Я вздохнул и шагнул вперёд, в свет, исходящий из дверей таверны, но прежде чем войти, почувствовал, как чья-то рука схватила меня за запястье. Мгновенно напрягшись, я обернулся, готовый к атаке, но передо мной стоял старик. Его лицо было покрыто глубокими морщинами, а глаза, тусклые и мутные, смотрели куда-то сквозь меня. Он не сказал ни слова, просто сунул мне в руку смятую записку и тут же растворился в толпе, словно призрак.
Я развернул бумагу, но в тусклом свете фонарей разобрать текст было невозможно. Сжав записку в кулаке, я сунул её в карман. Разберусь позже. Сейчас мне срочно нужно выпить и почистить раны.
Дверь таверны скрипнула, когда я толкнул её плечом. Внутри меня встретил густой туман табачного дыма, смешанного с запахом жареного мяса, рисового вина, пота и опиума. Сад девяти врат был местом, где стирались границы между мирами. Здесь, под низкими потолками, заставленными бумажными фонарями, собирались все, кому было что скрывать.
На первом этаже располагалась таверна. Длинные деревянные столы, покрытые потертыми скатертями, были заставлены мисками с лапшой, чашками с вином и курительными трубками. В углу, на небольшой сцене, музыканты играли на струнных инструментах, их мелодия едва пробивалась сквозь гул голосов. Здесь сидели торговцы, бродяги, наёмники и те, чьи лица были скрыты под широкими шляпами. Их разговоры были тихими, но напряженными, словно каждый боялся, что его слова услышат не те уши.
Барная стойка, сделанная из темного дерева, была покрыта царапинами и пятнами от вина. За ней стоял бармен — высокий мужчина с лицом, изрезанным шрамами. Его руки двигались быстро и уверенно, наливая вино, разливая суп и одновременно следя за порядком. На стене за его спиной висело оружие — ножи, мечи и даже пара арбалетов. На случай, если кто-то решит нарушить правила и это будет очень плохая идея. Даже самые отмороженные из бандитов опасаются этого здоровяка отслужившего два полных срока в легионах Предела.
Поймав внимательный взгляд бармена я приветственно кивнул и головой мотнул в сторону второго этажа. Ответом мне был легкий кивок, что все впорядке и я могу подниматься, когда захочу. Но сейчас мне нужно срочно выпить.
На втором этаже были комнаты. Их двери, плотно закрытые, скрывали тех, кто искал уединения. Иногда из-за них доносились стоны или смех, но чаще — тишина. Третий этаж был борделем. Там, в полумраке, под звуки музыки и шепот обещаний, можно было найти утешение или просто забытье.
Я подошёл к барной стойке и он, не задавая лишних вопросов, тут же поставил передо мной чашку горячего вина. Я взял её, почувствовав, как тепло напитка разливается по телу, и оглядел зал. Никто не смотрел в мою сторону, но я знал — здесь каждый замечает всё. Моя рука непроизвольно потянулась к карману, где лежала записка. Что там? Предупреждение? Угроза? Или просто бред сумасшедшего?
Вино опустившееся в желудок приятно согревало. Сегодняшний день был слишком долгим. Слишком кровавым. Еще никогда я не убивал столь многих и самое жуткое, что я делал это настолько естественно и легко, что на мгновение мне стало не по себе. Но уже через секунду я отбросил эти мысли и жестом показал, что мне нужно еще вина. Бармен так же молча налил, сунул мне от комнаты и отошел обслуживать другого клиента.
Я поднялся на второй этаж, оставив шум таверны позади. Коридор был узким, стены покрыты потертыми обоями с выцветшими узорами. Двери комнат плотно закрыты, за ними — чужие тайны, чужие жизни. Я нашёл свою — номер семь. Ключ, выданный барменом, скрипнул в замке, и я вошёл внутрь.
Комната была небольшой, но уютной. Деревянный пол слегка скрипел под ногами, а в углу стояла кровать с плотным матрасом и шелковым покрывалом. На столе горела свеча, ее свет отражался в зеркале, висящем на стене. Я сбросил куртку на стул и сел на край кровати, чувствуя, как усталость накрывает меня волной. Но отдыхать было рано. Сначала нужно было привести себя в порядок.
Я вышел в коридор и поймал слугу, проходившего мимо.
— Купальня, лекарь и сменная одежда, — коротко сказал я, сунув ему пару монет. — Быстро.
Он кивнул и исчез в темноте коридора. Я вернулся в комнату, снял окровавленную одежду и завернул её в тряпку. Для матушки Хо прибавится работенки, а мне нужно было смыть с себя следы сегодняшнего дня.
Через несколько минут слуга вернулся и проводил меня в купальню. Это была небольшая комната, затянутая паром. В центре стояла деревянная бочка, наполненная горячей водой, а вокруг — кувшины с маслами, травами и солью. На полу лежали циновки, а на стене висел крюк для одежды. Я оставил там своё полотенце и погрузился в воду. Горячая влага обожгла кожу, но это было приятное ощущение. Я закрыл глаза, чувствуя, как напряжение постепенно уходит из мышц.
Через некоторое время дверь купальни открылась. Я не стал открывать глаза, предполагая, что это слуга принёс что-то ещё. Но шаги были слишком легкими, почти неслышными. Я приоткрыл веки и увидел её.
Девушка стояла в дверях, была одета в полупрозрачный шелковый халат на голое тело. Её тело было словно выточенное из слоновой кости — гладкое, без единого изъяна. Длинные чёрные волосы, слегка влажные, спадали на плечи, обрамляя лицо с тонкими, изящными чертами. Её глаза, темные и глубокие, как ночное небо, смотрели на меня с лёгким любопытством. Губы, полные и слегка приоткрытые, будто приглашали к разговору. Она была высокой, с длинными ногами и тонкой талией, но её формы были мягкими, женственными. Грудь, не слишком большая, но идеальной формы, слегка поднималась в такт дыханию. На её коже блестели капли воды, словно она только что вышла из другого источника. К демонам девочек из борделей, я хочу ее!
— Ты пришла потереть мне спину?
— Я лекарь, — сказала она, её голос был тихим, но уверенным. — Меня зовут Мэй Лин.
Я кивнул, не находя слов. Она подошла ближе, ее движения были плавными, как у хищницы. В руках она держала небольшую корзину с травами и маслами. Я почувствовал лёгкий аромат жасмина, исходящий от неё.
— Покажи рану, — сказала она, опускаясь на колени рядом с бочкой.
Я поднял руку, показывая порез на боку. Она наклонилась, её волосы слегка коснулись моей кожи, вызывая мурашки. Ее пальцы, тонкие и ловкие, осторожно исследовали рану.
— Неглубоко, — сказала она. — Но нужно почистить, чтобы не началось нагноение. Как и на руке, а вот с плечом ты вел себя неосмотрительно.
Она достала из корзины пузырёк с маслом и начал аккуратно обрабатывать рану. Её прикосновения были мягкими, но уверенными. Я закрыл глаза, чувствуя, как боль постепенно уходит.
— Ты часто попадаешь в такие переделки? — спросила она, не отрываясь от работы. Звук ее чарующего голоса полностью обезболивал раны, которые она обрабатывала.
— Бывает, а я тебя тут раньше не видел, — ответил я, глядя в ее темные глаза.
Она улыбнулась, и я почувствовал, как что-то внутри меня дрогнуло. Ее красота была не только внешней — в ней была какая-то внутренняя сила, которая притягивала, как магнит.
— Готово, — сказала она проигнорировав мой вопрос. Ее таланты лекаря были на высоте как и внешность. — Тебе нужно отдохнуть и через неделю снять швы с плеча.
Я кивнул, но не мог оторвать от неё взгляда. Она встала, её кожа блестело в свете свечей.
— Если понадоблюсь ещё, позови, — сказала она, прежде чем выйти из купальни.
Я остался один, чувствуя, как её образ всё ещё стоит перед моими глазами. Выйдя из купальни, завернувшись в полотенце, я направился обратно в свою комнату. Вода смыла с меня грязь и кровь, но напряжение все ещё сидело глубоко внутри. Мэй Лин… Она прочно засела в моей голове. Её прикосновения, её голос, её запах — всё это будто осталось со мной, как будто она всё ещё была рядом.
Я зашёл в комнату, закрыл дверь и бросил полотенце на стул. Одежда, которую я заказал у слуги, уже лежала на кровати — простая, но чистая. Я быстро переоделся, чувствуя, как усталость начинает брать своё. Но прежде чем лечь, я подошёл к двери и выглянул в коридор. Увидев слугу я сунул ему еще монет и попросил, чтобы он позвал лекаря в мою комнату.
Она появилась буквально через пару минут, словно ждала моего приглашения.
— Ты звал? — спросила она, её голос был тихим, но в нём чувствовалась лёгкая игривость.
— Зайди, — сказал я, отступая в сторону, чтобы пропустить её.
Она вошла, и я закрыл дверь за ней. Комната сразу же наполнилась её присутствием. Её запах — смесь жасмина и чего-то ещё, неуловимого, — будто заполнил всё пространство. Я почувствовал, как сердце начало биться быстрее.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала она, оглядывая меня. — Рана не беспокоит?
— Пока нет, — ответил я, стараясь сохранять спокойствие. — Но я думал не о ране.
Она улыбнулась, и в её глазах мелькнул огонёк. Она подошла ближе, её шёлковый халат слегка шуршал при каждом движении. Я почувствовал, как её тепло приближается ко мне.
— О чём же ты думал? — спросила она, ее голос стал еще тише, почти шепотом.
Я не ответил. Вместо этого я протянул руку и коснулся её лица. Её кожа была мягкой, как шёлк, и теплой, как солнце. Она закрыла глаза, слегка наклонив голову к моей ладони.
— Ты все прекрасно понимаешь, — сказал я, чувствуя, как мое дыхание становится тяжелее.
Она открыла глаза и посмотрела на меня. В её взгляде читалось понимание, но также и вызов. Она знала, что я хочу, и, судя по её реакции, была не против.
— Тогда у нас схожие желания, — сказала она, ее голос был полон обещаний.
Я не стал ждать. Я наклонился и прижал свои губы к её. Поцелуй был сладким, как мёд, и горячим, как огонь. Она ответила мне с такой же страстью, её руки обвились вокруг моей шеи, притягивая меня ближе.
Мы медленно двинулись к кровати, не прерывая поцелуя. Её шёлковый халат соскользнул с плеч, обнажая её идеальное тело. Я почувствовал, как моё сердце заколотилось еще сильнее. Она была прекрасна — как богиня, сошедшая с небес. И мне повезло, что сегодня она обратила на меня свой взор.