* * *
К концу пятого дня, Анна была уверена, что ее власть в больнице чувствовала себя достаточно хорошо установленная. Она провела видную часть тех дней, мечтая об удовольствиях ношения одежды более подходящего одеяния, поскольку она сделала ее медленный путь через разряды раненных мужчин в рое палаток. Но она знала очень хорошо, что пот, который, казалось, насыщал ее, был одной из цен, которые она должна будет заплатить. Леди Саронайтс, жена Калоподиуса Слепое, дочь прославленной семьи Melisseni, было фигурой власти и величества и власти — и имело благородное платье, чтобы доказать это, даже если они пачкались и потертые. Юнг Анна, все девятнадцать лет, нося сари, не имел бы ни одного вообще.
К шестому дню, поскольку она боялась, что оставляли из денег, которые она принесла с нею от Constantinople, почти ушел. Так, собирая ее теперь-грязные одежды в двух маленьких, но решительных руках, она прошла ее путь назад в город Chabahari. К настоящему времени, по крайней мере, она узнала название командующего города.
Требуется ее половина дня, чтобы найти человека, в taberna, где он, как предполагали, проводил большинство его времени. К тому времени, когда она сделала, поскольку ей сказали, он был уже полувыпит.
"Гарнизонные войска," бормотал Иллус, поскольку они вошли в палатку, которая служила чиновникам города для их развлечения. Палатка была грязна, так же как толпилась чиновниками и их шлюхами.
Анна нашла, что командир гарнизона в углу, с молодой полуголой девочкой взгромоздился на его коленях. После взятия половины дня, чтобы найти человека, это только занимало ее несколько минут, чтобы рассудить с ним и получить деньги, она должна была держать Обслуживание в операции.
Большинство тех нескольких минут было проведено, объясняя, в значительных деталях, точно в чем она нуждалась. Большинство из этого, в определении инструментов и экспонатов больше сгребает, чтобы вырыть больше уборных; горшки для кипящей воды; больше ткани для того, чтобы делать больше палаток, потому что те они имели, было слишком переполнено. И т.д.
Она провела немного времени, в конце, определяя денежные суммы, в которых она будет нуждаться.
"Двадцать solidi—a дней." Она кивала в пожилом раненном солдате, которого она принесла с нею наряду с Illus. "Это - Цено. Он грамотен. Он - бухгалтер Обслуживания в Chabahari. Вы можете сделать все приготовления через него."
Командир гарнизона тогда провел минуту, объясняя Анне, также в значительных анатомических деталях главным образом — что она могла сделать с инструментами, экспонатами и деньгами, в которых она нуждалась.
Лицо Иллуса было очень напряженное, к концу. Половина с яростью, половина с предчувствием — этот человек не был никаким старшиной, чтобы быть загнанным с кулаками. Но сама Анна сидела через тираду гарнизонного командующего весьма спокойно. Когда он был сделан, она не нуждалась в больше чем несколько секунд, чтобы рассудить с ним далее и принести ему, чтобы видеть ошибку его положения.
"Мой муж - Calopodius Слепое. Я скажу ему, что Вы сказали мне, и он поместит слова в его следующую Отправку. Вы будете удачливым человеком, если все, что случается с Вами, будет то, что генералу Белизариусу казнили Вас."
Она оставила палатку, не ждущий, чтобы услышать его ответ. К тому времени, когда она достигла входа палатки, лицо гарнизонного командующего было намного более бело чем ткань палатки, и он задыхась.
Следующим утром, грудь, содержащая сто solidi была принесена в больницу и поместила в заботе Зено. День после того, как это, первый из инструментов и экспонатов начало прибывать.
Четыре недели спустя, когда примечание Калоподиуса наконец прибыло, смертность в больнице была меньше чем половиной, чем это было, когда Анна прибыла. Она почти сожалела уезжать.
По правде говоря, она не могла бы уехать вообще, кроме к тому времени она была уверена, что Цено был весьма способен к управлению всем обслуживанием так же как его финансами.
"Не украдите ничто," она предупредила его, поскольку она подготовилась уезжать.
Лицо Зено quirked с жалкой улыбкой. "Я не смел бы рисковать гневом Жены."
Она смеялась, тогда; и найденный непосредственно удивлением в течение всех дней их медленного управляемого веслом путешествия к Barbaricum, почему те слова не принесли ее никакой гнев вообще.
И, каждую ночь, она вынула письмо Калоподиуса и задавалась вопросом в этом также. Анна жила с гневом и горечью для такого длинного — "так долго," по крайней мере, девятнадцатилетней девочке — что она была смущена его отсутствием. Она была еще более смущена небольшим жаром теплоты, которую последние слова в письме дали ей, каждый раз, когда она читала их.
"Вы - странная женщина," сказал Иллус ей, поскольку большие зубчатые стены и орудия Barbaricum вырисовывались на горизонте.
Не было никакого способа объяснить. "Да", было все, что она сказала.
* * *
Первой вещью, которую она сделала после достижения Barbaricum, был марш в офис телеграфа. Если чиновники в команде думали, что было что - нибудь специфическое о молодой греческой дворянке, одетой в самых прекрасных и самых грязных предметах одежды, которые они когда-либо видели, они держали это к себе. Возможно слухи "Жены" предшествовали ей.
"Пошлите телеграмму немедленно," командовала она. "Моему мужу, Калоподиус Слепое."
Они спешили подчиняться. Сообщение было кратко:
Медицинское обслуживание адреса и очистка на следующей ОСТАНОВКЕ отправки Твердо ОСТАНАВЛИВАЮТСЯ
Железный Треугольник
Когда Калоподиус получил телеграмму — и он получил это немедленно, потому что его пост был в команде Железного Треугольника и центре коммуникации — первых словах, которые он сказал, как только оператор телеграфа закончил читать, это к нему было:
"Бог, я - идиот!"
Belisarius услышал телеграмму также. Фактически, все чиновники в центре команды услышали, потому что они ждали с поднятым ухом. К настоящему времени, специфическая поездка жены Калоподиуса была источником лихорадочной сплетни в разрядах всей армии, отбивающей осаду Malwa в Пенджабе. Что, черт возьми, та девочка делает, так или иначе? быть только самые вежливые из предположений.
Генерал вздыхал и катил его глаза. Тогда, закрытый их. Это было очевидно для каждого, что он рассматривал все теперь-известные Отправки Калоподиуса в его мнении.
"Мы - оба идиоты," он бормотал. "Мы поддержали надлежащий медицинский и процедуры очистки здесь, уверили достаточно. Но ..."
Его слова затихли. Его заместитель командующего, Морис, заполнился в остальных.
"Она, должно быть, прошла через половину промежуточных аэродромов вторжения по пути. Гарнизонные войска, гарнизонные чиновники — с местными мясниками как так называемые 'хирурги.' Бог помогает нам, я даже не хочу думать ..."
"Я напишу это немедленно," сказал Калоподиус.
Belisarius кивал. "Сделайте так. И я дам Вам некоторые отборные слова, чтобы включить." Он поднимал его голову в Морисе, улыбаясь crookedly. "Что Вы думаете? Мы должны возродить распятие на кресте как наказание?"
Морис встряхнул его голову. "Не будьте так прокляты яркие. Заставьте наказание соответствовать преступлению. Хирурги, которые не кипятят их инструменты, будут вареные живые. Чиновники, которые не проследили, чтобы надлежащие уборные были поддержаны, будут похоронены живые в них. Такая вещь."
Калоподиус был уже помещен за столом, где он диктовал его Отправки и главы Истории. Так был его писец, ручка в руке.
"Я добавлю несколько миленьких расцветов," его молодой голос сказал уверенно. "Это ударяет меня как хорошее место для грамматики и риторики."
Глава 12
Пустыня Тар
Около Железного Треугольника
Три дня спустя, в восходе солнца, Belisarius и маленький эскорт поехали в Пустыню Тар. "Большая Пустыня Тар,", поскольку это также иногда называли.
Они не шли далеко. Не дальше чем они были в состоянии путешествовать за эти три дня, так как они оставили Треугольник. Частично, это, потому что телохранители Белизариуса к настоящему времени приставали к нему почти постоянно относительно его безопасности. Они не были счастливы вообще, когда он сообщил им, он планировал оставить Треугольник в недельной разведывательной собственной экспедиции. Телохранители имели не - неблагоразумное отношение, что разведывательные экспедиции должны быть сделаны бойскаутами, не главнокомандующими.
Белизариус не не соглашался с ними, как общий принцип. Ни была эта экспедиция один из периодически расчетных рисков, которые он взял, доказывая его мужчинам, что он желал разделять их опасности и затруднения. Это было, фактически, просто и просто разведывательная экспедиция — и не тот, в котором он ожидал сталкиваться с любыми врагами.
Почему он, в конце концов? Thar был достаточно врагом, любому человеку. За исключением некоторых маленьких кочевых племен, никто не рисковал в это охотно. Не было никакой логической причины для Malwa, чтобы послать патрули в его интерьер. В любом случае, Белизариус делал все возможное войти в пустыню намного более далекий юг чем самые передовые контингенты Malwa.
Помощник не был немного более счастлив в ситуации чем телохранители.
Это просто глупо. Почему Вы беспокоитесь, так или иначе? Вы уже пересекли Thar, однажды, когда Вы бежали из Индии. И не пробуйте отрицать это! Я был там, помнить?
Белизариус игнорировал его, на мгновение. Его глаза продолжали располагаться пейзаж, поглощая это, поскольку лучше всего он мог.
Правда, он пересек эту пустыню некогда хотя значительное расстояние на юг. Однако, что он мог видеть, что здесь не был действительно несколько отличным от того, что он видел годами ранее. Пустыня Тар, как большинство пустынь, является большой частью сходства.