Антонина мельком взглянула в Garmat. Старый советник умел держать прямое лицо — который, должно быть, был тверд, так как он был одним человеком, с которым Антонина обсудила ее планы. И он, в отличие от нее, стоял, где он мог видеть Ousanas непосредственно.
Такая жалость, действительно. К настоящему времени, быстрое мнение Ousanas поняло бы, куда она шла с этим — и Антонина заплатит королевскую сумму, чтобы быть в состоянии наблюдать выражение на его лице.
Она пробовала, тайно, из угла ее глаза. Но, увы, aqabe tsentsen был только что немного слишком далеко к стороне, чтобы видеть его лицо как что - нибудь кроме темного пятна.
"angabo будет командовать всеми полками Axum кроме трех королевских полков. Те, как теперь, останется под властью старшего командующего. Ezana, поскольку он - сегодня."
Полковые командующие не очень хотели бы то условие. Традиционно, они были, равняется, кто встретился как совет, без выше кроме negusa nagast непосредственно. Но Антонина не ожидала никаких серьезных проблем от той четверти. Эфиопия теперь росла от королевства до империи, и sarwen были достаточно изворотливы, чтобы признать, что их старые эгалитарные традиции должны будут приспособиться, по крайней мере в известной степени. Более чем половина полков была теперь в Индии, после все-так, как совет командующих мог встретиться во-первых?
В основном, Антонина только что обновляла старое римское разделение между регулярной армией и Преторианской Охраной. Это не удалось слишком хорошо для Рима, в конечном счете. Но Антонина не думала, что Axum будет стоять перед той же самой проблемой, перед которой Римская империя стояла, из того, чтобы быть настолько огромным и обширным, что Преторианская Охрана довела то, чтобы быть хвостом в капитале, который качал собакой в отдаленных областях.
Даже с расширением в африканский континент на юг, который Вечность и Ousanas планировали, Axum будет все еще оставаться относительно компактным царством. Три королевских полка не имели бы способности Преторианской Охраны отвергнуть армию, видя как, как большинство регулярных полков под контролем angabo будет размещено не дальше чем южная и западная Аравия только поперек Красного моря. Они были бы еще ближе, как только капитал был перемещен от Axum до большого порта Красного моря Adulis, как был запланирован также.
И, в любом случае, длинный пробег был длинным пробегом. Антонина не имела никаких иллюзий, что она могла управлять политическими и военными событиями по промежутку столетий. Она просто хотела купить Axum двадцать лет внутреннего мира — и оставить это разумно безопасным в конце.
"Положение angabo будет наследственным," она продолжала, "в отличие от положений aqabe tsentsen, или viceroys, или командующих sarwen. Секунда только к negusa nagast, angabo будет считаться самый высокий дворянин царства."
Она ждала на мгновение, позволяя обзору толпы тот декрет. Эфиопское благородство не очень хотело бы то условие, курса — но, с другой стороны, это будет понравиться sarwen командующим. Достаточно часто, конечно, командующие были дворянами — но это не было источником корня или их идентичности или их власти в пределах полков.
"Потомки angabo, однако, могут ни при каких обстоятельствах принять трон королевства. Они могут жениться в правящую династию, но дети того союза унаследуют положение angabo, не negusa nagast. Они будут, навсегда, самыми высокими дворянами Axum-но, они будут также, навсегда, запрещены от трона непосредственно."
Это было ключом. Она рассмотрела традицию Antonine принятия как альтернатива, но и она и Garmat решили, что это будет слишком опасно. В отличие от Католиков, ни Эфиопы, ни Арабы когда-либо не использовали традицию политического принятия в той манере. Это было бы слишком чуждым им. Это, однако, было кое-чем, что каждый мог понять. Она по существу создала Сисара рядом с Огастусом — но тогда разделила два на отдельные происхождения. Вместо, поскольку Католики сделали, делая Сисара определяемого преемника Огастуса.
В конечном счете, однажды, один или другой angabo мог бы суметь исказить структуру достаточно, чтобы свергнуть династию. Но ... не в течение по крайней мере столетия, она судила. Гармат думал, что будет по крайней мере что прежде, чем любой даже серьезно пробуется.
"Они будут любить эту установку, как только они привыкают это," сказал он ей уверенно, день прежде. "Эфиопы и Арабы подобно. Часы и видят, не ли я прав. Это - почти двойная монархия, со старшим и младшей династией, что означает, что, если Вы не можете подлизываться один, возможно Вы можете подлизываться, в чем Вы нуждаетесь из другого. Достаточно хороший — когда альтернатива - риск неудавшегося восстания."
Тогда, усмешка: "Особенно после того, как они рассматривают первый и основывающий angabo."
Антонина делала паузу снова. К настоящему времени, много наборов глаз вертелись к специфическому человеку в комнате. Первая пара была теми, которые принадлежат отцу Рукэйяа.
Она не была удивлена, ни на одном счете. Многие из людей в той комнате были чрезвычайно проницательны — ни один больше так чем отец Рукэйяа, не принимая во внимание Garmat непосредственно.
Лучший из всех, к ней, был смысл, она получила это, он был очень освобожден. Очень небольшой смысл, так как человек имел превосходный контроль над его общественным лицом, но это было все еще определенно там. Он был бы одним человеком в комнате, который рассмотрит это как отец, не просто как магнат королевства — и он любил до безумия Рукэйя.
"Чтобы удостовериться, который положение angabo и его потомков установлено конечно и конечно для всех, чтобы видеть, первый angabo будет жениться на Рукэйяе, вдова Вечности Великое и регент королевства. Их дети таким образом будут единокровными братьями и сестрами negusa nagast, Wahsi."
Она поворачивала ее достаточно голова, чтобы смотреть на Рукэйя. Девочка смерила взглядом в ней, чистолицый. Молодая королева все еще ждала, все еще держа ее выражение под напряженным контролем. Она знала в течение некоторого времени, что она будет наиболее вероятно иметь к "ре, женятся и" скоро как немного, поскольку она с нетерпением ждала перспективы.
Теперь, очевидно, она просто хотела ... название.
Она боялась слышать это, конечно. Рукэйя был очень способной, энергичной и свободно-настроенной девочкой. Она была воспитана снисходительным и благосклонным отцом и женившийся на молодом принце, библиофил непосредственно, который наслаждался ее интеллектом и поощрял ее изучение. Теперь, она оказалась перед перспективой брака к...
Кем бы ни это было, не кто - то вероятно, чтобы очень походить на ее отца или ее прежнего мужа.
Антонина должна была изо всех сил пытаться держать ее собственное лицо невыразительным. Глупая девочка! Вы действительно думали, что я буду осуждать Вас такому жалкому существованию? Ерунда.
Пришло время заканчивать это.
"Остальные очевидны. Первый angabo, как Angabo легенды, должен быть полным посторонним. Ни эфиоп, ни араб, и без существующих связей к любому клану или племени в королевстве. Все же он должен также быть известным воином и мудрым адвокатом. Тот, кого все знают, может и охотиться и на убитых злых "королей змеи как" этот, в моем присутствии однажды, помогать моему мужу заманивать в ловушку и убивать королеву змеи Malwa. Кто был самый большой, и самый злой, существо в мире. "
Наконец, она поворачивалась, чтобы смотреть на него прямо.
"Ousanas, первый angabo."
Ousanas понял бы это так быстро как отец Рукэйяа. К настоящему времени, он имел его выражение полностью под контролем.
Слишком плохо. Это был вероятно единственный шанс, который Антонина будет когда-либо получать, чтобы сделать снижение челюсти человека.
Шумно, Garmat очистил его горло. "Ousanas принимают пост?"
Известная усмешка прибыла, тогда. "Что действительно 'принимает', имеют отношение к этому?" Он кивал к Ezana, стоя каменноелицый с другой стороны возвышения. "Я услышал то, что он сказал, даже если некоторые другие были глухими. Слова были 'заключительным' и 'абсолютным '—and, который я отчетливо помню 'несомненно. 'Это сказало ..."
На мгновение, в то время как усмешка Оузанаса исчезла, он и Ezana уставились на друг друга. Это было не совсем соревнование завещаний. Не совсем.
Оузанас поворачивался к королеве, сидящей на троне. "Это сказало," он продолжал спокойно, "я не буду вызывать это на Rukaiya. Она была очень дорога для меня также, если не тот же самый способ, которым она была к Вечности."
Момент Антонина говорила название, она видела, что Rukaiya понизил ее голову, как будто она была исключительно заинтересована ее кормящим младенцем. Это было столь же хорошим путем как любой, чтобы принестись под самообладанием, конечно.
Теперь, она искала. Быстро, перед понижением ее головы снова, чтобы сконцентрироваться на Wahsi.
, возможно, был намек слез в ее глазах. Но все, что она сказала, было: "я не имею никакого возражения, Ousanas."
"Это сделано!" Ezana быстро рос. Более сильно чем когда-либо, spearbutt хлопнул камнями. "Это сделано — и королевские полки готовы предписывать декреты. Как прежде. Как всегда. Как всегда."
Он глядел на Антонину. Видя ее небольшой поклон, он быстро рос: "Все очищают палату! Не будет никакой дальнейшей аудитории до следующего дня."
* * *
В маленьком признаке от Антонины, Garmat оставался позади. Никто не думал бы это неправильно. Специальные отношения старого советника к трону были известны и приняты. В любом случае, большинство людей в комнате уже поняло бы, что он скоро будет новым aqabe tsentsen, заменять Ousanas.
Она любила бы сделать так, чтобы отец Рукэйяа остался. При этих обстоятельствах, однако, это могло бы дать начало определенному негодованию.
Ezana остался, также. Он начал уезжать, но даже прежде, чем Антонина могла сигнализировать его, чтобы остаться, Оузанас приказывал, чтобы он сделал так.