— Сто долларов.
— Я не хочу проститутку. Я хочу нормальную девушку.
— Дебил ты, Муха, — смеется Джонни. — Мой урок стоит сто долларов!
— Сто долларов? — Муха в шоке. — Тебе?! Ты че, Джонни? Это же просто вопрос!
— Как хочешь! — Джонни опять утыкается в книжку.
Но Муха не собирается отступать. Он продолжает атаку, будто не понимает намерения Джонни хранить свои секреты.
— Блин! Джонни! — восклицает Муха. — Я брал у брата машину. У него же классная машина, ты видел? Я одет всегда аккуратно, чистенький всегда… Что им надо? Почему они мне не дают? Я что, некрасивый? Я красивее тебя! Почему они все хотят с тобой? Почему?
— Потому… Все. Заткнулся.
Джонни откладывает книгу и принимает на стуле более официальную позу. Он наблюдает за девушкой в розовом сарафане с бирюзовым шарфиком, накинутом на плечи. Она явно направляется к зонтику.
— Привет! — говорит девушка и ждет ответа.
У нее немного хрипловатый, приятный голос. Теплый и немного печальный. И сердце Джонни вздрагивает от звука этого голоса, но он ни за что не покажет этого, поэтому, немного подумав, он отвечает не очень-то вежливо.
— ЗдорОво, куколка.
Голос у Джонни пакостно-сладкий — карамель с презрением. Такой кого угодно взбесит.
— Я не куколка. Я — Соня, — спокойно говорит девушка.
— Привет! — Муха расплывается в улыбке и буквально снимает глазами с девушки сарафан. Соня стоит пред ними в контражуре, ослепительное солнце делает легкую ткань прозрачной. Это впечатляет.
— Я — Джонни. Это мой большой босс Муха. Какие будут пожелания, Соня?
— А-а-а… Можно у вас серф взять в прокат? — Соня волнуется, она очень хочет парус, но боится, что ей могут не позволить это. И ее опасения не напрасны. Джонни молчит и думает. Ветер перелистывает страницу книги. И этот звук, словно осторожная россыпь цимбал в джазовой пьесе. Джонни оглядывает Соню взглядом охотника. Любой разговор — это не просто разговор, это как минимум два разговора. Параллельных. И Джонни начинает подбирать слова.
— Серф?
— Да. Серф, — ветер развевает бирюзовый шарфик и каштановые волосы Сони.
В очках Сони отражается Джонни, а в его очках она видит свое отражение и яркое маленькое солнце. Вернее, два маленьких слепящих солнца и две Сони — по одной в каждом стекле. И в этих черных очках отражается не только Соня, отражаются и сотни других девушек, которые вот так же останавливались перед ним до нее. Этим летом, прошлым летом, позапрошлым летом.
И еще она видит губы Джонни — красивые, четко очерченные губы умного, но непростого парня.
Внезапный порыв ветра срывает с плеч Сони бирюзовый шарфик и швыряет его прямо на колени Джонни. Джонни протягивает шарфик Соне, даже не думая привстать. Она вынуждена подойти к нему ближе и взять шарфик у него из руки. Джонни чуть задерживает шарфик, а потом разжимает руку.
— А ты умеешь? Серфила когда-нибудь?
— Нет. Хочу научиться!
— Надо проверить баланс, — Муха не в теме. Его дискурс однослоен.
Джонни откладывает книжку, медленно поднимается со стула и медленно приближается к Соне. Он выше ее на полголовы, это позволяет ему смотреть сверху вниз.
— Когда ты стоишь на серфе — это как в автобусе, который едет по кочкам, и в нем нет ни одного поручня. Если плохой баланс, то нет смысла брать парус. Только время и деньги потратишь.
— Хорошо. Давайте проверим мой баланс.
— Идем, — Джонни идет прямо на Соню, и она вынуждена отступить.
Соня ставит сумку на стул и сдергивает с себя сарафан. Это тоже выпад, хотя она и не думала об этом.
— Вау! — Муха сражен наповал.
Джонни оглядывается.
— Так и будешь сидеть?
Муха подходит к Джонни, и они вместе поднимают прокатную доску и бросают ее в воду. Муха забирается на доску и начинает на ней прыгать и танцевать. Вода такая неустойчивая, переваливается под ним шумными вздохами.
— Сможешь так? — смеется Муха, озорно сверкая глазами.
— Попробую.
Муха спрыгивает в воду, окатив Соню фонтаном брызг. От неожиданности она вскрикивает.
— Можно и поаккуратнее!
— Надеешься остаться сухой? — усмехается Джонни. Конечно, речь не идет о воде.
Соня усмехается.
— Полезай на доску, куколка!
— Я просила, кажется.
— Прости. Я забыл, — Джонни однозначно глумится.
Ну и наплевать. Забраться на доску непросто, но не так уж и невозможно. Подняться труднее: она словно живая пляшет под ногами. Но Соня довольно быстро понимает, что нужно делать. Нужно забыть о земле. Земля теперь доска. Она должна прилипнуть к ногам, какова бы ни была поза.
Несколько секунд, и Соня уже чувствует себя почти уверенно. Все-таки танго — это почти боевое искусство. И даже не почти. Соня даже делает несколько шагов и не падает.
Джонни и Муха удивлены. Они переглядываются и подходят ближе.
— Ну что? — Соня спрыгивает с доски в воду. Она чувствует, что прошла серьезное испытание. Она теперь немного своя. Ее приняли в клуб. Это видно по тому, как изменились лица и жесты парней.
— Неплохо. Ты точно первый раз? — Джонни все еще не верит в ее ловкость.
— Я же сказала!
— Джонни! Да она крутая! — Муха не скрывает восхищения. — Обычно телки как коровы, сразу падают.
Джонни все еще не верит. Или хочет преувеличить значимость ее победы? Или узнать, насколько она падка на лесть?
— Ты точно первый раз на доске? — опять спрашивает он.
— Да-да-да! Первый!
— Молодец, — говорит Джонни и добавляет деловито: — Но для начинающих обязателен инструктор. Плата удвоится.
— Хорошо. Я согласна.
— Тогда я принесу парус?
— Ну да. Конечно.
Джонни уходит за парусом. Муха брызгает на Соню водой и улыбается. Соня усмехается и отвечает ему тем же. За пару минут они становятся мокрыми с головы до ног.
И в сознании Сони навсегда отпечатывается картинка: смеющийся Муха с выгоревшими волосами, его загорелый торс, блестящий на солнце, черный драный флаг с черепом на крыше ангара, Джонни, несущий парус, ветер и шумный всплеск волны.
И это тоже часть симфонии, великой симфонии под названием Жизнь.
ГЛАВА 9Первый урок
Волны покачивают серф. Парус распластался на воде, Соня сидит на корточках и тянет веревку, мачта постепенно напрягается, парус отлипает и начинает подниматься.
Джонни стоит недалеко и наблюдает за ученицей, его вкрадчивый голос, кажется, звучит у нее в голове.
— Шаг за шагом, не спеша, шаг за шагом, шаг за шагом. Правая рука — гик, левая рука — мачта. Шаг за шагом, шаг за шагом.
Голос бесит своей вкрадчивостью, тем, что кажется внутренним голосом. Это сбивает Соню с ритма волн, и она тут же падает в воду. Она погружается в теплую невесомость, и так же, как только что голос Джонни, невидимые пузырьки со звоном лопаются где-то внутри головы, там, где шея соединяется с черепом. Очевидно, ультразвук передается во внутреннее ухо через кость. Соня думает, что уши расположены слишком близко к мозжечку, поэтому опасно, когда голос звучит так приятно, что становится похож на внутренний голос. К черту голоса! В голове должен звучать только один голос — голос Бога.
Вынырнув, Соня молча лезет на доску, полная намерения победить.
— Постой, Соня.
— Что?
— Не спеши! Ты спешишь! Куда ты торопишься? Давай еще раз. Шаг за шагом.
— Хорошо. Я поняла. Я не буду спешить, — Соня рывком забрасывает тело на серф.
— У тебя плохое настроение? — спрашивает Джонни, не давая Соне оторваться от своего голоса. И ей приходится ответить.
— С чего ты взял?
— Мы знакомы полчаса, и ты ни разу не улыбнулась.
— Я должна?
— Нет. Как хочешь. Просто странно.
— Спасибо, — Соня закрывает тему и начинает тянуть на себя мокрую веревку.
Парус не сразу отрывается от воды, он еще какое-то время держится за нее всей поверхностью. К счастью, ветер гонит волну и помогает Соне, ловко проскользнув в зазор между водой и парусом.
— Шаг за шагом, шаг за шагом, не спеши. Постепенно, — опять начинает комментировать Джонни.
Его голос липнет, как патока, к мыслям и движениям Сони, обволакивает и погружает в теплое облако, хочется доверять этому облаку, хочется быть в этом облаке. Но как же он мешает, этот голос! Он завораживает… приходится быть начеку. Слишком сладкое облако, оно начинает затягивать. Сладкие облака обычно содержат внутри фосген.
— Твой голос мне мешает.
— Мешает? У меня плохой голос? — в глазах Джонни тревога и настороженность.
— Хороший. Слишком. Это меня отвлекает. Просто помолчи, если не трудно.
— Хорошо. Как скажешь, куколка.
Соня вдыхает, чтобы выругаться, но Джонни уже с деланным испугом приседает.
— Прости-прости! Я опять забыл!
— Я же за урок плачу деньги, правда?
— Да, извини. Больше не буду. Ты такая красивая, когда злишься.
— Заткнись!
Джонни замолкает.
Соня поднимает парус, и ветер начинает толкать ее в море. Соня смотрит сквозь пленку в неизвестность, на тонущую в дымке линию горизонта, и постепенно обвыкается на этом просторе. Она чувствует, как мир становится добрее к ней, как ее подвиг тут же награждается радостью. Кипящим фонтаном радости, которая просится наружу. А ведь давно такого не было. Очень давно.
— Ура! Ура! Ура! А-а-а-а! А-а-а-а!
Ветер несет серф Сони, она кричит от радости и сама ошалевает от этого. Она не сразу слышит крик Джонни:
— Соня! Соня! Иди сюда! Поворачивай! Возвращайся! Иди ко мне! Ко мне!
— Как? Я не умею! — оборачивается Соня и падает.
— Прыгай! Иди ногами!
Вода хрустит пузырьками, волосы падают на лицо. Соня борется с течением и толкает перед собой парус. Как все медленно происходит в воде! Сначала это бесит, и Соня пытается ускорить процесс, но вдруг понимает, что на маленькое ускорение уходит слишком много сил и гораздо лучше двигаться в том ритме, который задает сама вода. Спешить некуда.
Остановившись около Джонни, придерживая серф руками, Соня гордо улыбается. Ей так хочется, чтобы он разделил ее гордость.