – вновь обратилась она к гостю, разминая уставшие плечи.
Им с целителем Тревором несколько раз приходилось встречаться с утерей воспоминаний, но все они появлялись либо после тяжелых травм головы, либо у стариков.
– Я… я вернулся с охоты. Скудный улов, заяц да пара белок. – Он поморщился. – Обычно мне везет гораздо больше. Зашел в дом и сразу понял, что внутри кто-то есть. И он ранен.
Внимательно слушая, Иона перестала помешивать кипящую жидкость. В тишине отчетливо прозвучал кашель Дея, и она, нахмурившись, вернулась к работе.
– Так вот, – Вейлин наконец-то открыл глаза и запустил руку в волосы, – оказалось, в дом проник мой наставник.
– Тот самый, что дал тебе имя? – вспомнила она.
Отвар был готов, и Иона разлила его по кружкам. Одну из них поставила на стол перед Вейлином, а со второй направилась к кровати брата.
– Давай, дружок, – пробормотала Иона, нежно касаясь рукой его лба. – Этот волшебный отвар мигом поможет тебе поправиться.
Дей пил осторожно, явно опасаясь обжечься. Иона забрала у него кружку и прислонилась к стене рядом. Сегодня она жутко устала, а прошлой ночью и вовсе не спала из-за кошмара.
Вейлин тоже попробовал отвар.
– Ну и гадость! – скривился он, но под тяжелым взглядом целительницы быстро допил до дна. – И, отвечая на вопрос, да, это был он.
– И что потом? – спросила Иона, поглаживая засыпающего брата по голове.
Дрова в печи уютно трещали, а свет огня постепенно развеял страх от ночной вылазки. Она зевнула, продолжая слушать Вейлина.
– На самом деле я ничего не слышал о нем уже много лет. Поэтому сильно удивился, увидев его на пороге: грязного, слабого и истекающего кровью. Я помню, что пытался помочь ему, остановить кровь… а потом он схватил меня за рубаху и, глядя в глаза сказал… он сказал мне… – Вейлин весь напрягся, силясь вспомнить, – нет, дальше в голове словно туман. Я помню лес, помню, как бежал среди деревьев. А потом твое лицо. – Он поднял взгляд на Иону и усмехнулся.
Она крепко спала, обняв брата. Вейлин бесшумно подошел к кровати и присел возле нее на корточки. Волосы Ионы рассыпались по подушке, а лицо расслабилось, давая губам чуть приоткрыться. Он протянул руку, захватил выбившуюся из распущенных кос прядь и поднес к носу. Его легкие наполнил тонкий аромат девичьего тела вперемешку с запахом лесных трав. Вейлин вновь усмехнулся и пробормотал:
– А как же нож и бдительность, дитя Диан Кехт?
Ступая тихо, он вернулся к стене и растянулся на лавочке, положив руку под голову. Ночь сегодня выдалась тяжелой, и вскоре все обитатели маленького дома у леса заснули.
Иону разбудил громкий стук. Она встрепенулась и распахнула глаза.
– Девка, открывай! – раздался голос с той стороны двери. – Я знаю, что ты тут!
Она поморщилась. Очевидно, Аонгус и вправду решил не откладывать угрозы в долгий ящик и явился прямиком к ее дому. Иона провела рукой по лицу, припоминая несколько ругательств, которыми не брезговал ее отец, когда напивался.
Внезапно от стены послышался удивленный возглас:
– Ничего себе! Таких слов даже я не знаю!
Она испуганно посмотрела в ту сторону. Вейлин, вполне здоровый и бодрый, сидел у печки и подбрасывал поленья в огонь. Только сейчас Иона осознала, что в доме, в отличие от обычного утра с прогоревшими за ночь дровами, достаточно тепло.
Тем временем стук в дверь стал настойчивее.
– Если ты сейчас же не откроешь, я выломаю эту чертову дверь и взыщу долг так, как посчитаю нужным!
Иона встала с кровати, набросила шерстяной платок и резко отворила дверь. Аонгус, который не ожидал подобного поворота событий, отступил назад.
– Доброе утро, господин ростовщик, – поздоровалась она и выглянула за порог, но дверь не отпустила, готовая в любой момент снова ее захлопнуть. – Помнится, мы договаривались, что я оплачу десять медяков до имболка.
– Пятнадцать.
– Что? – удивилась Иона.
– Пятнадцать монет, мое новое слово. И все сейчас.
– Да я в жизни столько денег даже в руках не держала, тебе ли не знать! – воскликнула она.
– Ну что ж… – Он подошел ближе, уперся рукой в косяк, нависая над Ионой, и жадно пробежался водянистыми глазами по ее телу. – Ты всегда можешь воспользоваться моим щедрым предложением. Я с радостью приму оплату такой прекрасной плотью…
Брезгливо поморщившись, Иона сильнее запахнула платок на груди. Откровенное вымогательство, бесчестность и мерзкие предложения Аонгуса стали последней каплей в чаше ее терпения.
– Да я скорее отдамся троллю, чем тебе! – Иона плюнула ему в лицо.
– Ах ты мерзкая девка! – Воздух пронзил громкий звук пощечины. Голова Ионы дернулась от удара и приложилась о косяк. От боли перед глазами поплыли разноцветные круги. – Сейчас я научу тебя, как…
Договорить он не успел. Тень пронеслась мимо Ионы, шире распахнув дверь. В следующий момент из горла Аонгуса начали раздаваться булькающие звуки. Держась за пострадавшую голову, Иона подняла взгляд. У дома спиной к ней стоял Вейлин, держа за глотку ростовщика, чьи ноги беспорядочно барахтались в воздухе.
– Как я ненавижу таких, как ты! – От голоса Вейлина по спине Ионы пробежали мурашки, а волоски на руках встали дыбом. – Мерзкие, мерзкие люди, вы как падальщики, что пируют на телах слабых. Как вы смеете с такой черной душой ходить под солнцем, которое даровали нам боги? – Лицо Аонгуса стремительно краснело от нехватки воздуха. – Посмотри на себя, извиваешься, словно жирный дождевой червь. Может, хочешь присоединиться к своему племени в земле? Или пойдешь на корм рыбам?
Последние слова он почти прорычал.
– Отпус-сти меня, тв-варь, иначе пож-жалеешь… – прохрипел Аонгус.
Попробовав тем временем встать, Иона почувствовала, как голову пронзает резкая боль. Она поднесла руки к затылку, и пальцы мгновенно окрасились горячей кровью.
Раздался глухой стук – это Вейлин резко отпустил задыхающегося Аонгуса. Ростовщик грузной кучей повалился на землю, поскуливая и держась за шею. Вейлин втянул носом воздух и обернулся.
– Ты ранена, – в его интонации не было вопроса, лишь утверждение, – Иона.
Мир в глазах наконец-то перестал вращаться и темнеть, и она смогла сосредоточиться на лице Вейлина. На миг показалось, что его зрачки приобрели золотистый оттенок.
– Твои глаза… – прошептала она. Вейлин моргнул, и наваждение исчезло. – Нет, ничего. Наверное, я слишком сильно ударилась об этот чертов косяк.
– Сестрица! – из дома выглянул Дей. Он выглядел ужасно испуганным, сжимая в руках край рубашки.
– Забери сестру в дом, мальчик, – спокойно велел Вейлин, вновь поворачиваясь к толстяку.
Иона собралась уже зайти внутрь, но остановилась у двери:
– Спасибо.
Вейлин кивнул, принимая благодарность, но тут же с омерзением взглянул на ростовщика. Присев на корточки возле попятившегося назад Аонгуса, он схватил того за ногу.
– Мне стоит убить его?
– Скажу тебе так: в Перте об его смерти никто не заплачет. Боги будут рады подношению, пусть даже и в виде дождевого червя.
В этот момент Аонгус резво, словно позабыв о многочисленных складках на животе, бросился бежать. Вейлин поднялся, вознамерившись догнать его, но Иона схватила его за руку:
– Думаю, на сегодня достаточно. После такого он еще очень долго не осмелится побеспокоить меня. Если вообще осмелится когда-нибудь. Пойдем, мне нужно обработать рану.
Солнце стояло высоко в небе, когда все окончательно пришли в себя после утренних событий. Ссадина на голове Ионы оказалась неглубокой, и кровь удалось быстро остановить. Урчание в желудке напомнило о пропущенном завтраке и купленном накануне мясе. Нарезая овощи для скромного приема пищи, она краем уха слушала разговор Вейлина и Дея. Брата явно впечатлило то, как гость расправился с обидчиком, а потому он без конца пересказывал эту историю.
– И тут ты его как поднял… – Дей схватил вырезанного из дерева игрушечного медведя и поднял над головой, изображая сцену.
Иона привычно осмотрела брата: щеки были не такими красными, как вчера, лихорадка явно отступила. Вспомнив о лекарстве, она перевела взгляд на Вейлина. Тот как раз поднял руку и запустил ее в свои белые волосы, поправляя упавшие на лоб пряди. Иона обомлела, ведь на месте вчерашних глубоких порезов и ушибов не осталось и следа.
– Боги, твои раны! – Она вскочила из-за стола.
От тряски овощи попадали на пол, а луковица, прокатившись, стукнулась о ногу Вейлина. Не понимая, о чем она, он с недоумением уставился на свои предплечья. Кожа на них была абсолютно чистой, даже шрамов не осталось.
– Что?.. – Казалось, Вейлин удивился не меньше нее. – Наверное, твой отвар и впрямь волшебный, дитя Диан Кехт. Раны на мне всегда заживали быстро, но чтобы за ночь – никогда.
Их разговор прервал кашель. Дей прижал руку ко рту. Когда приступ миновал, на детской ладошке осталось несколько ярко-красных капель. Приблизившись к брату, Иона ждала, что он расплачется, но мальчик лишь сердито вытер капли и потянулся к игрушкам. На глаза навернулись слезы. Пришлось поднять их к потолку, чтобы не позволить пролиться. Ее маленький брат вел себя так храбро, и она не имела никакого права плакать при нем.
Иона вздохнула и прошептала так, чтобы слышал только Вейлин:
– Если бы я умела готовить волшебные отвары, мой брат был бы здоров.
– Давно он болеет? – Вейлин поднялся с пола.
– Около двух лет.
– Сильный мальчик. В моих местах эта зараза погубила многих хороших людей. Большинство не протягивало и пары месяцев с первых признаков.
– Дею помогают отвары целителя Тревора, – ответила Иона, когда они расселись за столом и принялись за еду. – Он по-настоящему хороший лекарь и мой наставник.