• Наше эгоцентричное эго демонстрирует теневую сторону нашей мотивации. То, что для наших мотивов порой характерна некоторая корысть, вполне нормально. Вместо того чтобы пытаться устранить этот элемент, полезно открыто его признать. «Я сделал это для тебя, но понимаю, что среди моих стремлений было и то, чтобы ты еще лучше ко мне относился». Говорить такое неудобно и даже стыдно, но без потери лица от эго не отказаться.
Смущение и неудобство — это практика, позволяющая «сдуть» гордость раздутого эго (и страх перед ним). Как это ни парадоксально, но чем более привычным и прозаичным становится наше эго и чем чаще оно ловит себя с поличным в своей защитной игре, тем меньше оно боится потерять лицо. Таков гомеопатический эффект работы с тенью: мы используем саму проблему как элемент лечения.
Когда кто-то встает и уходит с моей лекции, я испытываю неловкость. Мое эго напугано и травмировано, и я обычно начинаю отпускать шуточки, рассчитанные на то, чтобы смутить и поставить в неловкое положение человека, который посмел так со мной поступить. Но затем я останавливаю себя, признаюсь аудитории, что мое замечание носило карательный характер, и беру свои слова обратно. Такое еще больше смущает и обескураживает меня, но теперь это смирение без эго. Я обрел его, применив к себе то же самое средство, которое раньше применял к другим. Разница в том, что теперь я не мщу, а раскаиваюсь. Я публично себя к чему-то призываю. Внешний свидетель усиливает серьезность моего намерения остудить тень моего вечно пылающего эго. (Души оказываются в Аду Данте не потому, что они грешные, а лишь потому, что их обладатели отказались покаяться.)
• Запугивание не заставит нас съежиться от страха, если мы достаточно смелы, чтобы признать свой испуг, и при этом достаточно сильны, чтобы противостоять другим людям, не позволяя им нападать на нас.
Во всех вышеперечисленных ситуациях мы начинаем осознавать свои реакции и сочетать беззащитность с имеющимися в нашем распоряжении ресурсами.
Здоровый человек может терпеть запугивание, не пытаясь задобрить и умиротворить запугивающего. Он способен терпеть отвержение, не пытаясь отомстить обидчику за личное унижение. Бесстрашие в таких условиях существования и в таких отношениях просто не имеет конкурентов, это нежелание защищаться. Страх, напротив, — это неспособность к такой уязвимости, это желание защищаться. Вот почему страх является противоположностью любви. Страх — это отказ от уязвимости. Любовь говорит уязвимости «да». В могущественной уязвимости любви мы поступаем с любовью и выглядим достойными любви. У нас есть личные стандарты, которые не меняются под влиянием поступков других людей и не зависят от их милости. Люди могут ранить или напугать нас, но это больше не вызывает в нас желания наказывать или умиротворять их. Нашему потрепанному эго больше не подкупить нас ни страхом потерять лицо, ни желанием победить. Вместо этого любовь подталкивает нас к человеколюбивой альтернативе, которая у нее всегда найдется.
Проанализируйте свои автоматические реакции на отвержение и запугивание. Как их можно изменить (если это вообще необходимо), чтобы они больше соответствовали описанной выше модели уязвимости?
• В мире преступности есть теневой персонаж, который охотится — и весьма успешно — конкретно на тень эго. Это уверенный в себе человек, который отлично знает, как извлечь выгоду из предсказуемости жадного и мстительного эго. Цепь доверия не существовала бы, если бы теневая сторона эго не была такой легкой добычей. «Предлагаю сделку — ты можешь быстро набить карманы, а я при этом в деле». Двойной соблазн: ты можешь быстро разбогатеть, совершив что-то слегка противозаконное, и в этом будет участвовать кто-то более опытный. А после того как тебя ободрали как липку, этот человек знает, что твое уязвленное эго готово снова быть ограбленным, на этот раз ради шанса на возмездие. Он устраивает очередную аферу, и ты опять попадаешься на его удочку. Можно ли представить себе более поучительного трикстера для нашего эго? (Трикстер — это архетип-обманщик, который сдувает высокомерное чувство права раздутого эго.) Встречались ли вы с таким трикстером? Как научиться прощать и отпускать его, обеспечив при этом себе защиту на будущее? А как вы сами обманывали других людей? Как вы можете загладить свою вину?
• Представьте, что вас кто-то оскорбляет или обижает. У вас два варианта: следовать плану невротического, раздутого эго или же эго здорового.
В левой колонке перечислены автоматические реакции, глубоко укоренившиеся в нас в результате многолетнего страха и сдерживаемой ярости. Реакции, перечисленные справа, даются нелегко; они требуют практики. Наше эго будет отбиваться от них изо всех сил. Только духовная программа поможет нам достичь этого уровня разумной и смиренной любви. Можно начать с того, чтобы действовать так, будто мы уже перемещаемся вправо. В какой колонке таблицы я чаще себя нахожу? Как я могу прямо сегодня хотя бы один раз поступить так, как представлено в правом столбце?
• Что делать с обидой.
К сожалению, у нас, людей, долгая история жестокого обращения друг с другом. С учетом этого готовый к применению выбор нашего эго таков: либо нападать в ответ и мстить, либо обидеться и отстраниться, что, понятно, ведет к отчуждению. А какова же альтернативная зрелая духовная реакция на то, что кто-то задевает и ранит наши чувства, невнимателен к нам, а то и откровенно груб? Духовная практика заключается в решительном отказе от предложений мстительного эго и в выборе пути любящей доброты. Если вы живете в соответствии со стандартами, выходящими за рамки привычной эго-стратегии «бей или беги», вы постепенно эволюционируете в человеческое существо более высокого порядка. Вы находите новые способы подставить обидчику другую щеку.
Вот как могут выглядеть ваши обязательства в рамках богатой ресурсами программы, не предполагающей защитной реакции:
— Я позволяю себе прочувствовать обиду полностью, никак не защищаясь от нее.
— Я даю клятву не мстить.
— Я прямо рассказываю обидчику о том, как на мне сказывается его поведение, но не обвиняя и не стыдя его. Если уместно, я прошу его искупить свою вину или возместить ущерб.
— Я принимаю тот факт, что время от времени невнимательность, неуважение или даже подлость являются данностью человеческой жизни.
— Я полон решимости не быть злым и подлым.
Эти пять обязательств я посвящаю благополучию других людей, как тем, кому причиняют обиду, так и тем, кто ее причиняет:
Да взрастет во мне сострадание и проистечет оно из меня как результат моих страданий.
Да взрастет любовь в других людях как результат моей решимости не причинять никому страданий.
Ниже приведены примеры того, что следует говорить в обстоятельствах, причиняющих вам боль и обиду (обратите внимание, что акцент делается на поведении как таковом и на реакции на него, а не на обидчике и не на его характере):
«Мы же с тобой договорились о встрече. Когда ты не пришел и даже не перезвонил, чтобы отменить ее, мне было очень обидно, я страшно расстроился».
«Предполагаемый сарказм вашего высказывания на самом деле сильно ранит меня, я чувствую себя оскорбленным».
«Твоя интрижка с моим партнером опустошила меня и уничтожила мои отношения. С тех пор как я о ней узнала, я только и делаю, что плачу. Я ничего не ем и чувствую себя страшно одинокой. Вот что может случиться с человеком, которого предали, и я хочу, чтобы ты знал, что со мной сейчас происходит».
Когда я обязуюсь использовать ненасильственные способы реагировать на обиду, мое самоуважение растет. Я отказываюсь от уязвимости жертвы. Я принимаю уязвимость, в которой есть сила и которая ведет меня к силе. Пользуясь ресурсами такого смелого ненасилия (чего бы мне это ни стоило и какой бы ни была провокация), я все больше нравлюсь себе. Мне может причинить боль кто угодно, но я в этом процессе не только выживу, но и повышу уровень своей духовной осознанности. Никто не заставит меня свернуть с нужного курса или отказаться от стандартов любящей доброты. В этом базовый смысл «заземленности» — больше не позволять поступкам других людей выводить вас из равновесия. «Когда моя единственная защита — любовь, я непобедим», — говорит дао.
Отвержение нас ранит и обижает особенно сильно. При этом каждого из нас отвергают буквально каждый день: почтовая служба не доставила письмо, которого мы так ждем; сосед проехал мимо, не помахав рукой; продавец долго не обращал на нас внимания. Здоровой реакцией на отвержение является скорбь, а эго ее боится. Чтобы защититься от этого чувства, оно прибегает к привычному репертуару мстительных или предохраняющих поступков. А что, если мы примем отвержение как обязательное условие человеческих отношений и используем в качестве реакции все ту же богатую ресурсами программу, не предполагающую защиты?
• Отказаться от эго — значит признать свой страх, а затем действовать вопреки ему, говорить «да» обстоятельствам, на защиту от которых изначально настроено наше эго. Для этого достаточно просто использовать аффирмации, например такие:
— Я принимаю свое одиночество и открываюсь для поддержки со стороны других людей.
— Я принимаю изменения, которые непрерывно происходят вокруг меня и во мне.
— Я скорблю и отпускаю все проходящее.
— Я принимаю то, что пришло, чтобы уйти, и меня это воодушевляет.
— Я переживу эту боль, и она изменит меня к лучшему.
— Я продолжаю находить творческие реакции на непредсказуемые сюрпризы жизни.
— Я сожалею о несправедливости и во всех своих делах стараюсь поступать по справедливости.
— Я признаю, что некоторые ноши для меня непомерны, и прошу поддержки у других людей.
— Я открываюсь благодати, которая неизменно призывает меня отказаться от своего эго.
Я совершаю это путешествие, чтобы вновь вернуться туда, где я есть.
Данте. Чистилище